Страница 18 из 19
Наши поиски Тинатин тщетны, Лора паркует «Порш». В трех кварталах от заправки.
– У тебя, кажется, была водка, – говорит она.
– Кажется…
О водке я и забыл.
– Лихо она нас. – Лора делает большой глоток.
– Лихо, – соглашаюсь я.
– Динамистка. Тварь. Ненавижу таких.
– Я тоже. Ненавижу.
Никогда еще мы не лгали друг другу с таким упоением, по лицу Лоры пробегает судорога, губы сжимаются и вновь разжимаются: странные рефлекторные движения, похожие на движение челнока, Лора ткет невидимую паутину. Напрасно, слишком поздно, Тинатин ускользнула, от нее не осталось ни волоска, ни ресницы, даже нитки с платья не осталось, я могу предположить, чем подрабатывает эта тварь, милый.
– Чем же, Лора?
– Продает ношеное белье в магазин для фетишистов.
– Ты права, Лора, ты права.
– Ненавижу одиноких тварей, которые возникают ниоткуда.
– Я тоже. Ненавижу.
«Beware pickpockets and lonely women»16.
Жестяная табличка с надписью над стойкой бара в мексиканском стиле, ей гораздо больше лет, чем самому бару; все остальное, включая факсимильную фотографию Сапаты, пару доморощенных попсовых сомбреро и флягу из тыквы, никакой особой ценности не представляет. Табличка с надписью не лишена смысла, у меня таки увели мелочь из кармана, а одинокую женщину мы с Лорой так и не встретили. Был еще жаждущий сексуального тепла Пи, но и Пи не повезло, дело ограничилось текилой (три по сто пятьдесят), лепешками из маиса и странным блюдом «муравьи, взбирающиеся на гору».
Действительно, муравьи. Самые настоящие толстозадые муравьи, обронившие по дороге свою муравьиную матку. Пи стошнило.
– Не стоит больше пить, Лора.
– Удзаттэ, милый.
Лора все ткет и ткет паутину, я почти физически ощущаю это. Тинатин ускользнула, остался лишь Макс, шелудивый пес; паутина выдержит и пса. Руки Лоры, мокрые и клейкие, холодны, как лед, она касается ими моего подбородка, она дрожит.
– Почему бы нам не сделать это, милый?
– Что, Лора?
– Что? То, что ты хотел сделать с ней. То, что мы оба хотели сделать с ней.
Лора обольщается на свой счет, и на мой счет тоже. Мы оба лишь «хотели сделать», а Тинатин – Ти-на-тин – сделала это. Без всяких усилий. Она нас поимела.
– Это глупо, Лора.
– Почему же? Давай, Макс.
– Прямо здесь? – трусливо бормочу я.
– Тебе не нравится «Порш»?..
Когда она успела поменять диск? Я снова слышу порочный голосок ane В., гольфы, как обычно, спущены, платьишко едва прикрывает пуп, свежие трусики, волосы пахнут спермой и миндальным печеньем. « e taime… moi non plus»17, ничего другого ожидать не приходится – ни от Лоры, ни от ane В. Инфантильные истерички.
– Когда я плачу, слезы стекают и заливаются в уши…
– Не сходи с ума, Лора. И не стоит больше пить.
– Это цитата, милый. Тебе ли не знать?
– Цитата из ane В.?
– Из кого угодно. Мы с тобой способны лишь цитировать…
Для дамочки, в один присест вылакавшей полбутылки водки, Лора чересчур философична. Провокационный приемчик с глобальным обобщением – он, пожалуй, еще способен вызвать вялую дискуссию в среде «ЖЖ» – феминисток и примкнувших к ним менеджеров среднего звена: leave the comments18.
Все наши отношения – не более, чем comments, сноски на полях, все, что мы пытаемся впарить придурковатым тамагочи, – цитаты, им остается цитировать цитаты. Больше ничего. Самое подходящее занятие для дебилов, испытывающих мультиоргазм при одном упоминании такого же дебильного термина «культовый». Им наверняка понравилась бы эта сцена: парень встречает девушку, парень влюбляется в девушку, парень хочет поиметь девушку, желательно – в угнанной машине, желательно – с килограммом героина под сиденьем, желательно – с чемоданом $ в багажнике, крупные купюры, хеппи-энд не обязателен… Губы Лоры, мокрые и клейкие, холодны как лед, она касается ими моих губ, она дрожит.
