Смерть и побрякушки

Марина молча смотрела на нее широко распахнутыми глазами, не в силах осознать услышанное.

— Знаете как холостят поросят? Надо сперва сделать глубокий надрез, а потом достаточно просто как следует рвануть. Но это для людей опытных, а мои сотрудники не большие специалисты в кастрации, провозятся долго, будут яички дергать, крутить, надрезать по новой… Ребенок все время будет биться и кричать. Дико. Страшно. Вы тоже станете кричать, но вам я, пожалуй, велю закрыть рот. Останется только его голос. Он будет кричать и потом, когда все закончиться, но тогда вас уже отпустят. Идите к нему и утешайте. Если, конечно, сумеете. — Алла кинула бешенный взгляд на Гориллыча, — Ну, что встал? Делай!

Гориллыч нервно дернул шеей, хмыкнул, неловко затоптался на месте.

— Ах да, мы же нежные! — истерически взвизгнула Алла и ткнула пальцем в Дыроглазого, — Тогда ты! На балкон, быстро! Приведи ребенка!

Радостно гыкнув, дыроглазый заторопился к двери. Марина прыгнула. Мощные лапы Гориллыча перехватили ее в полете, заломили руки за спину и легко швырнули на диван. Не отрывая глаз от начальницы, ухмыляющийся дыроглазый принялся нашаривать шпингалет. Неловкие пальцы цепляли края плотных жалюзи, металлические пластинки сухо пощелкивали.

Немая от ужаса Марина скорчилась на диване. Две ужасные, раздирающие мысли, искрясь, сталкивались у нее в голове: она не может, не должна позволить сделать с Сашкой ТАКОЕ и… стоит ей сказать, где драгоценности, и малыша немедленно убьют. Сознание абсолютно, глухой, обессиливающей безнадежности заполонили ее душу, вырвавшись диким, утробным воем.

— Ну вот видите, вы уже кричите. — спокойно улыбнулась Алла, — То ли еще будет, — пообещала она и раздраженно покосилась на балконную дверь, — Что он копается? Ага, вот, уже ведет.

Пятясь, в комнату всунулся дыроглазый. Его узкая спина на мгновение прикрыла дверной проем, потом дыроглазый сделал шаг назад, Гориллыч взрыкнул — удивленно и угрожающе…

— Стоять, всем стоять! — останавливая подручных, хлестнул Аллин возглас, — Ему выстрелить быстрее, чем вам пукнуть! Он профессионал!

— Ты как всегда любезна, дорогая, — не спуская с компании ни глаз, ни дул двух пистолетов, Кирилл благодарно наклонил голову, — Марина, будь любезна, отойди подальше, к двери, а то и за ними следить, и за тобой присматривать — косоглазие заработать. Быстрее, пожалуйста!

Его «пожалуйста» словно острое шило кольнуло ее, выводя из оцепенения. Марина соскользнула с дивана на пол и так и не решившись подняться, на четвереньках заспешила мимо Гориллыча к заветной двери. Где-то в вышине раздался шумный вздох, слоновьи столбы, заменяющие Гориллычу ноги, дрогнули, шевельнулись…

— Не советую, — предостерегающе звякнул Кириллов голос.

Испуганная Марина сдавленно пискнула и чуть ли не кубарем докатилась до проема. Замерла, прижавшись к косяку.

— Умница, — улыбнулся Кирилл и тут же позабыл о ней, словно вычеркнул из мыслей. Теперь он видел только Аллу и ее подручных.

— Аллочка, разве я не предупреждал тебя, что у меня личный интерес в деле? — вопросительно приподняв брови поинтересовался Кирилл.

— Извини, ради Бога, извини, я не знала, правда, не знала. То есть, я, конечно, узнала, когда ты появился в городе, но, только, понимаешь, дело началось гораздо раньше, ты же знаешь: в нашем бизнесе, если стартовал, соскочить невозможно, верная смерть, а иначе я бы никогда в жизни…

В голосе Аллы была суетливость, она как-то приниженно поводила головой и плечами, но Марина смотрела ей в спину и совершенно отчетливо понимала — гангстерша ломает комедию. Скажи кому — «выражение спины» — обсмеют, но Аллина спина имела выражение: напряжения и готовности. Адвокатесса явно что-то задумала. «Господи, сделай так, чтобы Кирилл не пропустил это самое «что-то», — взмолилась Марина.

Словно отвечая на ее мольбу, Кирилл брезгливо поморщился.

— Перестань, Аллочка, тебе вроде как и не к лицу! У нас с тобой столкновение интересов: тебе нужна компания, и проще всего получить ее, убив мальчика, а мне нужно уберечь ребенка и проще всего это сделать, убив тебя. Извини, но я привык решить проблемы наиболее конструктивным методом, — его палец шевельнулся на курке.

