Когда Пора Отступиться

– Чем я могу вам помочь? – спросила Уэббер.

Райли снова объяснила, что ей хотелось бы «закончить дело» относительно смерти её дочери.

– Не могли бы вы говорить яснее? – попросила Уэббер.

– Я предпочла бы сделать это лично, – сказала Райли.

Уэббер на мгновение замолчала.

– Боюсь, что это невозможно, – сказала Уэббер. – И я бы попросила вас и ваше начальство более не беспокоить меня и мою семью. Мы только начали оправляться. Надеюсь на ваше понимание.

Райли поразил ледяной тон женщины. Она не заметила в её голосе ни малейшего намёка на скорбь.

– Депутат Уэббер, если бы вы могли уделить мне толику вашего времени…

– Я сказала нет.

Уэббер закончила звонок.

Райли была ошарашена. Она не понимала, как расценивать эту краткую нелепую беседу.

Она знала лишь то, что задела конгрессвумен за живое.

И ей нужно сейчас же ехать в Мэриленд.

Двухчасовая поездка была очень приятной. Погода стояла хорошая, так что Райли выбрала путь, лежащий через Чесапикский мост, где у неё была возможность полюбоваться видом на воду.

Вскоре она оказалась на лошадиной ферме Мэриленда, где пастбища были огорожены красивыми деревянными заборчиками, а проезды, вдоль которых были высажены деревья, вели к изящным домам и конюшням, стоящим вдали от дороги.

Райли остановилась у ворот особняка Уэбберов. Грузный охранник в униформе вышел из своей будки и подошёл к ней.

Райли показала охраннику свой значок и представилась.

– Я приехала на встречу с депутатом Уэббер, – сказала она.

Охранник отошёл и стал что-то говорить по рации. Затем он снова подошёл к Райли.

– Конгрессвумен говорит, что произошла ошибка, – сообщил он. – Она вас не ожидает.

Райли улыбнулась своей самой широкой улыбкой.

– О, она сейчас очень занята? Ничего, у меня не плотный график. Я подожду здесь, пока она не найдёт время.

Охранник нахмурился, стараясь выглядеть угрожающе.

– Боюсь, что вам придётся уехать, мадам, – сказал он.

Райли пожала плечами и продолжала вести себя так, будто не поняла.

– О, да ничего страшного. Никаких проблем. Я подожду прямо здесь.

Охранник отошёл и снова стал говорить в микрофон. Посмотрев на Райли с минуту не произнося ни слова, он вошёл в будку и отпер ворота. Райли въехала на территорию.

Она ехала по широкому, местами покрытому снегом пастбищу, где свободно гуляла пара лошадей. Сцена была безмятежная.

Доехав до дома, она поняла, что он даже больше, чем она ожидала – своеобразное современное поместье. Она заметила и другие ухоженные строения на пригорке.

У двери её встретил молчаливый азиат. По телосложению он напоминал борца сумо, из-за чего его деловой костюм дворецкого выглядел абсурдно и неуместно. Он повёл Райли по арочному коридору с полом из дорогого на вид красновато-коричневого дерева.

Наконец, её встретила невысокая, мрачного вида женщина, которая молча ввела её в сверхъестественно чистый кабинет.

– Ждите здесь, – сказала она и ушла, захлопнув за собой дверь.

Райли села в кресло рядом со столом. Шли минуты. Она почувствовала соблазн заглянуть в бумаги, лежащие на столе, или даже покопаться в файлах на компьютере, но знала, что каждый её шаг, без сомнения, записывается камерами наблюдения.

Наконец, в комнату степенно вошла Хейзл Уэббер.

Она была высокой женщиной, худой, но представительной. Она не выглядела достаточно старой, чтобы быть в Конгрессе столько, сколько считала Райли, как и для того, чтобы иметь дочь студенческого возраста. Некоторая скованность вокруг её глаз могла объясняться привычкой или инъекциями ботокса, или и тем, и другим сразу.

Райли вспомнила, что видела её по телевизору. Обычно, встречая тех, кого она уже видела по телевидению, Райли поражалась тому, насколько иначе они выглядели в реальной жизни. Как ни странно, Хейзл Уэббер выглядела точно так же. Она как будто на самом деле существовала в двухмерном пространстве – почти неестественно неглубокое человеческое существо во всех возможных смыслах.

