Страница 4 из 27
В конце правления Эдуарда королевские апартаменты включали в себя караульное помещение – первый церемониальный зал на пути к королю. Здесь размещались личные телохранители короля. В тронном зале король обедал, принимал важных гостей и встречался со своим советом. Личные апартаменты включали в себя спальню и личные комнаты короля. Этими помещениями занимались специально назначенные слуги. Личные апартаменты были не столь личными, как можно подумать. Они включали в себя и более публичные помещения, поскольку многие аспекты личной жизни монарха были связаны с формальным церемониалом.
Примерно в 1470 году влиятельный юрист, сэр Джон Фортескью, подготовил политический трактат «Управление Англией», в котором изложил основные принципы царствования. Один из наиболее важных заключался в том, что монарх не должен ограничивать себя в красивой одежде и изысканной обстановке: «Королю необходимо иметь такие сокровища и строить новые здания, когда он этого желает, ради своего удовольствия и величия; и он может покупать себе богатую одежду, богатые меха… соответствующие его царственному положению. И часто он будет покупать богатые гобелены и другие украшения для своих дворцов… ибо, если король не делал этого или не мог делать, он жил не так, как подобает его положению, но в несчастье и в большем порабощении, чем любой обычный человек»[15].
Эдуард IV полностью принимал концепцию великолепия, считая ее синонимом власти. Гость, посетивший его двор в 1466 году, писал, что у английского короля «самый роскошный двор, какой только можно найти в христианском мире»[16]. А вот ланкастерский соперник Эдуарда, Генрих VI, отказывался от королевской роскоши – и заплатил за это высокую цену. Едкий комментатор так описывал его въезд в Лондон после временного возвращения на трон в 1471 году: «Это было больше похоже на игру, чем на въезд принца, способного завоевать сердца людей». На Генрихе была простая длинная синяя бархатная мантия, «словно у него не было во что переодеться», он отказался содержать большой двор и жил так, словно находился «в великой бедности»[17].
Сколь бы закрытым и небогатым он ни был, но Генрих Тюдор оказался более хитроумным и не повторил этой ошибки. Одежда мужчины – в еще большей степени, чем одежда женщины, – имеет огромную символическую значимость. Статут, принятый в 1483 году, четко определял цвета и ткани, которые может носить мужчина определенного положения. «Золотая ткань» и пурпурный шелк дозволялись только членам королевской семьи, бархат могли носить те, кто был рыцарем или занимал более высокое положение. Таким образом, статус человека можно было определить с первого взгляда – достаточно было оценить его одежду.
Генрих и его преемники тратили значительную часть своих богатств на создание и поддержание своего гардероба и уделяли большое внимание своей внешности. И это не было суетным и легкомысленным тщеславием. Одежда имела огромное символическое значение. Она отражала не только статус человека, но и его личный вкус, влияния, ожидания и власть. За время своего царствования Генрих потратил огромные суммы на собственные одеяния и ливреи своих слуг. Он создал личные эмблемы с тюдоровской розой и решеткой Бофортов.
В отличие от большинства своих подданных, тюдоровским монархам приходилось думать не только об одежде, в которой они появлялись на людях, но и о том, что они носили в приватной обстановке. У них не было того, что сегодня мы назвали бы домашней одеждой. Даже ночные одеяния шились из лучших тканей и украшались богатой вышивкой. Не менее роскошной была одежда для занятий спортом. Личным удобством приходилось жертвовать во имя внешнего величия.
Первым человеком, которого Генрих назначил на важнейший пост королевского портного, был Джордж Лавкин, парижанин по рождению, одевавший Эдуарда IV и Ричарда III. Тем самым король подчеркнул преемственность престолонаследия – и законное право Генриха на английский трон. Хотя Генрих был чужаком в Англии (он четырнадцать лет провел в изгнании в Бретани), его стиль одежды полностью соответствовал стилю предшественников Плантагенетов. Коронация Генриха проходила в точности так же, как и коронация Эдуарда IV. Лавкин подготовил традиционное церемониальное одеяние из алого атласа с белым мехом и мантию из пурпурного бархата[18]. Все это не ускользнуло от цепкого взгляда венецианского посла, который заметил, что король «не изменил ни одного из древних английских обычаев при своем дворе»[19]. В 1504 году Лавкин умер, и Генрих назначил королевским портным его ученика, Стивена Джаспера. Этот пост Джаспер занимал в течение всего царствования Генриха.