— Погоди! Погоди, слышишь! — в голосе Аллы появились истерические нотки, и это уже не было враньем. Она действительно боялась, но и выражение готовности не исчезло. Аллина задумка вовсе не отменялась, — Не надо решать проблему…так. Мы ведь все таки не чужие. Давай попробуем… Тебе нужен мальчик? Пусть, ради бога, мне самой не хотелось… Забирай ребенка… Мы сделаем тебя его официальным опекуном, и от его имени продадим компанию моим заказчикам. Деньги поделим пополам, в конце концов, ведь это я нашла покупателя. Поверь, это очень-очень много, сам понимаешь, выборы… Возьмешь свою долю, малыша…

— Хочешь, попробуем начать сначала, — Алла робко улыбнулась. «Кокетничающая анаконда», — подумала Марина.

— Нам было хорошо вместе, правда? Ты ведь помнишь, помнишь, я знаю! — словно в порыве страсти Алла качнулась к Кириллу, — Я тоже помню! Каждую ночь, каждый день! Я никогда больше не была такой счастливой… И ты ведь тоже был счастлив! Уедем вместе, Кирюшенька! Что твой нынешний бизнес — мелочь, копейки! Я все для тебя сделаю, любое дело куплю, украду, раскручу… Тебе ни о чем не придется беспокоиться…

— И что же от меня требуется?

Марина глянула на Кирилла с ужасом — в его голосе были нотки искреннего интереса. Он смотрел на Аллу оценивающе, медленно, словно очерчивая контур, скользил взглядом по ее фигуре. Кажется, он уже не обращал внимания на громил за спиной адвокатессы. Дула пистолетов чуть-чуть, едва заметно опустились, снимая Аллу с прицела.

— Ой, ну сущие пустяки! — обрадовано зачастила Алла, — Скажи, где спрятаны деньги! Банк, счет, все! Она ведь тебе призналась? Не могла же она хранить от тебя секреты? Ты ведь такой… такой… Самый лучший!

— Значит, условия сделки таковы: я выясняю, где пропавшие фонды компании, ты обеспечиваешь покупателя, деньги от продажи пополам, плюс я получаю сына моего друга, ну и еще одну весьма интересную даму, с которой меня когда-то связывали определенные чувства. И эта дама готова вложить деньги в любой мой бизнес, — резюмировал Кирилл.

— Не только вложить, но и организовать, и работать, и что угодно! Ты согласен, да? — радостно заулыбалась Алла, — Хотя вместе с ребенком мне бы жить не хотелось, у нас могут быть и свои дети…

— Но вот свидетельницу придется убрать, — деловито перебил ее Кирилл.

— Конечно, — удовлетворенно кивнула Алла.

Марине казалось, что ее накрыли огромной подушкой. «Меня убьют», — подумала она. Присутствие смерти в комнате стало явным, несомненным. Она была здесь, невидимая, но ощутимая. Она пришла за очередной данью. Но Марина не чувствовала страха, только равнодушие и словно бы облегчение. Сашка будет жить, а воевать за себя сил уже не оставалось. Что угодно, лишь бы прекратился затяжной кошмар и наступил покой.

Сквозь усталое оцепенение Марина почувствовала, как по комнате пронесся словно ветерок облегчения. Алла благостно усмехалась, Гориллыч изобразил на физиономии нечто вроде оскала, который он сам, видно, считал добродушным. Только дыроглазый не рвался участвовать в общем единении сердец. Он косился на Кирилла ненавидяще, а на Аллу обиженно. Да еще Аллина спина… Она оставалась все такой же напряженной. Но Марине уже было все равно.

— Ну, давай, заходи скорей, — поторопила Алла своего нового подельника. Ее голос обрел привычную властность.

— Ты еще не услышала моего согласия, а уже командуешь? Узнаю мою Аллочку, — усмехнулся Кирилл, — Видишь ли, условия сделки мне не подходят. Хотя бы потому, что нет ни денег, ни банка, ни счета. А есть маленький мешочек с драгоценностями, которые можно спрятать где угодно. Так что единственный обладатель тайны — Марина Сергеевна, а обходиться с ней невежливо… Уволь, и сам не стану, и тебе не позволю…

— Ты, сука! — истошно завизжав, Алла повернулась к Марине. Сквозь пляшущую перед глазами муть та увидела бешенное лицо, раззявленный в крике рот, оскаленные зубы. Вихрем взметнулись Аллины волосы, когда та крутанулась к Кириллу, выбрасывая вперед руку…. И тут же бабахнуло.