Ледяной Ирис

Но словно духи благоволили сегодня Сибори – и донёс он завёрнутые во влажную ткань цветы до спальни Юмихимэ. Та покорно, точно дитя, приняла смертельный дар. Что же, а теперь следует ещё с двумя людьми поговорить, покуда не подействует на молодую госпожу туманящий разум аромат фиолетового цветка.

Йошимару нынче не спал; увидев будто совсем не уставшего лиса, он тревожно посмотрел на него. В глазах его читался немой вопрос, но Сибори покуда не торопился: надобно уговорить пылкого юношу потерпеть ещё около часа, до тех самых пор, пока не будет окончательно подготовлен задуманный план.

- Проведал я о том, кто именно рассказал господину Курокаве о связи вашей с господином Кадани, - безо всяких приветствий и прочих ненужных слов заговорил лис. Видел он, что сын владыки Юга покорно внимает словам, и еле заметно улыбнулся:

- То была сестра ваша, госпожа Юмихимэ. Оттого поведала она о вашей любви господину Курокаве, что желала сама ваше место занять. Можете не верить, однако союз и без свадьбы её с господином Кадани был вполне возможен; но и она, и отец ваш желают не только лишь обрести поддержку восточных земель, но и заставить господина Кадани забыть вас.

- Абсурд! – воскликнул Йошимару, и мнимый колдун быстро приложил палец к губам:

- Не следует говорить столь громко. Поверьте, я знаю, о чём говорю: воспользовались они помощью сильнейших духов, и, если состоится свадьба, вы в самом деле рискуете лишиться любви своей.

Так легко заставить человека делать то, что тебе нужно; надобно лишь знать, на какие точки в душе его следует надавить. Чего он больше всего боится утратить, за что готов был бы держаться до конца? Оставалось надеяться, что не ошибся Сибори в своих предположениях, и что дорога сердцу сына владыки южных земель его любовь к жениху сестры.

- Но что мне делать? – негромко спросил Йошимару. И вновь лишь улыбкой ответил ему Сибори:

- Подумайте сами: не дают вам увидеться с господином Кадани. Делают это нарочно, дабы не разрушить действие чар. Но, ежели случится так, что вы решитесь на встречу, никакие духи не сумеют околдовать вашего возлюбленного; настоящая любовь тем и отличается от наколдованной, что нерушима вовсе. Лучше всего вам встретиться прямо сейчас; до полудня наиболее слабы те духи, что стремятся любовь господина Кадани на вашу сестру направить.

После лис покинул спальню Йошимару; теперь предстояло ему самое ответственное дело. До него можно несколько повременить, ведь не особенно надёжен человек, что вскоре будет метаться в бреду. Но терпение подводило молодого лекаря – и он направился к молодой госпоже, выведя её для разговора на балкон: не желал он сам надышаться ароматом ядовитого цветка.

Пусть совсем недолго вдыхала юная госпожа смертоносный аромат, уже виделось в лице её некоторое изменение: безо всякой пудры она побелела, лишь на щеках виднелся болезненный румянец. Поминутно она сглатывала слюну, будто во рту у неё находилось что-то неприятное на вкус и пыталась она это что-то проглотить. Что же, всё проходит так, как должно. И вновь безо всяких предисловий заговорил с девушкой мнимый колдун, пытаясь спрятать улыбку свою:

- Теперь знаю я, как вам избавиться от человека, что так любим господином Кадани, и обрести желаемое.

С надеждой вслушивалась в чужие слова уже почти не способная здраво мыслить Юмихимэ; покорная уже не как дитя, а как безвольная кукла, она вызвала на мгновение лёгкую тень сомнений. Быть может, остановиться сейчас? Нет, слишком многое уже принесено в жертву, и не стоит думать о том, чтобы отказаться от намерений своих.

- Тот человек, что любим господином Кадани – твой брат, Йошимару.

Худенькая девочка вздрогнула, и, будь у неё больше сил, верно, она бы вскрикнула. Но яд делал своё дело – и Сибори произнёс, не прерванный её речами:

- Разумеется, ты не можешь просто убить его – всё же он мужчина из твоего рода, и должна ты уважать его, как старшего. Но для особого ритуала нужна мне пара капель его крови; добыть их должна ты, и никто иной.