Её наряд тоже поразил Райли. Зачем она надела пиджак поверх тонкого свитера? В доме было даже жарковато.

«Часть стиля, наверное», – сделала вывод Райли.

В пиджаке она выглядела более деловой и официальной, нежели просто в широких брюках и свитере. Возможно, это также являлось в каком-то роде её бронёй, защитой от непосредственного контакта с людьми.

Райли встала, чтобы представиться, но Уэббер заговорила первой.

– Агент Райли Пейдж, ОПА, – сказала она. – Я знаю.

Не говоря больше ни слова, она села за свой стол.

– Что вы собирались сказать мне? – спросила Уэббер.

Райли почувствовала тревогу. Конечно, ей нечего сообщить этой женщине. Весь её визит был блефом, и она неожиданно увидела, что Уэббер не относится к тем женщинам, которых легко надуть. Райли попала в сложную ситуацию, и теперь ей нужно толочь воду в ступе на максимуме возможностей.

– На самом деле я пришла, чтобы получить информацию у вас, – сказала Райли. – Ваш муж дома?

– Да, – ответила женщина.

– Можно ли устроить так, чтобы я поговорила с вами обоими?

– Он знает, что вы здесь.

Её отсутствие ответа сбило Райли с толку, но она постаралась не подать виду. Женщина встретилась холодными голубыми глазами с глазами Райли. Райли не отводила взгляда, готовясь к скрытой войне интересов.

Райли сказала:

– Отдел Поведенческого Анализа расследует дело о необычном количестве смертей, считающихся суицидами, в Колледже Бярс.

– «Кажущихся суицидами»? – переспросила Уэббер, выгнув бровь. – Едва ли я описала бы суицид Дианны словом «кажущийся». Для меня и моего мужа он был весьма реальным.

Райли могла поклясться, что температура в комнате выросла на несколько градусов. Уэббер не выдала голосом ни намёка на эмоции при упоминании о самоубийстве её дочери.

«По её венам течёт ледяная вода», – подумала Райли.

– Не могли бы вы рассказать о произошедшем, – попросила Райли.

– Зачем? Я уверена, вы всё прочли в отчёте.

Конечно, никаких отчётов Райли в глаза не видела. Но ей нужно продолжать блефовать.

– Мне бы очень помогло, если бы я услышала о произошедшем вашими словами, – сказала она.

Уэббер мгновение молчала. Её взгляд был твёрд, но не менее твёрд был взгляд Райли.

– Прошлым летом Дианна упала, катаясь на лошади, – произнесла Уэббер. – У неё был серьёзный перелом бедра. Было очевидно, что ей придётся делать операцию по протезированию сустава. Она должна была забыть о соревнованиях. Это разбило ей сердце.

Уэббер сделала паузу.

– Она принимала обезболивающее оксикодон. Она приняла слишком большую дозу, намеренно. Она сделала это специально, вот и вся история.

Райли почувствовала, что женщина оставила что-то несказанным.

– Где это произошло? – спросила она.

– В её спальне, – сказала Уэббер. – Она лежала в кровати. Патологоанатом сказал, что она умерла от остановки дыхания. Она выглядела спящей, когда её нашла горничная.

И тут Уэббер моргнула.

Буквально моргнула.

Она проиграла их борьбу интересов.

«Она врёт!» – поняла Райли.

У неё ускорился пульс.

Теперь у неё есть шанс задать единственно верные вопросы.

Но не успела Райли и придумать, о чём спросить, как дверь в кабинет открылась и вошла женщина, которая привела сюда Райли.

– Конгрессвумен, мне нужно с вами поговорить, – сказала она.

Уэббер с видом облегчения встала из-за стола и вслед за ассистенткой вышла за дверь.

Райли несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.

Как жаль, что их прервали.

Она была уверена, что вот-вот пробьёт обманчивый фасад Хейзл Уэббер.

Но возможность была упущена.

Когда Уэббер вернётся, Райли придётся начать сначала.

Меньше, чем через минуту Уэббер вернулась с видом, говорящим о том, что она снова обрела уверенность в себе.

Она встала у открытой двери и сказала: