Страница 12 из 13
«Тварь!..»
Угрюмый великан опустился на корточки, и воин впервые смог взглянуть на его маску вблизи. По сути, это была обычная черная шапка, в которой незатейливый хозяин вырезал три отверстия: два, поменьше – для глаз, одно, овальное, побольше – для рта. Тонкие бледно-розовые губы мерзавца окаймляла пшеничная борода; местами волосы отливали бордовым.
«Кровь. Наверное, осталась после того, как он… поел…»
Фантазия мигом изобразила сцену трапезы угрюмого бородача – как он сидит прямо на полу и яростно вгрызается в крохотное тельце…
«Прочь!»
Пленитель, меж тем, запустил руку в карман своего грязного коричневого плаща и вытащил на свет божий замызганный шприц. Танг нахмурился.
«Это еще что?»
Внутри шприца плескалась странная мутно-желтоватая жидкость.
Маленькие серые глаза смотрели прямо на Танга.
«Он ее мне вколоть хочет, что ли?» – запоздало понял воин.
Угрюмый великан свободной рукой ухватил пленника за подбородок и, несмотря на сопротивление Танга, развернул его голову в сторону. Воин замычал, но разве могло его протестующее ворчание хоть как-то помешать мужчине в маске? Танг скосил глаза и увидел, что игла шприца стремительно несется к его шее. Воин внутренне напрягся…
Боли не было. Легкий, почти не осязаемый укол; ощущения – такие же, как от недавнего попадания странным снарядом в шею.
«Опять какое-то зелье… но для чего? Снова хочет меня… отключить?»
Шприц пропал столь же быстро, как и появился. Правда, вместо него практически сразу возник острый нож, и Танг моментально напрягся еще больше.
«Все… – мелькнуло в голове. – Приехали… Конец…»
В те мгновения воин не размышлял, зачем ему вкололи какую-то сыворотку, если в итоге все равно собирались убить. Все, о чем он мог думать, – это прошлая жизнь, такая удивительно-спокойная, даже скучная, во времена бункера, и такая пугающе-насыщенная, полная опасностей, после выхода во внешний мир.
И сейчас, судя по всему, был своеобразный апогей, пик всего самого плохого, что могло случиться, – смерть в путах, смерть от рук собрата-человека, который похоронил свою пресловутую человечность за углом ближайшего полуразрушенного здания и отдался на волю первобытных инстинктов…
Раздавшийся хруст отвлек Танга от страшных мыслей. Скосив глаза, он с удивлением обнаружил, что его похититель разрезает сковывающие тело пленника веревки.
«Но… зачем? Зачем он меня развязывает? Хочет одолеть в бою? Может, у него странность такая есть, инстинкт охотника… или что-то в этом роде…»
Угрюмый великан никуда не спешил – продолжая сидеть рядом с пленником, он методично разрезал одну веревку за другой. Танг терпеливо ждал, пока он освободит руки, чтобы тут же врезать мерзавцу…
«Ну же, режь!»
Он почувствовал, как веревки, прижимавшие его кисти к бедрам, куда-то ускользают, и в тот же миг послал правой руке команду – ударить великана прямо в морду.
Но рука отчего-то не послушалась.
Танг нахмурился и попытался еще раз. Бесполезно. Тело отказывалось его слушать, попросту игнорировало любые приказы из мозга.
«Но почему? Или это… из-за той сыворотки?»
Когда угрюмый бугай разобрался с веревками на ногах, Танг попытался пошевелить хотя бы ими… но снова не смог.
Угрюмый великан поднялся и, отступив на шаг, смерил пленника оценивающим взглядом. Кажется, впервые с момента их встречи губы бугая тронула улыбка.
Правда, не добрая, даже близко нет. Так улыбается охотник, наблюдающий за тем, как угодившая в капкан дичь неистово бьется в предсмертных конвульсиях.
«Трус», – хотел сказать Танг, но из-за кляпа смог лишь неразборчиво и беспомощно промычать.
Снова. В который уж раз.
Улыбка слетела с лица великана так же быстро, как появилась. Резко развернувшись, он устремился прочь, к распахнутой настежь решетчатой двери – Танг только сейчас понял, что находится в некоей клетке с мощными прутьями.
«Стой, мерзавец», – попытался проорать пленник, но у него опять ничего не вышло.
