Страница 84 из 96
— Люблю, когда свет, — заметила Аллочка. — Тогда совсем не страшно, правда?
— Да, — согласился я. — Сейчас везде не страшно. Все люди хорошие и в темноте и на свету.
— А фашисты нет, — решительно заявила моя племянница. — С фашистами нельзя без света.
В нашей семье пять взрослых человек отвечали за воспитание Аллочки. Но был, оказывается, еще один педагог, не учтенный нами, — дядя Телевизор. Он сумел ей объяснить, что в мире существуют не только друзья, но и враги, от нападения которых нужно защищаться с оружием в руках.
— Дядя Эй, знаешь, чего я хочу? — вдруг спросила меня девочка. — Ружье.
В магазине «Буратино» было сколько угодно собак, медведей, кукол, но Алла тянула меня из отдела мягких игрушек к другому, где продавались барабаны, сабли и ружья.
— Там все для мальчиков, там нам нечего делать, — пытался я ее убедить.
— Хочу ружье, только ружье.
— Посмотри, какая симпатичная обезьянка. Девушка, сколько стоит эта обезьянка?
Алла дернула меня за руку и, когда я к ней обернулся, буркнула, глядя себе под ноги:
— Не нужна мне обезьянка. Мне никакая кукла не нужна.
Мы отошли от прилавков к окну.
— Да ты знаешь, что со мной сделает мама Рита, если я куплю тебе ружье?
— Не нужно мне ружье. И сабля не нужна. Мне ничего не нужно.
Разговаривая со мной, она смотрела себе под ноги, но одним глазом все время косила в ту сторону, где поблескивали сабли, вынутые из ножен, и висели вниз стволами ружья. Я видел, что ей очень хочется иметь мальчишескую игрушку.
— Эх, была не была. Только ты уж меня не выдавай. Скажем: шли по проспекту и сами не заметили, как у нас в руках оказалось ружье, да?
— И сабля, да? — с надеждой спросила девочка.
Через полчаса обвешанная оружием Аллочка появилась во дворе на Никитинской. Мальчишки окружили ее, послышалась пистонная пальба. Ружье стреляло довольно громко, и баба Валя покачала головой:
— Ну, попадет вам от мамы Риты.
— Ничего не попадет, — оказал я. — Ребенок хочет игрушку. Почему мы должны лишать его удовольствия? Посмотри, каким уважением прониклись к ней мальчишки. Была просто Аллочка, а стала военным человеком.
Я поговорил бы подольше с бабой Валей, но скоро должна была возвратиться с работы мама Рита, и я предпочел исчезнуть до ее появления. Все, что было дальше, я узнал на следующий день.
— Алла, посмотри, кто идет, — крикнула Лариса. Алла обернулась и увидела, что по дорожке идет мама Рита с тяжелой суммой в одной руке и чертежами, свернутыми в трубку, в другой. Она направлялась, как всегда, к лавочке около своего подъезда, чтобы посидеть немного, отдохнуть перед тем, как подниматься на третий этаж. Девочка, гремя саблей и ружьем, побежала навстречу. Они встретились около лавочки.
— Мам, чего несешь? Арбуз несешь? Мое пузо готово для арбуза.
— Алла, кто тебя учит таким словам? — устало спросила мама Рита. — И что это за вооруженный маскарад?
Дочь молча сняла ружье с плеча, зарядила и, зажмурившись, выпалила. Мама так и села на лавочку.
— Господи, — сказала она, — страсти какие. Девочка палит из ружья, как какой-нибудь сторож. Отдай сейчас же тому, у кого взяла. Андрюша, это твои ружье и сабля?
— Нет.
— А чьи же?
— Это мое. Только мое и больше ничейное.
— Разве ты у меня мальчик? Кто купил тебе эти дурацкие игрушки?
— Не скажу.
— Неужели баба Валя купила?
— Нет, не скажу.
— Дядя Эй?
— Я сказала, не скажу и не скажу.
Там, в магазине «Буратино», я брякнул просто так, к слову, «только ты уж не выдавай меня». Я не надеялся, что покупка мною ружья и сабли может остаться тайной. Но Аллочка восприняла мою просьбу всерьез.
— Ну, так кто же сделал тебе этот нелепый подарок? Назови мне, пожалуйста, имя своего благодетеля.
— Не назову. Не скажу. Я ни за что, ни за что не предам дядю Эя.
