Страница 76 из 167
- Значит, ты хочешь привести Дели Лекой в семью?
Томас поджал губы:
- Что-то имеешь против?
"Не считая того, что эта девица в последнее время излишне навязчиво пытается со мной подружиться, что я даже перестал заходить в гости к Лекою, то ничего такого", - подумал Лука, пожав плечами. Пора ему действительно сваливать, и не только из гостиной. Может, ему оставаться на выходных в школе? Или снять к примеру себе комнатку в городе. Куда угодно, лишь бы подальше от этого бардака.
На завтраке было предсказуемо мало людей. Лавель спозаранку уехал готовиться к субботней службе, Равель всё ещё отсыпался после вчерашней попойки, а Томас так и вовсе не явился домой. Криста, любимица отца, обычно просыпалась только к обеду, да и матушка решила подняться позже, так как её тонко чувствующая натура не перенесла вчерашний скандал между старшим сыном и мужем. А вот Лука, несмотря на то, что и он лёг почти за полночь, по школьной привычке поднялся довольно рано, поэтому вместе с Августой имел эксклюзивную возможность видеть весьма расстроенного отца, с отрешённым видом жующего овсянку.
Тишина, которая стояла над обеденным столом, была большой редкостью, и несмотря на мрачную атмосферу, Лука всей душой ею наслаждался. Впрочем, продолжалось это недолго. Ольдвиг решил излить душу, к счастью Луки не ему, а его сестре, которая благодаря своей рассудительности более чем к этому располагала.
- Нет, разве я многое от него требовал? Я поддерживал почти все его авантюры, вкладывал собственные деньги в его проекты, даже если они были безумными...
- Они всегда окупались, папенька, - пожала плечами Августа, но Ольдвиг воспринял это скорее как поощрение собственной речи.
- И это тоже благодаря мне! Именно я научил Томаса всему, что он знает, поощрял его развитие и рост. Даже когда он купил корабль, сам стал капитаном, я и слова не сказал, хотя он был мне нужен совсем в другом месте. Но нет, возиться с торговыми караванами он не захотел, ему подавай морские путешествия, как будто не он наследник торгового дома Горгенштейн! Потому что кто как не он! - во время эмоционального волнения Ольвиг всегда терял связность речи, и понимать его становилось сложнее. - Единственный, единственный из семи, кто мог бы стать опорой отцу, но не стал, потому что приключений ему подавай. А я терпел... зря терпел! Потому что он привёл, привёл эту... голодранку! Бросил мне это в лицо, а я столько лет ждал, пока хоть кто-то... но нет!
"Я столько вложил в своего сына, много ему прощал, а он разочаровал меня, приведя невесту без приданного и связей, да и ещё заявил об этом без должного почтения" - расшифровал речь отца Лука.
- Ну, Горгенштейны могут себе позволить одну невыгодную партию. В конце концов, все твои дочери, кроме Кристы, неплохо устроились в жизни, - подмигнула Лукрецию Августина, на что тот недоуменно вздёрнул брови. Старшая сестра вела себя сегодня необыкновенно мило. - А-а-а, Лука, ты же, наверное, ещё не слышал?
- Что именно из того, что вы обычно говорите, я не слышал? Что, Мири родила?
- Ей ещё полгода до этого, невнимательный ты наш, - фыркнула девушка. - Я замуж выхожу. За Питера Зингера.
Лука скривился:
- За этого сыскаря?
- Не сыскаря, а следователя, - не обиделась Августина. - Тем более бывшего. Его подняли по карьерной лестнице.
- Неплохая кандидатура, - немного успокоившись и поняв, что его возмущение никто из детей поддерживать не собирается, сказал Ольдвиг. - Не как тот баронет конечно, что как-то сватался за тебя..
- Он был лысый и глупый, - отрезала Августа. - И к тому же, он был весьма беден.
- А сын моего партнёра, богатый наследник...
- После смерти отца всё пропьёт и проиграет, оставив меня без гроша.
- Ну тогда да, Петер безусловно лучшая кандидатура, - покорно согласился отец, впрочем как всегда, когда дело касалось Августины. Хотя почему её выбор в конечном итоге пал на Зингера, он так и не понял.
- И тоже лысеющая, - пробормотал Лука, но был милостливо проигнорирован сестрой.
- Через неделю будет помолвка, - сообщила она. - Мы устроим торжественный семейный ужин. Ты тоже можешь кого-нибудь пригласить. Хотя... наверное в твоей школе совсем нет достойных особ, лишь недоросли-колдуны в замызганных балахонах.