Бесноватый

...Не помню уж, какие мы, салаги, истории говорили, помню лишь, что наш почтенный командир Рях своей историей всех затмил. А рассказал он о том, как его достойный дед во время правления величайшего императора Поха Седьмого прославился. Было в те дни заключено временное с презренными рогоносцами - противотанковая мина их всех раздери! - перемирие. И даже бойцы наши с ихними не дрались и иногда даже курительной травкой обменивались. И вот, остановился достойный предок почтенного командира Ряха со своим отрядом в гостинице одного рогоносцевского города. И однажды, а дело было утром, встал пораньше других солдат и в столовую завтракать пошел. И только он к трапезе приступил, как из радиоговорителя - голос: "С сегодняшнего дня свыше поступил приказ считать Вечное перемирие прерванным на неопределенный срок"! Ну, знамо дело, переполох в столовой наступил страшный, и стали все сразу глазами врагов выискивать, а руками - к оружию тянуться! Но не тут-то было! Достойный дед почтенного Ряха быстрее всех среагировал! Выхватил свой двуручный пулеметатель и давай по мерзким рогоносцам (а только они кроме него в столовой и были) очередями палить! Всех положил, гадов! И бойцов их, и простое мужичье, и баб их презренных, и отродий маленьких! Ну, перестрелял подлецов, а потом сразу к своим в номер побежал, да только увидел их всех, на кроватях со взрезанными горлышками лежащих! Во сне их рогоносцы проклятые погубили! Ну, делать нечего, пришлось на улицу бежать и как-то из ненавистного города выбираться! А на улице уже пальба ведется, снаряды разрываются! Наши доблестные бойцы, заняв оборону в некоторых зданиях, оказывают достойное сопротивление превосходящему их в силе противнику! Побежал тогда достойный предок командира нашего по улочкам, по пути раненых рогоносцев штыком добивая, и наткнулся, к своей удаче, на двух солдат в мерзких рогатых шлемах, залезающих в танк. С Миросотворителя помощью убил он обоих и завладел боевой машиной! И так и выбрался из вражеского города, по дороге немалый урон его презренным жителям и постройкам нанеся! И под таким мы с ребятушками впечатлением от великого подвига достойнейшего деда почтенного нашего Ряха находились, что не сразу заметели, что Сапог-то наш, Пель, уже вернулся и рядом стоит. А как разглядели его в темноте, так командир наш тут же его спросил, что в берлоге звериной обнаружилось? Сапог ответил, что ничего, мол, не обнаружилось, что пуста берлога. Да странным каким-то голосом (мне это сразу почудилось!) ответил, никогда наш Пель так раньше не говорил! Может, и другие заметили неладное, но, на ночь глядя, не захотелось никому, конечно, разбирательства устраивать и предпочли все лечь наконец спать. Утром мы поход наш продолжили, и вот тут первое происшествие с Сапогом нашим произошло, свидетелями которому я и Зорк-Бугай стали. А было все вот как. Шли мы тогда таким образом: почтенный командир Рях, Нок-Хомяк и Тул-Страус - впереди, а я, Зорк и Пель - порядком позади них. Вдруг выскочил нам прямо под ноги с дуру зайчишка лесной (ну, с большими ушами такой зверек, их до Великой Бомбежки много было) и уж хотел было, осознав свою глупость, скрыться поскорей, да не успел. Бугай наш сориентировался быстро и прибил зверька тяжелым ружейным прикладом! Правильно, конечно, сделал, надоело уже всем одними сухарями питаться! Но только хотел Зорк добычу в рюкзак положить, как Пель-Сапог Бугая одернул со словами: "Не смей!" Потом присел Сапог наш возле убитого зверька, взял того на руки и стал смотреть на него каким-то взглядом странным, словно и не человеческим взглядом. Так, наверное, маленький ребенок смотрит, если его обидишь сильно. И тут, братцы, такое произошло, от чего мы с Бугаем чуть рассудка не лишились! Пусть не награждает меня Миросотворитель больше трупами врагов, если я вру! Мертвый заяц вдруг зашевелился, глаза открыл, спрыгнул с рук Пеля на землю и деранул куда-то, вмиг совершенно живым сделавшись! А Сапог наш враз побледнел жутко, будто у него ночной кровосос половину кровушки высосал! Ну, мы с Зорком решили до вечера никому ничего не рассказывать (нечего моральный дух бойцов лишний раз подрывать!), а уж во время ночного привала с глазу на глаз с почтенным командиром Ряхом поговорить и о случившемся ему поведать. Да только не поверил нам командир наш, сказал, что все это нам померещилось из-за усталости, что назавтра у нас головы прояснятся, и мы всю эту чушь забудем. Но на следующий день случилось еще одно событие, заставившее и почтенного Ряха, и Нока-Хомяка с Тулом-Страусом в удивительных изменениях, с Пелем произошедших, убедиться. Набрели мы по воле Миросотворителя на Испытательную