Рандом

Кто же мог подумать, что апокалипсис может быть таким... Тихим, что ли. Несуразным. В самых обычных фантазиях нам представлялась ядерная баталия, выживание в метро, радиация и мутанты. В крайнем случае, бесконечное сражение с толпами кровожадных зомби. Но, сори. Что, не заслужили ничего значительного? Вяленькое было общество и концовка тоже. Не ах.

Словно так уже происходило не раз и эволюция, побрякивая на стыках, катилась к очередной пропасти как по накатанному. В первое и последующие утра не было болезненности восприятия. И радости от обладания миром без людей - как рассказывали некоторые уцелевшие - я тоже не испытывал. Недоумение, страх и растерянность - вот, что сопровождало мои первые шаги. Не люди казались мне ненормальными, а я сам. Такой вот отодвинутый в сторону обществом индивидуум. Параноик, живущий в собственных фантазиях. Со временем механизм стал сбоить. Из него вываливались на крутых поворотах сотни, тысячи винтиков. Странное дело, я - всегда старавшийся держаться если ни над, то, во всяком случае, чуть в стороне, вдруг ощутил жгучую потребность быть со всеми. Я пытался разорвать порочный круг, добиться, чтобы меня включили в команду этой новой игры! Но люди крепко держались за руки.

До тех пор, пока происходящее не стало походить на жесткий хоррор. До первых трупов - улыбающихся матерей, толкающих коляски с младенцами под колеса проезжающих машин, до взрывов, превращающих целые подъезды в дымную труху, до горящих факелов падающих с небес самолетов.

Я жил. Я угодил в мясорубку. Происходящее перемалывало меня, вытягивало жилы из того, что я называл любовью. Из моих вскрытых вен, капля за каплей, вытекало все, к чему я привык, все то, что составляло меня, сотворенного обществом. В ржавое ведро со стуком, царапающим слух, капали мои представления о морали, о будущем. Туда же, несколько задержавшись - ибо не устоял я перед соблазном прикоснуться ко всему тому, о чем мог только мечтать - с противным дзинканьем шлепнулись ценности: всякие представления о добре и зле, о том, что хорошо, а что плохо. На месте выбитой из под ног платформы, образовалась шаткая дощечка с надписью "Добро пожаловать в ...". Окончание каждым уцелевшим понималось по-своему.

Как оно понималось мной? Ад-рай я послал сразу. Так же далеко отправилась и проверка-эксперимент. Потом ниже плинтуса скатились инопланетяне, зацепив боком параллельную реальность. И я решил, что пока жива Дарья, я не готов подводить итоги.

Стыдно признаться, я жил. Хотя теперь мне казалось, что в моих венах вместо крови, течет физраствор чьего-то иного представления о действительности. Нам, уцелевшим, не оказалось места в новом мире. Мы - отбросы, случайно застрявшие в зубах у времени...

- Интересные мысли. Все философствуешь, Сусанин?

Я медленно обернулся на голос, в повороте цепляясь взглядом за промежуточные звенья - крылья байка, стоявшего у стекла, задранный в небо шлагбаум на въезде, остов сгоревшего автомобиля. В конце путешествия меня ожидала награда.

Она стояла, подперев спиной колонну у входа в супермаркет. Ворот кожаной куртки, распахнутой на груди, обнажал начало роскошного бюста. Короткие, абсолютно белые волосы сияли в свете одинокого фонаря.

- Тая, рад тебя видеть, - выдохнул я в ночь сивушные пары. - Давно здесь?

- Да так, - она пожала плечами, - мимо проходила. И тут услышала, какие ты речи толкаешь.

- Я разговаривал вслух?

- А то, - усмехнулась девушка.

Я смотрел, как грациозно она отлепила стройное тело от каменной опоры и подплыла ко мне. Встала так близко, что я мог неосторожно задеть ее, даже если бы и не хотел. Она залезла во внутренний карман и выудила оттуда пачку сигарет. Закурила. Из приоткрытого рта белой змеей потянулась в небо струйка дыма. И то было единственным, что разделяло наши лица. Мое - усталое, с легкой однодневной щетиной, с туманным взглядом. И ее - свежее, чистое, молодое, за легким прищуром скрывающее бутылочную зелень насмешливых глаз.