Лишь кивала Юмихимэ в такт словам, будто вовсе перестала она что бы то ни было чувствовать. Уже с трудом успевала она сглатывать слюну, и тонкая прозрачная ниточка тянулась по губам и подбородку. Главное, чтобы успела она…

Молодая госпожа настолько быстро, насколько позволяло её нынешнее состояние, удалилась; что-то подсказывало молодому лекарю, что поспешила она на поиски оружия. Что же, ему остались всего два дела: как можно скорее сжечь ядовитые цветы, да после отправиться к господину Курокаве. Ведь для него, владыки Юга, и готовилось то зрелище, что нынче произойдёт в саду резиденции…

========== Глава XVII: Живые марионетки ==========

Лишь буря посреди океана в сильнейшее ненастье могла бы сравниться с тем гневом, в какой впал владыка южных земель. На какое-то мгновение Сибори даже испугался, но был то лишь краткий миг: ведь не стал бы, в самом деле, причинять ему вред этот пожилой мужчина.

- Отчего мне верить в такую грязную ложь?! Мой сын знает о важности этого союза, и он никогда…

- То не вина вашего сына, мой господин, - стараясь казаться всё тем же невозмутимым духом, говорил Сибори. Сейчас он нервничал, как никогда ранее: ведь нужно успеть успокоить господина и в сад его вывести до того, как случится задуманное. Лишь когда чуть примолк Такео Курокава, продолжил мнимый колдун:

- Вы полагаете, ваш противник – человек? Нет, совсем нет! Из-за этой войны пробудились многие духи, и противник ваш – дух, что скрывается в человеческом обличье. Магией господин Кадани вынудил вашего сына полюбить его. Коли же сомневаетесь вы, идёмте со мной: ведомо мне, что должны они встретиться в саду.

Столь велико было желание владыки Юга уличить Сибори во лжи, что он тотчас направился во внутренний двор резиденции. Теперь оставалось лишь надеяться, что они поспеют к сроку. Сердце колотилось в груди молодого лекаря столь громко, что волей-неволей хотелось ему пожалеть о невозможности унять это волнение.

- Когда увидите их – не выдавайте своего присутствия, господин, - инструктировал Сибори мужчину, надеясь, что сумеет в случае непредвиденного развития событий удержать его от необдуманных поступков. – Дух этот очень могущественен, и вам не убить его просто так, по одному лишь желанию.

- Ты уверен в этом? – нахмурился господин Курокава. – Я не могу поверить, что сын мой мог попасться какому-то духу. К чему бы ему такие игры?

- Желает он помешать вам, истинному правителю островов, встретить вашу судьбу и стать императором всех этих земель. Почему же ему это требуется? Тут сказать не могу: сам он не желает со мной говорить, а иными путями разузнать намерения столь могучего духа даже я не в силах.

Молчал господин Курокава, торопливо направляясь во внутренний двор. Сад казался сейчас таким безмятежным, несмотря на то, что осень уж была в самом разгаре: лишь тронутые золотом листья деревьев, уже отцветающие, готовые укрыться от глаз цветы…

Сибори первым увидел Йошимару и господина Кадани, стоящих близ небольшого пруда. Сын господина Курокавы что-то жарко шептал, упираясь ладонями в плечи Сабуро. Тот мягко, но настойчиво удерживал запястья юноши, и губы его шевелились, видимо, изрекая успокаивающие речи. Картина живого умиротворения и нежности, отчего-то уколовшая прямиком в сердце. Не так ли Шигэру успокаивал его в часы, когда молодому лекарю хотелось рыдать от боли и усталости? И разве не лучше было бы сейчас оказаться не здесь, в саду этой богатой резиденции, а в нищем домишке, пропахшем насквозь чужим горем?

Понимая, что ещё немного – и не достанет ему сил держать себя в руках, Сибори ущипнул себя за руку. Не сильно, но ощутимо – так, чтобы отвлечься хоть на мгновение от укола прямиком в сердце. Сейчас стоит волноваться не об иллюзорных и невозможных по природе своей вещах, а о том, как бы не вышел из себя раньше времени господин Курокава: его некрасивое лицо бледнело всё сильнее, и казалось, что от сдерживаемого гнева готов он вовсе разорваться изнутри.