Страница 35 из 35
А теперь, вновь вспомнив о том, как Булгаков играл со словами и буквами, вглядимся в название повести, в его начальные буквы – С.С.! Эта аббревиатура уже встречалась нам в «Дьяволиаде», где фигурировали «сволочные спички», те же – «С.С.». С тех же букв начинаются и весьма популярные в те годы словосочетания: «Страна Советов» и «Советский Союз». Получается, что Булгаков отождествлял эти (священные для каждого пролетария) понятия с какими-то «Сволочными Спичками» и «Собачьим Сердцем»? Подобную выходку вполне можно было расценить как плевок в лицо первой в мире державе рабочих и крестьян.
И ещё. Как и в предыдущих булгаковских повестях, в «Собачьем сердце» вновь обращают на себя внимание слова, начинающиеся (а теперь ещё и заканчивающиеся) на букву «П»! Профессор ФилиПП ФилиППович Преображенский живёт не где-нибудь, а на Пречистенке, прохвост Шариков становится Полиграфом Полиграфовичем – снова всё те же загадочные «П», «П», «П»?
Странное пристрастие к буквам, напоминающим виселицы. Это не могло не броситься в глаза. А огромное количество подковырок и колкостей в булгаковской повести заставило крепко призадуматься тех, кому советская власть вменила в обязанность искать и искоренять крамолу.
Наступление власти
Осенью 1924 годы супруги Булгаковы сняли комнату в небольшом флигельке в одном из московских переулков. В ночь с 20 на 21 декабря Михаил Афанасьевич записал в дневнике:
«Около двух месяцев я уже живу в О духовом переулке в двух шагах от квартиры К., с которой у меня связаны такие важные, такие прекрасные воспоминания моей юности: и 16-ый год и начало 17-го. Живу я какой-то совершенно неестественной хибаре, но, как это ни странно, сейчас я чувствую себя несколько более „определённо“. Объясняется это…»
К сожалению, на этом дневниковая запись обрывается – в ней не хватает страницы. Но неожиданное признание Михаила Афанасьевича в том, что некая «/С.» всколыхнула в нём романтические воспоминания, к счастью, сохранилось.
Обратим внимание на слова «я живу». Личное местоимение «я», которое употребил Булгаков, создаёт впечатление, что в своей «неестественной хибаре» он проживал в полном одиночестве. А вот Белозёрская, описывая тот же период жизни, использовала совсем другое местоимение – «мы»:
«Мы живём в покосившемся флигельке во дворе дома № 9 по Обухову, ныне Чистому переулку…
Дом свой мы зовём голубятней. Это наш первый совместный очаг…»
Именно здесь, на «голубятне», в январе 1925 года Булгаков начал писать первую пьесу московского периода. Здесь создавалось «Собачье сердце». И именно сюда в один прекрасный день заглянул редактор издательства «Недра». Любовь Евгеньевна вспоминала:
«Как-то на голубятне появился Ангарский и рассказал, что он много хлопочет в высоких инстанциях о напечатании „Собачьего сердца“, но вот что-то не получается».
2 мая 1925 года Булгаков получил из «Недр» записку, в которой говорилось:
«…рукопись цензура ещё не пропускает».
А 21 мая издательство вернуло ему экземпляры сразу двух повестей: «Записок на манжетах» и «Собачьего сердца» – цензоры поставили на них окончательный крест. Однако Ангарский сдаваться не собирался. Хорошо зная привычки и пристрастия советских вождей, он придумал нестандартный ход, о котором и сообщалось Булгакову в очередном послании Б. Леонтьева:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.