Королева воздушного замка

Предоставив Кьяре, единственной, кто пытался приструнить племянника, возможность и дальше заниматься его воспитанием, Шантия поспешила в другую часть замка, туда, где в своих покоях лежала королева. Ступени, поворот – вот и знакомая дверь, из которой боком выбирался толстый варвар в длинном одеянии. Он осторожно прикрыл дверь за собой, кажется, пробормотал какую-то молитву.

Самое время.

- Госпожа ведь поправится? – слишком, слишком много ложного беспокойства прозвучало в голосе, и Шантия даже разозлилась на себя – как можно позволить себе такое переигрывание?.. Но лекарь, занятый своими мыслями, ничего не заметил:

- Я ничего не могу поделать! Ей нужны целебные отвары, но она отказывается их принимать. Твердит, что демоны заберут у неё душу, а боги прогневаются.

Только бы не усмехнуться, услышав столь привычные слова. Всё-таки принцессы Витира похожи сильнее, чем могло бы показаться на первый взгляд. Почти сразу же пришла и мысль – безумная, в чём-то наглая, но, если сработает…

- Может, мне стоило бы поговорить с ней? Я смогу её убедить, поверьте. Мне госпожа верит больше, чем вам.

- Только ненадолго, - решившись, лекарь чуть приоткрыл двери спальни, позволяя Шантии войти. – Ей сейчас нельзя утомляться.

Ещё давно она заметила: в комнатах, где лежит страдающий от болезни, что-то неуловимо меняется. В воздухе повисает запах затхлости и гари: сберегая тепло, варвары не заботятся о том, что и больному нужно дышать. Как много дыма! Кажется, мгновение – и пропитаешься им насквозь, а кожа станет чернее сажи.

Может, просто запереть двери плотнее? Тогда в очередном приступе кашля Фьора может задохнуться.

Но, пересилив себя, Шантия придала лицу самое обеспокоенное выражение и приблизилась к ложу.

- Госпожа, вам стоит делать то, что говорит лекарь, если вы хотите поправиться.

- Вздор! – Фьора привстала, но тут же, закашлявшись, вновь рухнула на подушки. – Ни к чему мне такие лекари, как он! Ты вылечишь меня куда лучше. Ты оживила Мернис! И меня спасёшь.

Шантия поперхнулась: чего она не ждала, так это того, что королева сама захочет видеть её на месте целительницы. А может… Прежние мысли, сбившиеся было, вновь выстроились одна за другой.

- Если вы так желаете, госпожа, я буду лечить вас.

- Спасибо, спасибо! – пробормотала Фьора, прикрывая глаза. – Ты точно сможешь… А этот шарлатан… его бы вздёрнуть на виселице! Ты сделаешь для меня лекарство?

- Всенепременно, - заверила Шантия, пятясь к дверям. Только бы лекарь не вздумал уходить прежде срока! Выскользнув в коридор, она поманила толстяка к себе и прижала палец к губам. Лишь отойдя вместе с ним от спальни на достаточное расстояние, можно говорить.

- О каком отваре вы говорили? Госпожа согласна, чтобы её лечила я, но я не гожусь в знахарки; я буду подносить ей питьё, которое укажете вы, и говорить, будто составила его сама. Мне бы не хотелось лгать ей, но это ведь ложь во благо, не так ли?..

- Её Высочество, похоже, будет капризничать даже при смерти, - пробурчал лекарь, но тотчас, сообразив, что говорит о королеве, исправился. – Я не имею в виду дурного! Но я предпочитаю сам находиться рядом с больными.

- Госпожа Фьора – наша королева. Вы дадите ей умереть только потому, что она отказывается принимать питьё из ваших рук?

Лекарь потёр переносицу и торопливо забормотал:

- Нет-нет, конечно, нет, откуда такие мысли! Ей нужно будет пить целебный настой дважды в день, с утра и перед сном. Если лорд Кродор позволит…

- Он позволит, - Шантия улыбнулась, - Можете не сомневаться.

- Что ж, в таком случае, вот первая порция отвара… - порывшись в сумке, тот извлёк на свет небольшую непрозрачную ёмкость. Только бы сейчас не переиграть! Шантия всплеснула руками:

- С настоем ничего не случится, если перелить его в глиняную чашу?

- Нет, конечно, - толстяк удивлённо вскинул брови, - откуда такие мысли?..

- В таком случае, лучше перелить его. Госпожа Фьора весьма придирчива, и может снова… ох, конечно, я тоже ничего не имею в виду, не подумайте!