Губы Лоры – тоже цитата.
Ничего, кроме привкуса сотен других губ, силикон, слизни, соси, сука! супер-крем «Mary Key», голубые устрицы, голубые мальчики, болгарское лечо, почему бы нам не оттянуться на полную катушку? никаких чувств, и примитивная физиология не срабатывает.
– Можно обойтись и без поцелуев. – Не прозвучало ли это слишком грубо?., а-а, плевать.
– Как скажешь, милый.
Я мечтаю о пластиковом стаканчике.
И пока я мечтаю о нем, Лора взрезает мне рубашку. Взрезает – другого слова не подберешь, пуговицы отскакивают одна за другой, язык у Лоры – острый, как бритва. И такой же клейкий, как губы, как ладони. Полоска слюны на теле – он оставляет полоску слюны.
– А куда делся галстук?..
Галстук миляги Брэндона, не так давно мне хотелось припасть к нему пересохшим ртом, подобно начинающему вампиру, – вот и Лора о нем вспомнила. В самый неподходящий момент.
– Он в кармане.
– Чудно.
«Полный дзэн» сделал нас близнецами, мы не только думаем одинаково – даже соски у нас одинакового размера, что странно, у женщин соски крупнее по определению, или все дело в стиле унисекс, который Лора так неистово исповедует?.. Ничего, кроме привкуса сотен других сосков, силикон, суши, супербратья Марио, Сваровски – ювелирная фирма, Cosmopolitan – ровно полстраницы на сон грядущий, никаких чувств, примитивная физиология – наконец-то!..
– Соси, сука! – Не прозвучало ли это слишком грубо?., а-а, плевать.
– Как скажешь, милый…
Мечтать больше не о чем, Лора делает это фантастически, главная героиня культового (о, где вы, тамагочи?!) фильмеца «Deep gullet»19 может отправляться на покой. Похож ли я на итальянского карабинера из аэропорта во Франкфурте, которого пользовала Лора, который пользовал Лору?.. Нашивок и шевронов у меня нет, но с того места, в котором находится сейчас Лора, шевронов уж точно не разглядишь.
– Ты прелесть, о-о…
– А ты идиот, – Лора отстраняется, я оказался непохож на карабинера.
Или есть другая причина?..
– Теперь ты…
– Я?
– Трахни меня!..
Сиденья в «Порше» раскладываются в течение минуты, «Трахни меня» – еще одна малобюджетная срань, 20 строк в обзоре за декабрь позапрошлого года, французские инди20 намного радикальнее штатовских, пистолетное дуло в заднице как вариант альтернативного секса, разнесенной в клочья задницей все и заканчивается.
– Трахни меня!.. Ну же!..
Спущенные брюки и задранное платье – не слишком романтично для сюжета «парень встречает девушку». Да и когда Гарри встретил Салли, все было совсем иначе. Что ж, ресторанные критики действуют гораздо жестче официанток, никакого рассусоливания, никаких мелодраматических соплей, лобок у Лоры выбрит тщательнее, чем выщипаны брови. Девка. Шлюха. Давненько я не трахал шлюх. Должно быть, итальянский карабинер думал о том же.
Я прилипаю к Лориному лобку – подобно тому, как кретиническая магнитная нашлепка прилипает к холодильнику. Остается выбрать подходящий сюжет нашлепки, Микки Маус made in China, Дональд Дак made in Taiwan, динозавр Рекс, слоненок Бимбо, лимон в ковбойской шляпе, апельсин со звездой шерифа, кукурузный початок с наивным взором Мишель Пфайффер, веселая корова с выменем Памелы Андерсон – «Я занимаюсь любовью лучше, чем готовлю»… Пожалуй, мне лучше всего остановиться на ковбойской шляпе.
Холод внутри Лориного тела обжигает.
Девка. Шлюха.
Ее руки не обвивают мне затылок, глаза ее открыты, но и мои – открыты. С широко открытыми глазами я разряжаюсь в нее, ее спина выгибается дугой, так вот как выглядит родео, не потерять бы шляпу. Ковбойскую.
– Как ты? – задаю я Лоре обычный для таких случаев вопрос.
– Я в порядке.
16
Остерегайтесь карманных воров и одиноких женщин» (англ.).
17
«Я тебя люблю, и я тебя тоже нет» (фр.).
18
Оставьте комментарии (англ.).
19
«Глубокая глотка» (англ.).
20
Независимые.