Последнее колдовство

Ратибор выехал на развилку около полудня.

Сделав большой круг, царевич вернулся узнать, удалась ли его затея.

То и дело натягивал он поводья, останавливал коня, прислушивался. Мирно шумела листва, перекликались в чаще ветвей птицы.

Когда стихал ветер, в тенистой тишине начинали пищать комары. Стоял июнь - самое раздолье для кровопийц.

Коню передалось настроение хозяина - он шел осторожно, неслышно ставя ноги, пугливо прядал ушами. Только трава шуршала под копытами и изредка звякала сбруя, терлись о седло и бока скакуна щит, меч и сумы с одеждой и едой.

Еще издали заметил он за лежащим поперек дороги стволом тела. Сердце затрепетало. Конь переступил через ствол и встал. Муравьи деловито ползли по белокурой бороде вестфольдинга прямо в искаженный предсмертной судорогой приоткрытый рот. На щеке франка сидела большая, отсвечивающая тусклой синевой муха. Оба были побиты стрелами. Только они двое. Ни суннухов, ни Млавы не было. Ратибор задрожал - страх на мгновенье захлестнул его необоримой волной - он ждал: сейчас из леса выступит дьяволица, и ему конец. Стиснув до боли кулаки, царевич овладел собой: не может она быть здесь, ей до вечера не пройти круг, по которому он прогнал коня. Не может! Когда она появится тут вновь, он будет далеко-о, очень далеко.

Ратибор привычно достал из-под рубахи Келагаст - камень налился кровавым цветом.

Слишком близок он к проклятой ведьме.

- Не может она! - выкрикнул шепотом Ратибор и тронул коня вперед. Внимательно оглядывая придорожные кусты, он искал какие-нибудь следы. Царевич понял уже - Млава стравила бродяг, и суннухи прикончили вестфольдинга и франка. Но где же они сами?..

"Ага! Свежеизломанные ветви..." - Ратибор спешился и вошел в кустарник. След привел его на то место, где лежали в засаде двое убитых. Оружие их блестело в траве.

Вернувшись на дорогу, Ратибор пошел дальше, ведя в поводу коня. Он сделал не более тридцати шагов, как услышал справа фальшивый крик совы и следом за ним взрыв смеха.

Обломанные ветви и надорванные листья указали ему путь. Бесшумно прокрался царевич через кусты и встал у их края - впереди за елями на прогалине он увидел суннуха. Не сразу Ратибор разглядел за еловыми лапами второго.

Тот сидел на толстой дубовой ветке и размахивал белым лоскутом. Товарищ стрелял в лоскут из лука. Оба дико хохотали после каждого промаха. Дико!

"Они сошли с ума! Млава свела их с ума!" - понял вдруг Ратибор и пошатнулся, деревья закачались у него перед глазами.

Суннух на дубу заухал филином. На очередном "УГУ'" крик его как обрезало. Ратибор, отвлеченный своими мыслями, пропустил миг, когда он падал с дерева. Глухой, тяжелый шлепок, и тело застыло со стрелой в глазу и белой тряпкой в торчащей кверху скрюченной руке, Убивший соплеменника суннух безумно хохотал - он подстрелил филина, больше тот не станет ухать на него.

Трупы на дороге, сумасшедшие суннухи, обрывок ткани связались воедино в голове Ратибора, и он понял, какая драма разыгралась здесь. Засада не удалась - смерть по-прежнему шла по его следу.

После первой неудачи царевич не сдался - он организовал еще четыре засады. Вторую Млава миновала точь-в-точь, как и первую, с той разницей, что на этот раз оставила за собой шесть мертвецов и четырех идиотов. От третьей шайки, подкарауливавшей ее ночью, она просто улетела - было полнолуние. Для четвертой засады Ратибор нашел одного человека - такого стяжателя и кровожадного безумца, что никакие чары не смогли бы околдовать его. Но и ему не удалось остановить Млаву. К нему подбежал медвежонок, и убийца, не задумываясь, прикончил его. За что был растерзан родителями малыша.

Для последней засады Ратибор подобрал суннух ов-лучников. Наученные царевичем, они не пытались приблизиться к Млаве. Подпустив ее поближе, суннухи спустили тетивы. Силуэт женщины-демона странно размылся, заколебался, и стрелы пронзили ее, как воздух. Второй залп дал тот же результат. После третьего суннухи вскочили на коней - слишком близко подошла к ним Млава - и умчались прочь.

