Страница 10 из 27
Затем младенца обмывали смесью из вина, трав, молока, сливочного масла или ячменной водой и натирали сливочным, миндальным, розовым или желудевым маслом, чтобы вредоносные пары не проникли в поры его кожи. Потом ребенка туго запеленывали в льняную пеленку, чтобы у него были прямые ножки. В таком неудобном положении ребенок обычно проводил первые шесть месяцев жизни. Только потом его можно было одевать в «короткое платьице» длиной до щиколотки – точно такие же носили и маленькие девочки.
Первой пищей, которую получил драгоценный младенец, было не материнское молоко (королевам было запрещено кормить грудью, поскольку это задерживало следующее зачатие и мешало исполнению королевских обязанностей), а ложка вина с сахаром. Затем ребенка передавали кормилице, которая прикладывала его к груди. Эта женщина сама должна была родить сына, поскольку в те времена считалось, что пол рожденного ребенка влияет на качество грудного молока. Кормилица должна была иметь безупречную репутацию. Считалось, что «часто ребенок всасывает пороки своей кормилицы с молоком из ее груди»[52]. Царственной же матери туго перевязывали грудь, чтобы остановить выработку молока.
Исполнив свой долг, Елизавета могла немного отдохнуть. Служанки обтерли ее влажной тканью и смазали кожу травяными средствами. Но спать ей не позволили, несмотря на явную усталость. По традиции заснуть она могла лишь спустя два часа. Темнота сохранялась в ее покоях в течение не менее трех дней после родов. И только после этого ее вымыли, одели и перевели на королевскую постель. Сопровождала королеву герцогиня или графиня. Они же помогали ей садиться в постели и принимать гостей.
Но когда по всему Винчестеру звонили колокола, возвещающие о рождении наследника, у Елизаветы началась лихорадка. Весь двор затаил дыхание. Материнская смертность от послеродовых инфекций была очень высока. К величайшему облегчению всех придворных – и в первую очередь короля, – молодая королева выжила. Вскоре после родов она основала в Винчестерском соборе часовню, где окрестили ее сына. Мальчика назвали Артуром. В начале октября королева была «воцерковлена» – то есть очищена от «греха» деторождения. После этого ей было дозволено вернуться в общество.
По традиции у королевского младенца хотя бы до трех месяцев должен был иметься собственный двор, отдельный от двора родителей. И Артура отправили в Фарнэм в графстве Саррей, где он был окружен целой армией надежных слуг. У маленького принца была кормилица, няня, стражи и слуги, которыми руководила леди-гувернантка. Короля терзали подозрения. Он не доверял даже самым близким придворным и советникам. Генрих решил, что заботиться о его драгоценном сыне могут только самые проверенные люди. И главным среди них был его кузен, сэр Ричард Поул, гофмейстер двора. На содержание двора Артура были выделены весьма солидные средства – 1000 марок (около 300 тысяч фунтов стерлингов по нынешним меркам).
Генрих и Елизавета стремились дать сыну лучшее образование, в котором классическая программа сочеталась с физической подготовкой и обучением навыкам, которые понадобились бы Артуру, когда он станет королем. У королевы был более богатый опыт придворного образования, чем у ее мужа, поэтому обучение Артура зависело, главным образом, от нее. Его учили почти тому же, что изучали несчастные братья Елизаветы, Эдуард и Ричард. Наставником принца стал трезвомыслящий, достойный и надежный Джон Рид, бывший глава Винчестерского колледжа.
Хотя Елизавета занималась составлением программы воспитания сына, виделись и общались они нечасто. Таковы были суровые реалии традиционного королевского материнства: другие женщины кормили, одевали, заботились и играли с ее детьми. Родители принцев и принцесс были некими далекими фигурами, к которым следовало относиться с величайшим уважением и почтением. Когда юный принц смотрел на женщину, давшую ему жизнь, то испытывал он самые разнообразные эмоции, и любовь могла даже не входить в их число.
А Елизавета, будучи супругой короля, прекрасно понимала, что ее тело – это собственность государства. И государство уже с нетерпением ожидало появления на свет другого наследника.
