Эффект Марко

Едва показались обмазанные глиной хижины, Луис уже знал, что произошло, потому что навстречу ему вышли только самые маленькие дети да с лаем выбежали собаки.

Луис обнаружил главу поселения на ложе из пальмовых листьев окутанным алкогольными парами. Вокруг полубессознательного Мулунго валялись пустые мешки из-под виски, точно такие, как те, что бросались в глаза на противоположном берегу реки. Не возникало никакого сомнения в том, что попойка продолжалась всю ночь напролет, а судя по царившей тишине, в ней принимали участие практически все жители.

Заглянув в несколько переполненных хижин из пальмовых ветвей, он обнаружил, что лишь несколько из находившихся внутри взрослых оказались в состоянии тупо кивнуть ему.

«Именно так и принуждают коренное население к подчинению и затыкают им рты, – подумал он. – Дашь им алкоголь и наркотики – и можешь брать их голыми руками».

Вот именно так.

Затем Луис вернулся к провонявшей плесенью хижине и грубо толкнул вождя в бок, так что жилистое тело Мулунго дернулось, а острые как иглы зубы обнажились в виноватой улыбке. Но Луиса было не так просто смилостивить.

Он показал пальцем на пустую тару из-под виски и спросил:

– За что вы получили деньги, Мулунго?

Вождь бака поднял голову и пожал плечами. Слово «за что» нечасто применялось в этих зарослях.

– Вам дал деньги Мбомо, так? Сколько?

– Десять тысяч франков, – последовал ответ. Зато что касается точности сумм, в особенности такого порядка, эту тему бака усвоили хорошо.

Луис кивнул. Проклятый Мбомо, зачем он это сделал?

– Десять тысяч, ну ладно, – сказал он. – И как часто Мбомо так поступает?

Мулунго снова пожал плечами. Восприятие времени тоже не являлось сильной стороной народности бака.

– Я вижу, вы так и не посадили новые растения, как предполагалось. Почему?

– Деньги не пришли, Луис, ты ведь и сам знаешь.

– Не пришли, Мулунго? Я же собственными глазами видел документы, необходимые для перевода. Их выслали более месяца тому назад.

Что стряслось? Вот уже третий раз документы расходились с реальностью.

Луис поднял голову. За стрекотом цикад все явственнее проступал какой-то чужеродный звук. Насколько он мог расслышать, это был звук легкого мотоцикла.

Можно побиться об заклад, Мбомо уже в пути. Возможно, он приедет и даст четкие объяснения происходящему – во всяком случае, Луис на это надеялся.

Он огляделся. Да, что-то тут явно нечисто, причем жутко нечисто, но вскоре будет наведен порядок. Ибо, хоть Мбомо и был на целую голову выше Луиса и обладал руками гориллы, Луис его не боялся.

Раз бака не смогли ответить на его вопросы, пускай этот малый сам расскажет, зачем он приехал. Где деньги? Почему они так и не приступили к посадкам? И кто этот белый человек, приехавший вместе с ним?

Вот что хотелось бы ему узнать.

Поэтому он встал в центр площади и принялся ждать, а облако пыли, поднимавшееся над дымившимся кустарником, постепенно приближалось к селению.

Мбомо еще не успеет слезть с мотоцикла, а Луис уже выйдет к нему навстречу, протянет вперед руки и предъявит свои претензии. Он пригрозит ему огнем и мечом – и разоблачением. Напрямую заявит ему, что если он присвоил себе средства, принадлежавшие бака и выделенные в целях обеспечения им безопасного существования в лесу, то окажется за решеткой тюрьмы Конденги. Одно только упоминание о ней вызывало ужас у кого угодно.

И вот наконец песня цикад заглушилась шумом двигателя.

Как только мотоцикл замедлился у кустов и въехал на площадь с писклявым сигналом, Луис обратил внимание на тяжелый ящик, прикрепленный к багажнику «Кавасаки». В следующие секунды окружающие жилища наполнились жизнью. Из дверных проемов начали выглядывать похмельные головы, наиболее стойкие мужчины выскакивали наружу, словно легкий плеск, раздающийся из ящика, представлял собой предостережение богов о предстоящем потопе.

Мбомо протянул первые пакеты с виски множеству протянутых рук, а затем грозно взглянул на Луиса.