Лекарь, всеми силами делая вид, что оглох, уставился в потолок. Шантия же вместе с ним поспешила на кухню замка. Там она, взяв небольшую чашу, наполнила её отваром. Почти бесцветный, с едва заметным ароматом можжевеловых ягод.

То, что надо.

- Не могли бы вы подать мне то полотенце? – пускай, пускай он спишет напряжение в голосе на волнение за здоровье супруги Кродора. – Не хотелось бы, чтобы пришлось бежать через весь замок, если госпожа Фьора случайно прольёт хоть малость.

Лекарь, не усмотрев в просьбе ничего дурного, отвернулся – как раз на ту пару мгновений, что требовалось Шантии, чтобы выплеснуть отвар и наполнить чашу водой из бадьи.

О да, конечно же, королева поправится. В этом можно не сомневаться.

========== Путь гнева. Глава VII ==========

Чаще, гораздо чаще Кьяра теперь с горящими глазами твердила о демонах, и нет-нет, но даже самые стойкие задумывались о «глупых суевериях», вслушиваясь в хриплые, почти непрерывные крики и монотонные причитания, доносящиеся из покоев королевы. Лишь напрягая слух, можно было разобрать: Фьора умоляет привести детей, а Шантия успокаивающе шепчет, что не стоит, потому что и Альбранд, и Мернис могут заразиться.

Чем ближе исполнение болезенно-яркого желания, тем медленнее и медленнее тянется время.

К запаху дыма примешивался теперь ещё один – душная, тяжёлая вонь, отдающая чем-то кислым. Кьяра бы сказала, что именно в облаке такой вони являются миру всевозможные чудовища; Шантия лишь пожала бы плечами. Нет, это всего лишь запах пота и рвущейся наружу желчи.

Она смотрела на мечущуюся по кровати королеву, с улыбкой подносила ей «целебное зелье». И та принимала дар из её рук. Потому что тем, кто кажется недалёким и покорным, верили во все времена. В комнате темно, даже окна занавешены. Что ж, прекрасно, пусть и несколько преждевременно: на родных островах занавешивали окна лишь тогда, когда отходила по лунной дороге душа, и тогда же гасили повсюду свет, чтобы покойник не видел иных его источников, кроме лунного диска.

- Выпейте, госпожа, - приподняв голову едва живой Фьоры, она попыталась влить ей в рот содержимое чаши, когда её ударили по руке. Упав на каменный пол, чаша разлетелась на куски – громкий, слишком громкий звук для этого до срока походящего на склеп места.

- Ты врёшь! – прохрипела не своим голосом супруга лорда, норовя подползти ближе и ударить снова. – Ты всё врёшь!

Сердце замерло, пропустив пару ударов. Нет, нет, всё не так страшно, как можно подумать; нужно спрятать тревогу… Шантия с трудом выдавила улыбку и дотронулась до разгорячённого лба:

- Вы бредите.

- Ты, ты, ты! – глаза Фьоры налились кровью, и с неожиданной силой она вцепилась в плечи бывшей наложницы. – Что ты мне приносила?! Это из-за тебя мне плохо! Из-за тебя!

Тонкие пальцы впились в плечи, а каждый хриплый вопль всё больше походил на вой. Что, что изобразить сейчас, что сказать?! А если кто-то примчится на крики, а если услышит?!

Пусть. Кто поверит больной женщине?.. Скажут, что она уже не различает сон и явь.

- Ты хочешь меня убить, меня! – Шантия попыталась вырваться из цепкой хватки, но Фьора, в которой откуда-то взялась небывалая сила, подмяла её под себя, и вот уже не в плечи впились пальцы – в открытое горло.

Нельзя сопротивляться. Как нельзя и позволить бешеной фурии себя убить!

Пока разум пытался найти решение, тело отбивалось, но отбивалось крайне вяло. Мир в глазах темнел, наливаясь сиреневой и расплываясь множеством кругов. Такие же круги идут по воде, если бросить в спокойную гладь камень или хотя бы малую каплю. В сгущающемся полумраке что-то громыхнуло – почудилось?..

А затем на лицо полилось что-то липкое и горячее, а стальная хватка ослабла.

Как же это похоже на один из многочисленных снов! На самом деле, верно, она сейчас спит в своей постели, беспокойно ворочаясь. Она не может лежать на королевском ложе, глядя в потолок и силясь спихнуть с себя отчего-то потяжелевшее тело королевы.