Страница 56 из 68
Силой мысли пытаюсь отогнать Медведя прочь, но его внимание привлекает что-то более интересное, и он отбегает. Без тяжелого и шумного дыхания собаки мне снова становится слышен разговор.
— Кажется, я не совсем понимаю, почему ты спрашиваешь об этом именно у меня, — говорит Иви. — Расписание составил организатор мероприятий; мы же его просто одобрили и выбрали стейк вместо рыбы. И если честно… — пауза. — Брэд, что он делает? Он сунул морду в мусорку.
— Медведь, а ну марш оттуда! — хлопнув в ладоши, кричит Брэд. — Ты что это там ешь? — по позвякиванию пряжки на ошейнике я делаю предположение, что пес возвращается к Брэду, и тот продолжает: — Еще я хотел поговорить с тобой по поводу твоей помощницы.
— Джесс?
— Зачем ты сказала ей написать Кайли о поставщиках? У Кайли нет времени на решение таких вопросов, и у тебя, откровенно говоря, тоже.
— Я просто хотела, чтобы она перепроверила…
— Ты, наверное, забыла, что тренер тут я, и задаю игру тоже я. Отправь все счета-фактуры вместе с квитанциями Кайли, куда они и должны быть изначально перенаправлены. Я назначил тебя ответственной за это мероприятие, так что о нем тебе и следует волноваться. Не…
— И Картера, — перебивает она, а я перестаю дышать. Да уж, есть проблемы и посерьезней медленно спадающей эрекции. — Ты назначил ответственными меня и Картера. Но до сих пор спрос только с меня. И ты же ведь понимаешь, что все это не входит в мои обязанности?
Повисает длинная пауза, в течение которой я боюсь двигаться и моргать и переживаю, что стук моего сердца слышен за пределами шкафа.
— Иви, разве ты не слышала, что я вчера говорил? — холодно интересуется Брэд. — Насчет совместной работы? И того, что мы приехали сюда как единая команда?
— Я слышала каждое слово.
— Тогда, может быть, ты дашь себе минутку обдумать, что это означает? Возможностей на провал у тебя больше не осталось.
— А какие у меня вообще были провалы? — теряя терпение, спрашивает Иви. — «Знаменательный день» был два года назад, и там было еще человек пятнадцать продюсеров, попавших на деньги. А в этом году я принесла больше прибыли, чем любой другой агент — как женского, так и мужского пола.
— Используешь пол в качестве оправдания? Понятно, — говорит Брэд. — Ты знаешь, как я к этому отношусь.
Какое-то время он многозначительно молчит, после чего я слышу щелчок пальцами, топот ног бегущей собаки, звук закрываемой двери и замка.
Иви распахивает дверцы шкафа, и свежий прохладный воздух ударяет мне в лицо.
— Слава богу, — прижав ладонь к груди, чтобы успокоить колотящееся сердце, говорю я. — Какого черта тут было? У него все дома?
Крепко стиснув челюсти, она смотрит в сторону закрытой двери.
— Знаешь, что я тебе скажу? На какой-то момент я отключилась и представила, как выталкиваю его с балкона. Так, легкий тычок в спину, и он подпрыгнул бы потом теннисным мячиком.
— Ого, — говорю я. — Уж и не знаю, как это меня характеризует, но я вполне на твоей злючной стороне.
— Он просто отвратителен, — шипит она, — хуже просто некуда, — подойдя к кровати, Иви хватает подушку и швыряет ее в стену. — К счастью для нас обоих, мы стояли далеко. Во мне слишком много чувства вины, чтобы стать хорошим убийцей.
— Вообще-то, чисто технически его убила бы сила гравитации, так что тебе нужно просто оказаться достаточно хорошим толкателем.
Иви швыряет еще одну подушку.
— Почему он заявился ко мне в номер? Интересно, пришел ли сначала к тебе?
Я вздыхаю.
— Думаю, мы оба знаем ответ на этот вопрос. Иви, я ни за что бы не смолчал, если бы был одет и…
Я показываю на уже успевший высохнуть, но по-прежнему надетый презерватив.
Она сочувственно морщится, и я ухожу в ванную привести себя в порядок.
— И, конечно же, он позволил своему теленку разнести весь номер, — говорит она мне из спальни Иви. — А потом хо… — сделав паузу, Иви с ужасом добавляет: — Боже мой.