Рядом с портными работали вышивальщики. В начале своего царствования Генрих назначил на эту должность Уильяма Мортона и Уильяма Мора. Мор занимал эту должность все время царствования Генриха, а затем служил его преемнику. Подобные приватные должности могли занимать только самые доверенные мужчины и женщины. Должности часто передавались от одного члена семьи другому. Элизабет Лэнгтон была одной из немногих женщин, занимавшихся королевским гардеробом. По-видимому, Генрих назначил ее своей портнихой по шелку в 1502 году, поскольку она была вдовой Томаса Лэнгтона, поставлявшего королю шелка с 90-х годов XV века[20].
В первые годы правления, когда король чувствовал себя на только что завоеванном троне не совсем уверенно, он тратил огромные деньги на одежду. Спустя неделю после победы над Ричардом III при Босворте он заказал длинное одеяние из дорогой, расшитой золотом ткани, отделанное черным атласом. Второе бархатное одеяние было отделано фиолетовым атласом. Также он заказал четыре коротких одеяния из пурпурной, расшитой золотом ткани, отделанные черным атласом, дублет из черного и алого атласа и большое количество ткани для рубашек. Сумма заказа составила 336 фунтов, что по современным меркам составляет 180 тысяч фунтов. За два последующих года он потратил на одежду 5386 фунтов (около трех миллионов по нашим меркам). Впоследствии расходы короля на одежду сократились на две трети – король явно почувствовал себя более уверенно[21].
А вот мать короля, леди Маргарет Бофорт, стала выглядеть еще более благочестивой. Она пренебрегала придворной роскошью и одевалась скорее как монашка, чем как член королевской семьи. На всех дошедших до нас ее портретах она изображена в белом крахмальном наголовнике, закрывающем шею и подбородок, и в суровом черном платье. Маргарет стремилась подчеркнуть не только свое благочестие, но и самостоятельность, поскольку подобное одеяние явственно показывало, что она не обременяет себя супружескими обязанностями. В 1499 и 1503 годах она дала два обета целомудрия и с 1499 года жила одна. Это было довольно характерно для вдов, но мать короля все еще находилась в браке со своим вторым мужем, Томасом Стэнли. Леди Маргарет хотела, чтобы в ней видели мать короля – и только. Хотя она сознательно одевалась очень просто, ее простые наряды были сшиты из самых дорогих и роскошных тканей. В ее документах сохранились упоминания о платьях из черного дамаста, отделанных мехом горностая. Ее ночное одеяние было подбито двадцатью четырьмя шкурками ягнят. Она тратила огромные суммы на украшения: набор золотых колец с рубинами, золоченые пояса, украшения в виде цветов с бриллиантами и рубинами[22]. Столовое белье леди Маргарет также было высочайшего качества – например, скатерть из дамаста и полотенце, расшитое фамильными символами – розами и решетками.
Процесс производства даже относительно простых тканей вроде сукна был очень длительным, и стоили они безумно дорого. Шелка и бархат стоили так дорого, что позволить себе их могли только те, кому дозволялось носить такие ткани. Расходы на новую одежду ради посещения двора могли полностью разорить мелкого дворянина или аристократа. Одежда из бархата и расшитой золотом парчи, доступная для монарха, лишний раз подчеркивала его превосходство. С королем не могли соперничать даже большинство придворных, что уж говорить о тех, кто занимал более низкое положение. Чтобы купить ярд золотой парчи, простому рабочему пришлось бы трудиться полгода, а на накидку из такой ткани ушел бы весь его заработок за три года[23].
15
Fortescue, J., The Governance of England, ed. C. Plummer (Oxford, 1885), p. 125.
16
Letts, M. (ed.), «The Travels of Leo of Rozmital», Hakluyt Society, 2nd series, Vol. CVIII (1957), p. 45.
17
Thomas, A.H. and Thornley, I.D., The Great Chronicle of London (London, 1938), p. 215; Fortescue, Governance of England, pp. 352–3.
18
Ly
19
Sneyd, C.A. (ed.), A Relation, or Rather a True Account of the Island of England… about the year 1500 (Camden Society, 1847), p. 46.
20
Ly
21
В среднем за время своего правления Генрих VIII тратил около 1899 фунтов каждые два года – примерно миллион фунтов по современным меркам. Ly
22
Ly
23
Ly