Страница 9 из 13
– Я тебе щас телефон в задницу засуну. Лиля посмотрела на меня, и ты позвонил. Я чё не понимаю, нельзя подождать было? Я её люблю, ты понимаешь? Нет, ты не понимаешь, тебе нужно было позвонить…
Он швырнул на стол сигареты и телефон.
– Мегалит, ну, чё ты? Мы же друзья…
– Друзья?
– Друзей не едят…
Мегалит задумался, перед тем как ударить Шершня, в ангаре что-то стукнуло и больно отозвалось в сердце Болтушкина, и ему снова стало стыдно.
– Мы же на зоне вместе… Мы с тобой в одной камере сидели…
– Дай пять, – голос Мегалита изменился, стал нежным и трогательным.
– А птичку всё таки жалко…
Опять ржач. Они пожали друг другу руки и по-братски обнялись. А почему птичку жалко, я так и не понял.
– Давай ещё по стопке.
– А больше нечего.
– Ой, ты подстригся?
– И потом, мы же обещали, никогда…
– Здоровье надо беречь.
– Надо за это выпить.
– Мы обязательно выпьем за всё, что захочешь, а теперь пошли, работа не волк, в лес не убежит, пошли, Болтушкин… Иван Петрович, пора, работа сама себя не сделает, для этого нужно, чтобы кто-нибудь оторвал задницу и начал её делать.
Пьяные и весёлые грузчики вышли из подсобки, точнее, вывалились.
За ними шёл тоже пьяный и грустный Болтушкин.
Моё время никогда не истечёт. Ещё никто не смог меня превзойти, пока я сам себя не превзойду, этого не сделает никто. Когда-то давным-давно гадалка предсказала мне великую судьбу и добавила, что есть на свете камень, которому много лет, который не точит вода, это – ты. Я помню её слова до сих пор, отец, услышав это, позвал меня к себе и сказал, что именно я стану правителем Трансильвании. Меня всегда окружали красивые женщины, но я любил кровь, женщины были лишь украшением моей жизни. Я позволял им украшать мою жизнь, а потом… Но ни одна так и не стала мне другом… Все боялись меня, да, у меня не было друзей, зачем мне друзья? Я же граф Дракула, моё сердце бессмертно, может, ты меня убьёшь?
Его взгляд задержался на Мегалите.
Да, иногда мне хочется поговорить, рассказать кому-нибудь долгую трогательную историю из своей жизни, но не тебе. Прости, дружище, правда, ты ещё не успел стать мне другом, Лиля будет моей, вот увидишь. Странно, но я никогда не жалел о содеянном, может, именно ты заставишь меня сожалеть? Мне не нужно острых ощущений, я давно уже охладел к битвам и власти, но кровь по-прежнему осталась моей слабостью. А женщины… пусть они украшают мою жизнь, кто и знает, может, мы подружимся?
– Осторожней, куда прёшь? Не видишь, что я тут стою?
– Я не пру, я иду, – серьёзно сказал Болтушкин с ящиком водки.
– Ты мне чё, ещё хамить вздумал?
– Мегалит, не надо, – сказал Шершень.
Все поставили ящики.
– Надо или не надо, я сам решу. Ты чё сказал? Ты чё мне сказал?
Дракула посмотрел на Мегалита и вдруг у него засветились глаза. Короткий шёл к нему, протянув руку. Дракула набросился на эту руку и укусил. Вырываясь из пасти обезумевшего Болтушкина, он начал орать и звать на помощь. Собрался весь ангар. Начали разнимать дерущихся.
– Ну, ладно, мужики, хватит, – вопил Шершень.
– Хватит? Он меня укусил!
– Харе, пожмите друг другу руки и за работу?
– Что здесь случилось? – спросила красивая молодая блондинка.
– Лиля… – растянулся в улыбке Мегалит. – Ничего, пустяки, всё нормально. Лиля…
Дурацкая улыбка не сползала с его лица. Оно говорило я – твой, бери и что хочешь, то и делай. Это разозлило Болтушкина потому, что Лиля ему понравилась. Наскоро накинутый халат, наверное, материн, был не застёгнут, и френч на утончённых пальцах контрастировал с этим синим рабочим халатом.
– Я уж думала, что придётся милицию вызывать, смотрю из окна, такая драка.
– Да ничего серьёзного, просто этот придурок меня укусил.
– Какой придурок?
– Этот.