2
«Не терпел никакого приближения, ни к своему трону, ни к своим тайнам»
25 ноября 1487 года, через четырнадцать месяцев после рождения принца Артура, Елизавету Йорк, наконец-то, короновали. Словно рождение здорового сына подтвердило, что из нее выйдет хорошая королева. И она была вознаграждена всеми церемониями и зрелищами коронации. Известный своей скупостью муж Елизаветы не поскупился на пышные церемонии. Торжества и развлечения продолжались целых два дня. И это был настоящий триумф в отношении «паблик рилейшнз». Англия получила красивую, плодовитую и, самое главное, законную королеву. У них с Генрихом имелся здоровый сын, а за ним, несомненно, скоро последуют и другие дети. После Босворта прошло всего два года, и Тюдоры окончательно утвердились на троне.
Но не все было так гладко. Для начала, хотя Елизавета зачала ребенка до свадьбы или через несколько дней после церемонии, другого наследника все еще не предвиделось. И это при том, что королевская чета была довольно молода и регулярно делила брачное ложе. Если изучить перемещения Генриха и Елизаветы в течение года после коронации королевы, то становится очевидно, что они почти постоянно были вместе. Рождество 1487 года они отмечали в Гринвиче, Пасху праздновали в Виндзоре, лето провели в Вудстоке, а осенью вернулись в Вестминстер. Генрих даже пригласил свою «дражайшую супругу» в Кенилворт, чтобы она проводила его на бой летом 1488 года. Подданные начали уже беспокоиться, что с королевой что-то не так.
Возможно, это беспокойство и послужило причиной для многочисленных заговоров и восстаний, которые не прекращались со времени восхождения Генриха на трон. А может быть, виной всему было то, что Елизавета недостаточно быстро забеременела после рождения Артура. Сохранились упоминания о принце Эдуарде, который прожил недолго, но дата его рождения неизвестна[53].
Никаких физических проблем после рождения Артура у Елизаветы зафиксировано не было. Женщины, которые выходили замуж в юном возрасте, обычно быстро рожали несколько детей в первые годы брака. В дальнейшем разрывы между рождением детей удлинялись. Последняя беременность обычно приходилась лет на тридцать пять, а вскоре после этого начиналась менопауза. В первой половине брака мать Елизаветы рожала Эдуарду IV детей практически каждый год.
Елизавета должна была внимательно следить за признаками возможной беременности. Поскольку у нее уже был ребенок, эти симптомы были ей уже знакомы. В отсутствие современных тестов, тюдоровским женщинам приходилось наблюдать за очевидными физическими симптомами: прекращение менструаций, набухание груди, тошнота и «странные желания». В различных руководствах того времени давались менее надежные советы. Там утверждалось, что о зачатии первым узнает мужчина, поскольку он чувствует «необычное довольство» или «особое посасывание в своем жезле» – жезл этот в вынутом состоянии не должен быть «слишком влажным». Женщина же должна была испытывать «зевание или растягивание» утробы или «вздрагивание и сотрясание» при нахождении рядом с водой[54]. Тюдоровский тест на беременность заключался в смешивании мочи женщины с вином. Женщинам предлагали пить дождевую воду ночью или есть мед с анисовым семенем – все это у беременных должно было вызывать боль в животе.
Рождество 1488 года король и королева вместе провели во дворце Шин. Несмотря на беспокойство по поводу затягивающегося появления нового наследника, любовь между супругами укреплялась с каждым днем. Зная о любви Елизаветы к чтению, Генрих подарил ей несколько прекрасно иллюминированных книг, в том числе и Miroir des Dames – моральное наставление королевам и другим дамам высокого происхождения. Елизавета тоже иногда делала мужу подарки. Она прекрасно вышивала – типичное для царственной дамы достижение – и много времени тратила на создание знаков своей супружеской преданности. Так, она подарила мужу мантию ордена Подвязки, затканную венецианским золотом.
52
Williams (ed.), English Historical Documents, Vol. V, p. 1046.
53
Некоторые историки относят его к 1487 или 1488 году, но другие считают более вероятным временем период между 1499 и 1502 годами.
54
Licence, In Bed with the Tudors, p. 138.