Страница 42 из 42
— Мерзавец!
…Папен, не снимая рук с кранов замолкшей машины, подняв голову, смотрел, как огонь змейками взбирался к верхушке мачты по просмоленным канатам оснастки. Канаты перегорели и огненными жгутами опали на палубу «Дракона». Папен нехотя отодвинулся, с болью в душе уступая пламени каждый шаг палубы. Огонь бросился в последнее наступление, с фырчанием и гудением тесня человека. Папен повернулся спиной к пламени и прыгнул за борт.
Глухой, негромкий звук прилетел с горящего судна. Папен понял — это взорвался котел.
— Погибло все! Стоит ли жить? Стоит ли жить дальше?
И, взглянув в последний раз на горящего «Дракона», Папен сложил руки, отказываясь жить и бороться. Колыхающийся мутно-зеленый водяной покров сомкнулся над его головой, отнимая воздух и жизнь. И тотчас же кто-то схватил его за воротник камзола, выдернул на поверхность. Папен молчал, не сопротивляясь, но и не выказывая намерения плыть.
— Не дело вы задумали, синьор! — послышался бодрый голос Модильяни. — Утонуть-то не диво. Это любой щенок сумеет! А вы к берегу барахтайтесь! К берегу, синьор!
«Будем по-прежнему барахтаться. Чем тяжелее препятствия, тем бешеней напор!» — вспомнил Папен свой девиз.
С удаляющейся «Вифлеемской звезды» доносилось божественное песнопение. То пастор Вольф и Кривой Пуфель в два голоса орали победную Амвросиеву песнь: «Тебе бога хвалим».
Папена и Модильяни подобрала лодка мюнденской городской стражи, впоследствии цинично и откровенно хваставшаяся:
— Мы опоздали только на полчаса. Аутодафе произошло без нас!
Ученый и его слуга остались в Мюндене. Но построить второй «Дракон» им так и не удалось по той простой причине, что у них не было на это средств. Мюнденский окружной суд, в который Папен подал жалобу, прося взыскать убытки с пастора Вольфа и Кривого Пуфеля, ответил насмешками и издевательством. А в приговоре постановили, что «судно француза Дени Папена сгорело не по чьей-либо вине, а потому, что оно приводилось в движение огнем».
Папен апеллировал к высшему суду ландграфства. Но квестор постановил: «Объявить апеллятору, что движение судов при помощи огня и воды — дело неслыханное. А потому запросить по сему поводу мнение церкви».
Папен знал уже по горькому опыту, что значит связаться с попами. Ничего не добившись, он с трудом перебрался в Англию. Но и там ему не удалось выстроить второе паровое судно. Состоятельные люди, к которым он обращался с просьбой о денежной поддержке, отвечали Папену насмешками.
Отчаявшийся, разочаровавшийся в людях Папен умер в Лондоне в 1714 году. Умер в крайней нищете, забытый, покинутый всеми, за исключением верного Модильяни.
О Папене и его первом пароходе забыли быстро. Вспомнили о нем лишь в 1859 году и поставили на его родине, в Блуа, памятник.
Но истинным памятником Дени Папену стал промышленный переворот на всем земном шаре — переворот, начало которому положил его паровой двигатель.
ВСЕМИРНЫЙ КАЛЕЙДОСКОП
Полуручные белки — постоянные жители Стокгольма. Они храбро перебегают улицы, беззастенчиво выпрашивают лакомства у прохожих.
Недавно в утренние часы «пик» в городе на целый час было остановлено движение в метро, и сто тысяч человек опоздали на работу. Виновник происшествия — белка, проникшая в один из трансформаторов метро. Пробегая между рубильниками, зверек вызвал короткое замыкание.
Сколько стульев может поднять человек одной рукой — два, пять? Некий Фред Лони из Манхеймера (Англия) осилил двадцать два. Дело тут не только в тяжести. Главная трудность — сохранить равновесие. В этом Фред Лони не знает соперников — он удерживает веер из стульев даже… на подбородке.
Английская, полиция распустила Эдинбургский клуб спасения утопающих и привлекла к ответственности 27 его членов.
Дело в том, что в Эдинбурге люди не так уж часто падают в воду. И поэтому члены клуба решили сами себя спасать. Устраивалось это очень просто. Кто-нибудь из клуб-менов якобы нечаянно сваливался с моста, другой бросался в воду и спасал «утопающего». В награду смельчак получал от полиции медаль и солидное денежное вознаграждение. Семь медалей завоевали члены клуба, прежде чем полиция раскрыла этот нехитрый трюк.
На очередных Олимпийских играх в Токио впервые выступят «кастингисты» — представители вида спорта, только что получившего признание Международного олимпийского комитета. Название его происходит от английского слова «каст» — «бросать».
Спортивный снаряд «кастингистов» — удочки, но в их руках они не выполняют своего прямого назначения. Победа присуждается тому, кто дальше всех забросит свое орудие лова и точнее попадет в круг.
Среди чемпионов этого вида спорта есть такие, кто в жизни не поймал ни одной рыбы. Настоящие рыболовы обычно не соглашаются променять поэзию ужения рыбы на метательные упражнения.
Один из нью-йоркских молочных комбинатов расклеил по городу рекламный плакат, на котором был изображен чемпион мира по боксу в среднем весе Рай Робинзон. Под портретом слова: «Этот сильный и бесстрашный человек пьет молоко только НАШЕЙ фирмы». На следующий же день фирма-конкурент выпустила свою рекламу. С плаката улыбался розовощекий младенец. Подпись гласила: «Для того чтобы пить НАШЕ молоко, не нужно быть ни сильным, ни бесстрашным»
ИЗ ИНОСТРАННОГО ЮМОРА
ДОМАШНЕЕ ЖИВОТНОЕ
ИЛИ ДИКИЙ ЗВЕРЬ?
Недавно американскими таможенниками и директором цирка, направлявшимся на гастроли в США, обсуждался вопрос принципиальной важности: кто будет гастролировать?
Дело в том, что по таможенным правилам ввоз диких животных сбором не облагается, а за каждую голову домашнего скота нужно платить кругленькую сумму. Директор, потратив немало сил, все-таки доказал, что его подопечные — дикие звери. Он вез на гастроли блошиный цирк.