Глаза Дракулы посмотрели на Лилю. «Поедешь со мной в Трансильванию? Да…» – мелькнуло у него в голове и сразу скрылось. «Зачем ты на меня посмотрела, я же голодный». Лиля замерла. «Что со мной?» – глаза оглядели его с головы до ног, потом снова поднялись вверх. И сердце стукнуло. Дракула почувствовал, как это отдалось в его теле. Она посмотрела на Мегалита. Она была ещё молода. Такая сочная, наливистая, как наливка… Хотелось её выпить до дна без тоста. И она улыбнулась. А потом расхохоталась.
– Придурки. А ты, Болтушкин, пойдём со мной. Поговорить надо.
– А как же я? Лиля? – умолял Мегалит.
– Я же тебе сказала, ничего не может быть.
– Почему?
– Пойми, между нами ничего не может быть, мы слишком разные. Как вода и камень.
«Что?» – спросила его душа. Впрочем, это была не душа Болтушкина, это была душа Дракулы.
– Садись, не стесняйся.
В бухгалтерии воцарилось молчание. Все рассматривали Дракулу. Бабы с внушительными бюстами и задницами уставились на него в упор. И тут появилась Лиля с подносом.
– Хочешь печенья или чая?
«Я хочу тебя», – ответил его разум.
– Если не хочешь, скажи.
– Да.
– Ну, тогда я поставлю, бери, не стесняйся.
Он расслабился, и прогремел гром:
– Вас как зовут?
– Пётр Иваныч.
– Мне сказали, что на вас жалуются. Первый рабочий день, а вы уже кого-то покусали. И не просто кого-то, а лучшего сотрудника, – железным тоном сообщила Звездочётиха.
«Как хочется послать всех в жопу», – подумал Дракула, да я же могу и тебя покусать, но ради Лили и только ради неё, я этого не сделаю.
– Если вы не оставите свои штучки, то завтра же вы покинете наш завод. Понятно?
Он молчал. В ответ забурчало в животе.
– Лиля, проводи его, а то запутается в коридоре.
– Хорошо, ма. Пойдём.
Она шла уверенно в конец коридора. Болтушкин семенил за ней. В этот раз она была без халата. На тонких ногах были прозрачные колготки…
Чёрные… Это мой любимый цвет, хотя, я красный тоже люблю. Лиля нажала кнопку лифта и ждала. Что может быть приятнее томительного ожидания?
– Почему вы такая красивая?
– Я не знаю… – растерянно ответила Лиля.
Он положил ей руку на бедро.
– Пётр Иванович… Мы на работе… Если моя мать узнает…
Я ей нравлюсь, у неё в глазах огонь…
– Я не могу жить без тебя.
Он шепнул ей на ухо и нежно поцеловал. Юное создание, которому было всего восемнадцать, опустило глаза. Дракула любил трепещущих женщин, и они, как лепестки роз, опадающих под тяжестью своей судьбы, падали в его объятья. Розы всегда были его любимыми цветами. Они роняли лепестки на его мучительные страдания, когда он был одинок, голоден, раздражён… Незаметно для себя красота стала пищей, а он – Дракулой. Любовь тоже превратилась в кухню.
Я незаметно стал жертвой самого себя. Наверное, я бы съел и себя, если бы это было возможно…
Её тело вздрогнуло от поцелуя.
– По коридору и налево… – с придыханием произнесла Лиля.
– Я люблю твои глаза…
Лифт закрылся и послышался вздох. Вздох страсти и любви. Дракула знал одно – что он неотразим. Раньше, когда он жил в Трансильвании, мужчины носили длинные волосы, так было принято, а теперь всё изменилось.
Мужчины ходят подстригаться, носят короткие причёски, это называется мода. Люди не верят в духов, не боятся ведьм и вампиров, не сжигают их на костре, в этом смысле мне повезло, я существую в иной реальности, теперь моя реальность – это ты. Ты придёшь, я знаю, что ты придёшь… Твоя любовь пахнет вечностью. Пусть она станет моей… Лиля…
– Ты где шлялся? Мы уже полфуры погрузили, – недовольно начал Мегалит.
– Тоха, не надо.
– Чё не надо? Мы работаем, а он лясы точит!
– Чего? – не понял Болтушкин.
– На вот, грузи ящики, а я пойду, покурю. Я тоже хочу отдохнуть.
Мегалит ушёл в подсобку, и сразу стало немного спокойнее. Дракула думал о Лиле. Пирамида из ящиков росла, работали молча, занятые своими мыслями. Он уже представлял, как в лифте напишет «я плюс ты», а она завтра утром увидит. Но сначала нужно было разобраться с Мегалитом.