Выглянув из-за двери, я вижу, как Иви ошалело таращится на что-то на полу.
— Что случилось?
Она смотрит на меня.
— Сколько раз мы занимались сексом?
— Ага, вот, значит, оно, — радостно улыбаясь, говорю я. — Только что сообразила, что спала с врагом?
— Нет, — отвечает Иви и показывает вниз. — Медведь сильно заинтересовался мусоркой. И я пытаюсь понять, сколько презервативов он сожрал.
***
Мы теперь собакоубийцы?
Ну, то есть… так-то я уверен, что нет. Я погуглил и понял, что если Морган однажды проглотила сувенирный пенни диаметром с ее горло, и монетка преспокойно вышла с другого конца, то и с Медведем все будет в порядке.
Наверное.
Иви была настроена чуть менее позитивно и убедила меня очистить историю в браузере, чтобы если все в итоге пойдет наперекосяк, против нас не было бы никаких улик. До нашего первого командообразующего тренинга еще есть немного времени, поэтому я иду к себе, принимаю душ и достаю ноутбук проверить почту. Одно письмо пришло от креативного директора Vanity Fair по поводу фотосессии, и поначалу мне было страшновато его открывать.
Как оказалось, беспокоиться не о чем, поскольку несмотря на звездные замашки Джоны и наше с Иви сумасшествие в темной микшерной, результат оказался великолепным. Фотографии получились настолько блестящими, что они пригласили Джону на следующую съемку. Большую часть мой брат тот еще долбоеб, но долбоеб талантливый.
Хотя еще раннее утро, я все равно ему звоню. После четвертого гудка он берет трубку. По звуку недалеко работающей газонокосилки я делаю вывод, что он не спит и не дома.
Хороший знак.
— Слушай, — с неподдельным восторгом говорю я. — Ты на почту заходил? Пришли пробные снимки от Vanity Fair, и они офигенные. И еще они хотят тебя еще на одну съемку.
Мне отвечает только тишина. Я даже убираю телефон от уха, чтобы проверить, не прервался ли звонок.
— Ты меня слышишь, Джонас? Они тебя хотят.
— Я видел, — отвечает он и снова молчит.
— Видел? И это все? Чувак, но ведь именно этого мы и хотели. Чего и ты хотел. Работу. И продолжать жить той жизнью, к которой уже привык.
— Просто я не уверен, что хотел именно этого, — говорит он. — Делать снимки для модных журналов.
Глубоко дыша, я невидяще смотрю в стену моего номера.
— Но разве не так ты снова сможешь платить по счетам?
— Да, но… На днях я заходил в галерею, которой управляет друг одного друга, и там у него висят неплохие работы. Никакой моды и прочего. Абстракция, портреты.
— То есть ты хочешь вернуться к тем фото, которые делал еще в школе? — озадаченно спрашиваю я. Разве не за славой Джона заявился в Голливуд? Мне кажется, что участие в небольших выставках — это шаг вниз по лестнице, которую он для себя выбрал.
— Помнишь тот снимок, который принес мне стипендию? — спрашивает Джона, и я знаю, о котором он говорит, потому что тот до сих пор висит в доме наших родителей.
— Линии электропередач, — отвечаю я. — Ты что-то такое хочешь снимать?
— Может, немного и того, и другого. Например, сделать несколько фотосетов, чтобы нормально платить по счетам, но не больше, а потом поснимать для выставки.
Я откидываюсь на спинку кресла. Это самое анти-лос-анджелесское, что сказал мой брат, с тех пор как ему исполнилось восемнадцать.
— Что скажешь? — настойчиво спрашивает он.
Сообразив, что ничего ему не ответил, я отвлекаюсь от собственных мыслей.
— Да, Джона. Если считаешь, что это принесет тебе радость, тогда тебе именно туда. А если при этом сможешь работать в обоих направлениях и зарабатывать деньги, то это еще лучше. И хочу сказать, что у тебя есть тот самый вариант с Vanity Fair.
— Ага.
— Ты справишься, — раздается клик, и я смотрю на экран. Это Калеб, менеджер Дэна. — Послушай, Джона, у меня звонок на второй линии, и он очень важный. Давай я тебе перезвоню?
— Да не парься, — я думаю, он сейчас отключится, но тут заговаривает снова: — Кстати, Картер… — он делает паузу. — Спасибо.