яму рогоносцевскую. Ну, вы знаете, роют они такие ямы посреди леса, чтобы раз в год туда самого крепкого мальчишку сажать для проведения над ним испытания. Коли просидит оборванец в яме две недели один-одинешенек и жив останется - быть ему в будущем ихним императором (ну уж хотя бы военачальником точно). А коли нет - значит, не судьба, не повезло, значит. Так вот и тот, которого мы с ребятушками и с командиром нашим в Испытательной яме увидели, оказался из тех, кому не повезло. Лежал он на сыром земляном дне калачиком свернувшись, весь скрюченный какой-то и, видно, готов был с часу на час дух испустить. Тул-Страус пошутил тут же, что, мол, хоть императора из этого паршивца не получилось, зато бульон наваристый на его костях получиться очень даже может. Но почтенный командир Рях резко осадил остряка нашего в том смысле, что стыдно бойцам, пока есть хоть какая-то иная пища, до людоедства опускаться и что лучшим решением в данной ситуации будет застрелить рогоносцевское отродье и тем самым еще и благородно его страдания облегчить... И вот тут Сапог наш такое начудил, что всех остолбенеть заставил! Спрыгнул он в яму к паршивцу вражескому, обхватил увядшее тельце, поднял и уставился на него нечеловечьим своим взглядом, таким же, как за день до этого на прибитого зайца смотрел. И стал вдруг ублюдок маленький будто бы сил набираться, крепнуть на глазах стал! Вот и кожа его порозовела, и щеки румянцем покрылись, и кости словно бы мясом обросли! А Пель наш, наоборот, как будто усыхать начал! Побелел весь (ну совершенно уже как полотно!) и стал вмиг худее вроде как раза в два! И так-то никогда массивной комплекцией не отличался, а сейчас и вовсе на Костяного Человека из легенд древних стал похож! Глаза у него еще ввалились как-то и совсем уж большими теперь казались! И вот, выбрался Сапог наш из Испытательной ямы (не знаю уж, как ему сил хватило!), помог мальцу рогоносцевскому выбраться, да и отпустил паршивца с напутствием: "Беги, малый! Не заставляй свою матушку лишние слезы проливать!" Тот и убежал! Не стану и говорить, какое это на всех нас впечатление произвело. Мы-то с Бугаем хоть как-то подготовлены к чему-то подобному были, а что уж о Ноке-Хомяке, Туле-Страусе и почтенном командире Ряхе сказать?! Страх всеми овладел неподдельный, и остаток дня прошли мы в молчании, временами только с испугом на Пеля поглядывая и стараясь от него подальше держаться. А он идет себе, как ни в чем не бывало, словно и не произошло ничего, только под рюкзаком своим чуть ни до земли прогибается (тяжеловата для него стала эта ноша) и глядит вокруг так, словно впервые свет белый увидел. И в таком мы все унынии пребывали, что чуть было с вражеского вертака замечены не были! В последний момент нас Хомяк наш предупредил, и еле успели мы под веточки закопаться! А вечером, во время приготовлений к ночевке, почтенный наш командир Рях очень ловко все придумал. Расположились мы на холме каком-то, и приказал он Сапогу нашему вокруг холма ночную патрульную службу нести, дабы нежданному приближению врага воспрепятствовать. Тут-то мы и смогли поговорить спокойно, обсудить все. Хотя говорил и обсуждал, естественно, главным образом, почтенный командир Рях, но и мы, салаги, надо сказать, иногда слово брали. В общем, пришли мы совместными усилиями к выводу, что та берлога звериная, в которой Пель-Сапог побывал, берлогою и была, а никакой не Бесовской Пещерой (не мог же наш почтенный командир ошибиться!). Но случилось каким-то странным образом так, что духи злые, бесовские отродья, успели и в берлоге этой поселиться. Вот они-то и завладели душой Сапога нашего, околдовали его своими чарами мерзкими и бесноватым сделали! А так как, известно в народе, никаких лекарств от бесноватости сроду не существовало, решил почтенный командир Рях, при полном нашем с ребятушками одобрении, что надо застрелить Пеля-Сапога побыстрей от греха подальше и этим спасти солдата несчастного от куда больших мучений, поскольку не сладко тому приходится, у кого сидит в голове бес и управляет ей полностью. Добровольцами, понятное дело, как всегда, все захотели быть. Да только оказал на этот раз наш командир великую честь боевого товарища спасти мне, на меня указав при помощи считалочки! Я, признаться, братцы, сперва своей удаче не поверил! Но потом собрался враз, приосанился и уж начал, ружья своего заряд проверив, к подножию холма спускаться, чтобы там в кромешной тьме бесноватого нашего отыскать и свой почетный воинский долг исполнить, как тут-то нас и накрыло! Не знаю уж, как смогли ненавистные рогоносцы местоположение наше обнаружить, но снаряд их мерзкий где-то совсем рядом разорвался!..