Страница 5 из 42
– Да где же все?
Я полностью согласна с папулей, вопрос «где» волновал и меня. Но бродя без дела и внятных ответов почти весь остаток дня, мы измотано констатировали факт, что утро вечера мудренее и пора бы поискать ночлег, хотя бы на ближайшую ночь.
- Идти в город поздно, вряд ли найдем того, кто в такое время с радостью предоставит нам свободную комнату, - спокойно произнес отец, устремившись вверх по лестнице. - Насколько помню местных жителей, они не горят приветливостью к чужакам.
- И что же нам делать?
- Остаться тут, - спокойно ответил отец, открыв одну из множества свободно пустующих комнат. - Эта подойдет.
Ну что было делать? Желудок ныл, голова почти не соображала, а организм просто таки требовал сна. А комнатка в общих чертах не так уж и плоха. Две небольшие односпальные кровати, небольшой деревянный столик и окно. Но главное — дверь закрывалась на небольшой крючок. Как ни как, а некая мера безопасности присутствовала и меня это как нельзя лучше устраивало. Таким образом, больше не слоняясь в поисках и пустых надеждах отыскать хотя бы одну живую душу, мы перенесли свои вещи сюда, заперлись и без лишних слов предались крепкому сну. Завтра день обещал быть интересным.
***
Утро и правда мудрее, да вот только не всегда мы правильно принимаем вовремя посланную нам мудрость. Проснулась я рано и резко и не потому, что всю ночь мучили странные кошмары (а они таки мучили), просто кто-то или что-то слишком монотонно и раздражающе шумел где-то совсем рядом. И вот, открыв глаза, я увидела огромного орла за окном. Странно, не так ли? Но то, что удивило еще больше, так это то, что именно этот самый огромный орел смотрел на меня словно человек и, время от времени, монотонно стучал клювом по стеклу. Ну что было делать, я медленно поднялась и пошла к окну, пытаясь не отводить взгляда от птицы по пути.
– Почему у меня чувство, будто ты и впрямь смотришь на меня, – тихо, обращаясь исключительно к себе прошептала я, но вот парадокс орел снова взглянул в мои глаза, будто и он услышал, а главное понял мои слова. – Ты… понимаешь?
Но птица вновь стала птицей и по всем законам природы, просто соскочила с козырька и улетела, не оставив даже малейшего намека на то, как она здесь оказалась. Не ожидая чего-то еще более странного я быстро открыла старенькую раму окна и поразилась тому, как в легкие попал неимоверно свежий воздух. Настолько чистый, что неосознанно зашлась кашлем. В Лондоне подобной чистоты не встретишь, сплошные выхлопы да пыль. Но спустя секунды все стало на свои места и дышать стало легче.
– Уже встала, – внезапно за спиной отворилась дверь и в комнату вошел судя по всему довольный жизнью отец; в руках поднос со свежим молоком, хлебом и скорее всего вареньем.
– Где ты все это достал? – вначале удивленно, но как только еду уловили все изголодавшиеся рецепторы, восхищенно произнесла я. - Пап, кого ограбил?
– Тут рядом городок, я ведь говорил, – с улыбкой произнес отец. – В нем соответственно есть рынок и хорошие люди, по старой памяти решили мне помочь
- По старой памяти? - странно слышать, что кто-то еще помнит отца.
- Я был на хорошем счету, - спокойно ответил отец, ставя поднос на столик передо мной. - Ну пока не увез Рори и тебя на долгих шестнадцать лет.
- Ну что же, должна сказать, твои знакомства полезны, - последние слова перед тем, как я в обе щеки принялась заглатывать предложенное мне угощение. - Никогда лучше ничего не ела!
Минуту может две я предпочитала ничего не замечать, а лишь наслаждаться продуктами, но вскоре слегка обеспокоенный вид отца, некая нервозность в поведении родителя заставила убрать лакомство в сторону и тут же приступить к разгадыванию папиной тайны.
– Что не так?
– Да, нет… просто я тут…, – неуверенным голосом начал было отец, что согласитесь не сулит ничего позитивного. – Я расспросил жителей о хозяевах этого имения и …
– Пап ближе к делу. Где они? – и не хотела волноваться, но внутренний голосок, интуиция, как зачастую ее величала мама, просто таки сходила с ума.