- Я смотрю, тебе требуется продолжение банкета.

- Точно требуется? - бросил я приоткрытым губам, из которых вместе со словами, текла новая порция дыма.

- Отвечаю. Насколько я вижу, тебя уже давно перестали удовлетворять Головастик с Борюсиком.

- К тебе? - выдохнул я.

- Посмотри вокруг, Макс. Все у нас теперь - или к тебе, или ко мне...

И в это время, прерывая ровное течение будущего в прошлое, раздался выстрел.

Not found

- Что? Мне послышалось, или ты хотел что-то сказать? Нет? Тогда заткнись и слушай. Я никогда не мог понять, что нашла в тебе найти мать. Когда я увидел тебя первый раз, мне вообще показалось, что ты похож на таракана. Помнишь? Та-ра-канище. Такое же чмо, с рыжими усами. Но я потянулся к тебе, Михалыч. Как любой пацан, растущий без отца. Чем ты мне ответил? Я неделю не смог сидеть на заднице и главное, за что? Да не крал я тех злополучных конфет у классухи! Повелся на Светкино "слабо"! И вернул бы их на место, если бы урок не отменили!

Отчим сидел напротив меня. В глазах, пробитых кровеносными сосудами, отсутствовала мысль. Кадык на морщинистой шее дергался, когда он запрокидывал голову и вливал в рот пиво. Седая щетина давно проросла в жидкую бородку. В тот последний день он не брился. И надо думать, в какой-то глубине своего сознания был рад, что теперь официально можно было не бриться, не мыться. Естественные надобности он справлял, благо имелось чем - я следил за тем, чтобы в холодильнике водились колбаса, сыр, сосиски. И пиво, иногда. В мои планы не входили безболезненные проводы в мир иной человека, который так издевался надо мною и над матерью. Я не позволял себе ничего такого, пока она был жива. Знаю, ей бы не понравилось.

- Что вылупился? - я не сдержался, добавил еще кое-то теплое от себя. - Что дергаешься как педрила? Все никак не можешь отойти от психоанального шока? А думаешь, мне было приятно, когда ты лупил меня почем зря? Так вот. Пришла пора расплачиваться собственной жопой.

Я пытался заставить себя испытать удовольствие от недавних воспоминаний, но вместо этого от вида ремня, которым я от всей души вчера отхлестал отчима, меня затошнило. Когда я лупил его по толстой заднице, он только кряхтел и говорил что-то обычное, как всегда. Он ничего не чувствовал, как все шизики. Я вдруг подумал: а если бы он кричал и рыдал, если бы умолял меня о пощаде, мне было бы приятней?

Мне нечего было ответить себе. Я выдохся. Как пиво, простоявшее открытым долгое время.

- Бу-бу-бу, - под нос себе проворчал Михалыч.

Много раз слышанные мною слова "драть его надо было чаще", не вызвали у меня злости. Подумать только - совсем недавно, после начала всей этой скотовасии, я возомнил себя королем. А кем же еще? Я Нео, избранный. Миллиарды людей стали шизиками, хомяками, бегающими по кругу, а я один из немногих, который получил в наследство весь город!

Мой личный автопарк насчитывал десятки самых крутых тачек: Феррари, Порше, Бьюки. Моя комната была завалена ключами от машин, а сами красавцы, стояли в разных местах, ожидая, пока я снизойду до них. Поначалу гонки по ночному городу меня прикалывали. С парой стаканов виски легко забивался болт не на правила - мочалил я их как хотел - на осторожность. Я! Сам себе - Форсаж один, два и семь.

Последнее место работы по установке и замене замков и дверей, сыграло мне на руку: почти любая квартира, хоть и в суперэлитном доме открывалась по щелчку. Находились прикольные антикварные штучки, и коллекционные. Оружие, например. Джакузи-фигуси. Бери, что хочешь, ешь, что хочешь, пей, что хочешь.

Трахай, кого хочешь. Сука-Светка получила по заслугам. В реале она не то, что целоваться бы со мной не стала - срать бы рядом не села. А тут... Я вошел к ней в дом как хозяин. Дождался, пока она разденется, ляжет в постель. И поимел ее по полной программе!..

...Кому я вру? Кому мне сейчас врать? Отчиму?