Дверь захлопнулась. Бугай закрыл замок ключом и, спрятав увесистую связку в кармана брюк, устремился прочь.
– Ну здравствуй, новичок, – вдруг услышал Танг незнакомый голос.
Скосив глаза, он с ужасом уставился на светловолосого мужчину, который находился в соседней камере, за оградой из прутьев. Лицо незнакомца больше напоминало уродливую маску – один глаз был выше другого на мизинец, щеки свисали двумя пустыми мешками, а от правого уха кто-то безжалостно отрезал мочку.
– Добро пожаловать в царство Угрюма, – сказал мужчина с горькой иронией.
Шаги уходящего бугая только-только стихли, и потому фраза незнакомца показалась еще более зловещей.
Глава 2
В поиске истины
– Стойте! – внезапно воскликнула Бо.
Ее спутники послушно замерли. Ван и Лара вопросительно уставились на жену Громобоя; сам же нейромант даже головы не повернул: он давно привык к такому поведению супруги. Вместо этого бородач стал зорко оглядываться по сторонам, ища, что же вызвало подобную реакцию у его не в меру чувствительной возлюбленной.
– Аспиды, – тихо пояснила Бо.
– Это… змеи такие, да? – на всякий случай уточнила Лара.
Ван промолчал, хотя, судя по его виду, он тоже не особо понял, о ком идет речь.
– Хуже, – проворчал Громобой.
После уточнения Бо он мигом поменялся в лице – стал куда более сосредоточенным и хмурым. Верные пистолеты, по одному в каждой ладони, только и ждут, когда хозяин пустит их в ход. Кажется, если помянутые аспиды увидели бы нейроманта, они сами выползли бы из развалин с поднятыми хвостами – в робкой надежде сохранить свои жалкие шкуры от его метких выстрелов.
А стрелял Громобой действительно очень точно – в этом Лара уже успела убедиться совсем недавно, когда он уложил одинокого нео, стоящего в пятидесяти метрах от них. Девушка поначалу слегка опешила. Уже подойдя к покойнику, она вздрогнула, увидев, что пуля нейроманта вошла точнехонько на палец ниже правого глаза.
И Лара почему-то даже на секунду не усомнилась, что их новый друг целился именно туда.
– Ты с ними справишься? – спросил Громобой, быстро оглянувшись на супругу.
– С двумя – да, – медленно ответила Бо. – Но вот третий…
Лара открыла было рот, дабы что-то сказать, как вдруг поняла, что не может этого сделать. Губы отказались ей подчиняться. Она хотела коснуться их правой рукой, но не смогла.
Вместо этого ее кисть самовольно потянулась к мечу, который болтался в стальном кольце на поясе. Лара пыталась остановить себя, но пальцы безжалостно стиснули старую ржавую рукоять и потянули клинок наружу.
Ирония заключалась в том, что на действия блондинки никто внимания не обратил. Громобой вон, стоит с пистолетами в руках, так почему бы Ларе и Вану тоже оружие не вытащить? И как ни пыталась девушка предупредить спутников, что собственное тело больше ей не подвластно, ничего не получалось. Лара чувствовала себя куклой в чьей-то странной игре – но не безобидной, детской, а опасной, ведь у нее в руках оружие было настоящее.
И блондинка очень сомневалась, что завладевший ее телом субъект вложил ей в ладонь клинок из самых лучших побуждений.
– С тобой все в порядке? – вдруг услышала девушка голос Громобоя.
Скосив глаза в его сторону, она увидела, что бородач стоит и хмуро наблюдает за ее телодвижениями.
– Эй, ты слышишь? – спросил он. – Я к тебе обращаюсь, Лара!
– Лара, что с тобой? – обеспокоенно уточнил Ван, тоже повернувшись к жене пропавшего брата.
Ответа не было. Точней, он отчаянно пытался прорваться наружу через заслоны невидимого кудесника, но никак не мог их преодолеть.
А рука с мечом, меж тем, начала медленно подниматься над головой Лары. Она не знала, что за этим последует, но вполне могла предполагать: ближе всего к ней стоял Ван. Впрочем, даже до него Лара из своего нынешнего положения не смогла бы достать клинком…
Именно поэтому незримый кукловод, дергающий за ментальные ниточки, переставил сначала правую ногу жертвы, потом левую…