Смерть Артура

75 Прекрасной как фея – приговор суровый:Смерть суждена ей. Но смерть замешкалась.Се! Ланселот лучезарной молниейСредь гулкого грома – грозное пламя –Напал нежданно, неистово ринулся80 На друзей давних: так деревья в бурю,Валит ветер, вырывает с корнем.Гахерис и Гарет, Гавейновы братья,Подле пламени пали: повелел так рок.Из огня вызволив, он увез далеко ее;85 Страх всех сковал; никто следом не ринулся:Бились с ним бок о бок Бановы родичи.Но ярость иссякла, излился гнев,Поменялся настрой его. Поздно оплакал онРаскол и крах Круглого Стола,90 В гордыне он покаялся, проклял доблесть,Что сразила соратников и слово нарушила.Любви лишившись лорда Артура,Честь он чаял печалью вылечить,Возвернуть королеву, королевской милостью,95 К чину почетному. Чуждым ей мнился он,Как от порчи пагубной переменившись.Не во вред война бы ей, кабы волей собственнойСохранила счастливо и страсть, и жизнь,На потеху и прихоть, покуда жив мир.100 Но участь изгнанницы угодна ей мало,За любовь лишенья не любо терпеть ей.Простились в печали. Презрительным словомБередя боль его, безжалостно мучая,Терзалась тоской она, без толку алкая;105 Сияние солнца сокрыла буряВ черный час. Чужой она мнилась,Переменившись. Над пучиной стоял онИзваянием каменным, изверясь в надежде.Простились в муке. Прощенье нашла она110 В монаршьей милости и мудрых советах:Чтоб не вышло впредь войны нечестивойМеж владыками христианскими воронью на поживу.В Камелоте вновь она королевою сталаВ почете и чести. Прощенья Артурова115 Не обрел опальный. Отвергли меч его.Верным воином впредь на колено тоНе класть клинка ему, не клонить главы, –Ланселоту, что, любовь отринув,Просил о прощении, презрев гордость.120 Любви лишившись, за лиги изгнан,Круглый Стол и славное братство,И сиденье славное, где он сиживал прежде,Покинул в печали он. Пучина соленаяЗа спиной серела.Скорбел Артур125 В душе и думах; дом его, мнилось,Оскудел отрадой, отравлен горечью:Паладина первейшего потерял в час нужды.Не один отплыл за океан бурныйЛанселот в ладье. Лордов в роду его130 Много могучих. На мачтах реялиБорса бравого и Бламора стяги,Лионеля, Лавейна и лихого Эктора,Сына младшего Банова. Все по морю уплылиИз Британии в Бенвик. В битвах отныне135 Опорой Артуру с оружием не были,Но в башнях Бановых бдили зорко,За валами высокими войну отвергая,Лорда Ланселота с любовью хранилиВ час черный. Чаша горька его:140 Лорда он предал, любви уступая,Но любовь отринув, лорда не возвернул,От любви ж отделен он лигами моря.От гаваней западных грядут вести:Артур с оружием на отчизну двинулся,145 Могучий флот, местью сподвинут,Собрал он споро, но свирепая буряПослужила преградой и препоной нежданной.О лорде Логрии и лукавой измене,Что престолу – пагуба, помышлял он мрачно:150 Нужда настала в надежных рыцарях,Чтоб в веках выстоял венец державный,У прибоя пенного правил Западом,Заслоняя крепости от крушения мира.Не хватает ныне нещадных клинков155 Банова рода и блестящих стягов;Ланселот ныне лордову битвуПожаром полнил бы, как пламя ярое.Ныне надеялся и нехотя ждал онПолучить приказ и призыв немедля160 Воспомнить о верности вассала – к монарху,Ланселота – к лорду Артуру.О Гвиневре, горюя, грезил он снова:Беда в Британии, бушует война;Коли вновь возродилась в ней верность стойкая,165 Так гибель грозит ей. Глубоко любил он.Хоть в гневе ушла она, горя не выказав,Не печалясь, не плача, в презрении гордом,Глубоко любил он. В горький час бедствияПослала б письмо она, пылко и спешно,170 Трубя в трубы, против туч и шторма,За море мчался б он, мечом потрясая,В предел покинутый, к последней битве,По воле владычицы, хоть владыка отверг его.Не пришло ни письма с призывом от лорда,175 Ни вестей от владычицы. Лишь ветер гулкийНад вольными волнами веял беспечно.Ныне слава Гавейна в сиянии злата,Как закат, что заревом зажигает мир,За окоем океана опускаясь в багрянце,180 Пред Артуром пылала, и померкнул Восток.В сумраке сером сокрывшись, ГвиневраРевниво следила, как рушится мир,Сердцем суровела, как счастье таяло,В потаенных помыслах просчитала опасность;185 Мечты миновали – а ведь мнила недавноЛепить рок людской, как любо душе ее.А Ланселот за лиги морскиеГлядел да гадал, горюя один,В смятении сердца. Сгустилась тьма.190 В рог не трубил он, рать не сбирал он;В путь не пустился. Порывы ветраСотрясали стены, сердилась буря.Заря забрезжила. В заливе сумрачномНа песке призрачно пена мерцала;195 Поменялся прилив, поутихла буря.Свет скользнул из стылой тени,Волны возжег, по водам разлившись,Стеклом сияли серебро и зелень.Сном скован, склонясь к окну,200 Прилег Ланселот пленником грез,Челом поникнув на подоконник.Отверз он очи: за окном – рассвет:Ветер все веял в вольном небе,На дорогах вышних, а на дольний мир205 Пал покой. В прудах отражалисьСеребром сиявшие солнца лучи;Мир мерцал, омытый росою;Пели птицы, празднуя утро.Воспряла в нем воля, – словно вес тяжкий210 Со спины сбросил. Стоял один он;Зари зарево зажглось в лице его,Песнь позабытая прибоем нахлынула,В сердце слышалась, что струны арфы.Так Ланселот в лад и негромко215 Пел про себя, приветствуя солнце;Жизнь из сумрака, сияя, восстала,Под сводом вышним смертью восславлена.Прилив переменится, придет время,Из-за гряд утра грядет надежда –Пробуждать спящих, пока стоит мир.Часа не чаял он, не чуял, что впредьНе вернуться вовек ей вестницей бури,Не воззвать к войне ветрам трубным.Стеченье судеб сменилось отныне,Прилив отхлынул потоком быстрым,Смерть стояла пред ним, и сочлись дни егоВне вех времени; не вернется он сноваВ страны смертных, пока стоит мир.