Демон был непобедим. Оставалась любовь.

Скитаясь в поисках ее, принц добрался до самого северного края земли.

Черный замок на опушке последнего леса, словно пограничный столб, отделял места, где жили люди, от тундры.

А у далекого горизонта переливалось прозрачное серебристое сияние - то вечные льды, сковывающие море и землю, сверкали в лучах дневного и ночного светил.

Князь Регволд - хозяин замка - принял Ратибора радушно и без лишних расспросов. Он был вдовцом. Умершая жена оставила ему четверых детей: трех сыновей и дочь - красавицу Рогнеду. Девушке исполнилось 15, и ее глаза и сердце тосковали по красоте и любви. Она печально вздыхала, глядя на тихие пустынные просторы, серебристые переливы льдов у горизонта и спокойных, таких спокойных людей, окружавших ее. Изведав человеческих бурь, они бежали сюда - на самый край земли, чтобы обрести покой. Рогнеда, напротив, жаждала этих бурь, потому что пришло ее время жить и любить.

Видя тоску дочери, старый князь думал о том, что у Рогнеды нет мужа, и нет вокруг никого, кто был бы достоин им стать. А холодную постель он знал хорошо и знал, как в ней застывают самые горячие мысли. И поэтому вдвойне радовался появлению Ратибора.

Чудо случилось просто. Царевич был измучен и одинок. Рогнеда одинока и полна сил, и между ними возникло чувство, которое Ратибор искал по всему свету. Оно вспыхнуло, как пожар, прекрасное, испепеляющее, стремительное, отсчитывающее время мгновеньями - скорее, скорее - его торопила большая любовь и... Млава.

На этот раз она как будто не спешила - камень краснел так медленно, что его цвет не менялся по многу дней. Иногда у царевича даже появлялась надежда: быть может, демон отступился, устав гоняться за ним по всему свету, и ему, Ратибору, удастся наконец обрести покой и счастье.

Но нет! Проходили дни, и камень становился чуть ярче, почти незаметно созревал, наливаясь кровавым огнем. И Ратибор понимал, что надежды его тщетны, Млава все ближе и ближе, а цепочка следов, которую ни днем, ни ночью не теряют ее глаза, все короче и короче.

Все же в этот последний раз она отстала на целых два месяца.

Когда Келагаст почти утратил свою естественную безопасную зелень, Ратибор поведал обо всем возлюбленной.

Слезы Рогнеды были недолгими, а упреки не слишком злыми - она быстро поняла, что даже любовь не в силах вернуть ему сломленные демоном мужество и волю к победе. Но и расстаться со своим счастьем без борьбы она не собиралась. Рогнеда свято верила, что если не его, так ее любовь сможет победить проклятое колдовство, разрушить роковое заклятье.

Да и так ли оно непоколебимо? Так ли неумолимо? Не солгала ли старая ведьма? Вот что надо узнать прежде всего! И Рогнеда знала - где!

В Лабиринте судьбы, путь к которому ей укажут местные шаманы. По воле богов тот, кто достигал его конца и, не струсив и не заблудившись, представал перед Волшебным Зеркалом Жизни, видел собственное будущее, ясное и неизбежное, как утренний восход солнца.

Может быть, зеркало поможет Ратибору обрести прежнюю силу духа или опровергнет предсказание лесной ведьмы, и он останется жив? А если нетн поклялась себе Рогнеда, она сама убьет демона.

Глухой черный бор, залитый сырым утренним туманом, кончился, и Млава вышла на край огромного поля, заросшего буйным разнотравьем. Вдали на высоком скалистом холме стоял замок. Серые зубчатые стены и башни окружали остроконечные черные крыши в центре. Дорога, на которой оставил свои 83 видимые только женщине-демону следы царевич Ратибор и по которой она шла четвертый день, вела в сторону холма.

Млава долго глядела на замок, пытаясь угадать, что ждет ее за этими стенами, раздумывая, не свернуть ли в сторону. Но голод и усталость лишили ее решимости. Гадать было не над чем: она знала - будет так, как всегда.

Вцепятся крючьями алчные взгляды, вскипит клокочущей пеной желание, грубые руки станут мять ее тело... и спадут, безумием и смертью лишенные силы и воли. Она вновь обретет свободу, пройдет равнодушно мимо насильников и продолжит свой путь к Ратибору.