Она произнесла мое имя нечаянно и замерла, глядя на маму испуганными глазами. Та неожиданно улыбнулась и не стала больше ни о чем спрашивать. Она сделала вид, что ей так и не удалось выведать имя того, кто купил ружье и саблю.
— Ладно, разберемся потом. Помоги мне чертежи донести. Пойдем есть арбуз.
— Я могу нести сумку с арбузом, — обрадовалась Аллочка.
— Неси, что тебе дают.
Про тайну вооружения больше не было сказано ни слова. Мама Рита не хотела, чтобы дочь выглядела предательницей в своих собственных глазах. Но мне досталось как следует от нее и за ружье и за саблю.
К ружью незаметно привыкли в доме и перестали иронически называть Аллу кавалер-девицей и Жанной ДАрк. Даже Квадрат, с большой подозрительностью относящийся к палке в руках человека, постепенно перестал бояться ружья и научился его без опаски обнюхивать.
В одно из воскресений мы отправились патрулировать в парк, что начинался сразу за Березовой рощей. Аллочка с ружьем, я с саблей, Андрюша взял свой автомат-трещетку. Квадрат был нашей патрульной собакой. Мы выполняли ответственное задание, которое сами для себя придумали, охраняли птиц, следили за тем, чтобы мальчишки не разоряли гнезда и не обижали ежей и лягушек.
Мы увлеклись патрулированием и незаметно забрели в заповедную часть парка. Дикорастущие кустарники и деревья сменили культурные посадки. На кленах, березах, соснах и кедрах стали появляться деревянные таблички с надписями. Территория парка без всякой границы переходила в территорию университетского ботанического сада. Деревья расступились, и мы вышли на поляну цветов.
— Цветы! — обрадовалась Аллочка — Андрюша, цветы! Дядя Эй, цветы. Я тебе сорву два и подарю. Ты их в книжку положи и засуши.
— Подожди, куда ты, зачем? — Я едва успел ее остановить.
— Как зачем? — удивилась Алла. — Память красивая о цветках будет.
— Здесь нельзя ничего рвать. Это ботанический сад университета. Видишь, таблички кругом.
— Цветы рвать запрещается. За нарушение — штраф, десять рублей, — с сожалением прочитал Андрюша.
— А нюхать не запрещается, — сказала девочка.
— Они, кажется, ничем не пахнут, — заметил Андрюша.
И оба с одинаковым интересом присели на корточки и осторожно потянулись носами к цветам. На одного Квадрата ни белые, ни красные астры не произвели никакого впечатления. Он ткнулся с разбега в них носом и, отбежав в сторону, принялся сердито чихать.
— Квадратик, перестань, — топнула на него Аллочка. — Видишь, какие хорошие цветочки. Я сорву один…
Из кустов выскочил взлохмаченный человек с палкой. Андрюша и Аллочка бросились в разные стороны.
— Девочка! Мальчик! Вы куда? — крикнул сторож, размахивая палкой. И припустился за моей племянницей.
Мне и Квадрату ничего не оставалось, как тоже побежать за сторожем. Увидев меня, он остановился и спросил:
— Это ваши дети?
— Да, мои.
— Так, — протянул он и застегнул пуговицу на животе, которая тут же снова расстегнулась. — Так, — повторил он. — Сами пойдете в контору?
— Сам пойду, — грустно сказал я.
Сторож махнул Андрюше и Аллочке палкой и крикнул:
— Идите за нами!
Сторож был выпивши и я, не желая при детях объясняться с ним, крикнул:
— Андрюша, Аллочка, идите домой! Я догоню вас.
— Нет, идите сюда! Идите с нами, — потребовал сторож.
— Андрюша, возьми Аллочку за руку и идите домой, — не слушая его, сказал я.
Сторож на всякий случай схватил меня за локоть. Квадрат кинулся на него, но тут из-за деревьев выпрыгнула огромная овчарка. Не обращая внимания на детей, она в три прыжка оказалась около нас. Квадрат жалобно взвизгнул и укатился в кусты.
— Нельзя! — крикнул сторож. — Нельзя! — И отпустил мой локоть. Собака закрутилась на месте, громко рявкнула и предостерегающе зарычала.
Андрюша и Аллочка стояли совсем близко от нас. Они прижались друг к другу и замерли.
— Идите же домой, — с досадой попросил я. — Андрюша, ты же взрослый мальчик. Веди Аллочку домой.
— Нет! У них вещественное доказательство. Они не могут уйти.
— Аллочка, отдай астру мне и идите домой.