– Я поговорил с продавцом в лавке, и оказалось, что он хорошо знаком с ними, все они хорошо их знали, понимаешь, - все еще юлил отец.
– И что? – ну давай, пап, я же мучаюсь!
– Твоих бабушки и дедушки уже вот шесть лет как нет в живых, – почти шепотом наконец произнес отец то, что, увы, сердце мое принять не готово. – Он сказал, что перед смертью они очень хотели увидеть единственную дочь и внучку, но никто из города не имел даже понятия, где нас искать, и…
– Они нас так и не увидели, – и знала, что нельзя сейчас придаваться обиде или же злости, эти подруги к добру не приведут, но ведь, что стоило хотя бы раз на год привозить меня сюда, все было бы иначе! – Пап, я не понимаю, ну вот честно. Почему мама никогда сюда меня не привозила? Неужели ее родители были настолько плохими, что мне нельзя было даже познакомиться с ними?
– Видимо у нее были на то причины, детка, – как прежде пожал плечами отец, и тут же отвел взгляд. - Не суди ее. Она была хорошей женой и матерью.
Да как я могу ее судить. У меня и в мыслях не было опровергать мамины решения. Но дело ведь не в том, что мы стали жертвами ее протеста, а то, что он него пострадали люди, которые дали ей жизнь. Почему? Что такого натворили дедушка с бабушкой, дабы их единственная дочь сбежала из дому, не уведомив даже о нынешнем месте пребывания? Должно быть скандал был знатным.
– Так или иначе, мне не верится, что ты об этом ничего не знаешь, – согласитесь, муж как ни как и ничего не знает?
– Я знаю лишь то, что у них был громкий спор, и мама решила забрать тебя и вместе переехать в другую часть страны. Вот и все.
Ну что же ответ звучал более или менее правдоподобно, да и причин сомневаться в искренности отца нет, никогда не было. Он попросту никогда мне не врал. Но почему так тяжело на душе? Наверное потому, что надежды на новое знакомство просто таки пали крахом.
– Какими они были? - тихий и кроткий, я даже сама не узнавала собственный голос.
– Я помню их сдержанными и гордыми, – незамедлительно ответил отец, это все что он мог. – Они никогда не проявляли чувств, даже в отношениях с Рори.
Совру, сказав, что совсем не странно слышать подобные речи, ведь мое воспитание в корне отличалось от принципа кнута маминых родителей. Я любимая дочка, надежда и радость родителей. А тут сплошной негативизм. Не очень то хорошо, зная маму, она заслуживала только лучшего.
– Значит мы уезжаем? – ответ казался очевидным, ведь что делать двум душам, не нашедшем здесь цели непосредственного поиска. Но ответ отца поверг меня в состояние откровенного шока.
– Почему же, разве тебе здесь не нравится?
– Да нравится, конечно, но ведь дом-то не наш и судя по трагической ситуации…
– Я бы так не сказал, – с доброй и легкой улыбкой произнес отец в ответ, прервав мои сожаления на счет утраты чудесной возможности хорошо провести каникулы.
– Пап, ты к чему ведешь то? – тут же задала я очередной интересующий меня вопрос. – Нам разрешат тут остаться?
– Я немного расспросил лавочника о доме и владельцах, нынешних владельцах, а он просто ответил, что со времени кончины хозяев дом просто пустовал и ждал наследника, – пару мгновений я все никак не могла понять что к чему, а потом словно озарение я поняла.
– Значит, этот дом наш?
– Твой, милая, – подтвердил отец. – Он был мамин, ну а теперь выходит твой.
Вот так подарочек судьбы, должна признать. Ехала встретиться с бабулей и дедулей, а стала просто таки владелицей замка. В прямом смысле! И если вначале мысль о таком подарке радовала, то со временем не слабо пугала. Ведь он огромен и работы тут не початый край. А потом внутри, там где бьется сердце и живет душа, я почувствовала странный холодок. Что-то должно в скором времени произойти, и, как бы не хотела, я, увы, никак не могла повлиять на то, что в скором будущем норовило произойти.