В это мгновение тот понял, что к чему. Мачете, висевший за спиной Мбомо, красноречиво говорил сам за себя. Если Луис не скроется, эта вещица будет применена против него. Ни на какую помощь со стороны пигмеев рассчитывать не приходилось – по крайней мере, в том состоянии, в котором они пребывали.

– Там есть еще! – крикнул Мбомо, бросив оставшиеся мешки с алкоголем на землю и в тот же самый миг повернувшись лицом к Луису.

Инстинктивно пустившись убегать, тот услышал позади себя возбужденные крики бака. «Если Мбомо меня догонит, мне конец», – подумал он, выискивая глазами дырки в зарослях и полевые инструменты, оставленные бака на рабочем месте. Хоть что-нибудь, чем можно было бы обороняться от преследователя.

Луис был прыгучим, гораздо более ловким, чем Мбомо, который всю свою жизнь прожил в Дуала и Яунде и не научился осторожности при продвижении по лесистой местности, изобиловавшей хитросплетениями корней, коварными ямами и кочками. Поэтому Луис чувствовал себя уверенно, когда звук тяжело бегущих шагов позади приглушился, а тропинки к реке предстали перед ним многочисленными разветвлениями.

Теперь оставалось только добежать до какого-нибудь выдолбленного ствола раньше Мбомо. Если Луис первый переплывет реку, он окажется в безопасности. Жители Сомоломо защитят его.

В коричневато-зеленом кустарнике витал терпкий запах сырости. Такому опытному старожилу, как Луис, местность была прекрасно знакома. «Какая-нибудь сотня метров, и покажется река», – подумал он за секунду до того, как провалился в болото, сразу затянувшее его по колено.

Луис яростно замахал руками. Если ему не удастся ухватиться за какую-нибудь растительность, жижа быстро сомкнется над его головой. А если он выберется слишком поздно, его настигнет Мбомо, тяжелый топот которого слышался уже совсем рядом.

Набрав в легкие воздуха, Луис поджал губы и вытянул торс так сильно, что в спине что-то хрустнуло. Оторвались тонкие веточки, листья посыпались в его широко распахнутые глаза. Ему требовалось всего пятнадцать секунд на то, чтобы как следует уцепиться и выбраться из западни, – и все же нескольких секунд не хватало. Послышался громкий шелест – это преследователь продирался сквозь кустарник, – и вот уже резкий удар, нанесенный сзади, обрушился на лопатку Луиса. Молниеносный и обжигающий.

Инстинктивно Луис напрягся, чтобы не рухнуть. Поэтому ему удалось выбраться из ила и двинуться прочь, в то время как проклятия Мбомо полетели высоко к кронам деревьев.

Его тоже захватило болото.

Только достигнув реки, Луис прочувствовал всю силу боли и ощутил, что рубашка прилипла к спине.

Потом он опустился к краю воды, совершенно обессилевший. И понял, что пришла смерть.

Пока его тело сползало в воду, он с трудом вытащил из бокового кармана мобильный телефон и успел нажать на иконку с надписью «Сообщения».

Каждое нажатие на кнопку сопровождалось лихорадочным ударом пульса, выталкивавшим кровь из тела. Наконец набрав текстовое сообщение и нажав на кнопку «Отправить», Луис с нарастающей слабостью сообразил, что сети нет.

Последнее, что успело зарегистрировать сознание Луиса Фона, было вибрирование почвы под тяжелыми шагами в непосредственной близости. И еще как из его руки вытащили телефон.

Мбомо Цием был доволен. Тряска во внедорожнике по ухабистой темно-красной грунтовой дороге, пролегающей сквозь джунгли, вот-вот подойдет к концу, приближался выезд на развилку, от которой тянулась прямая дорога на Яунде. Человек, сидевший рядом с ним, слава богу, не стал комментировать произошедшее. Он спихнул тело Луиса Фона в реку, где течение и крокодилы позаботятся об остальном.

Итог был удовлетворительным во всех отношениях, как ни крути. Единственный человек, который мог поставить под угрозу их действия, был устранен, а впереди простиралось светлое будущее.

Миссия выполнена, как говорится.

Мбомо поглядел на телефон, который он выхватил у умирающего Луиса. Несколько франков за новую сим-карту, наверняка не такое уж разорительное мероприятие, – вот и готов подарок на день рождения сыну.