Страница 13 из 41
Земля: Вы идете прямо на стартовую дорожку. Вам не придется делать разворот… Продолжайте снижение…
САМОЛЕТ СОПРОВОЖДЕНИЯ
Эта же фраза звучит здесь в наушниках.
Летчики облегченно вздыхают.
САЛОН
Все меньшие цифры на циферблате альтиметра: 1 000… 900… 800… 700…
Вцепившись в ручки кресел, замерли пассажиры.
КАБИНА
Земля: Вы выходите на посадочную площадку…
ЛЕТНОЕ ПОЛЕ
На посадочной площадке группа людей. Среди них человек с микрофоном.
Все ближе огоньки снижающегося самолета.
Человек с микрофоном: Осталось сто метров… Девяносто… Восемьдесят…
Со стартовой дорожки быстро съезжают последние пустые цистерны.
КАБИНА
Земля: Осталось пятьдесят метров… тридцать… двадцать… десять… (Очень спокойно.) Отпустите до конца… Второй пилот (тихо): Давай!
Иржи отклоняет штурвал.
САЛОН
Корпус самолета содрогается… Еще толчок… Еще…
ЛЕТНОЕ ПОЛЕ
Катится по земле самолет.
КАБИНА
Иржи обессиленно откидывается на спинку кресла.
— Спасибо, сынок!.. — тихо произносит второй пилот.
— Я знал, что вы страхуете, — так же тихо отзывается Иржи.
Пилот слабо улыбается.
— Я не смог бы пошевелить и пальцем…
САЛОН
По лицу Кристин текут счастливые слезы…
В вечернем кебе делают лихую «петлю» и свечой уходят вверх два самолета сопровождения…
ЛЕТНОЕ ПОЛЕ
— На пять суток отстранить обоих от полетов за пилотаж над аэродромом! — со счастливой улыбкой говорит высокий человек в форме.
К остановившемуся самолету спешат санитарные машины, бегут люди.
САЛОН
Здесь уже обычная перед выходом толчея. Пассажиры собирают вещи, надевают пальто и плащи.
Толстяк выбрасывает опустевший пакет из-под сандвичей.
Миссионер хочет снова надеть сутану, но, подумав, свертывает ее и сует в чемодан. Вероятно, его воздушное путешествие еще не окончилось…
Готовятся к выходу молодые супруги.
Она: Надень плащ, Уже вечер.
Он: Ты прекрасно знаешь, что я терпеть не могу этот идиотский мешок…
— Может быть, — тихо говорит она, — ты сейчас поедешь к адвокату?
Электрик безропотно натягивает плащ.
ЛЕТНОЕ ПОЛЕ
К самолету подкатывают трап. Вбегают служащие аэропорта, санитары.
Внизу у трапа собираются люди.
Из самолета показываются санитары с носилками.
Одного за другим членов экипажа проносят санитары к машине.
За последними носилками с непокрытой головой идет седой врач.
САЛОН
Первым к выходу идет вновь пытающийся обрести величественность диктатор. За ним, стыдливо прикрывая огромный синяк под глазом, пробирается секретарь.
Тереза замешкалась, оглядывая себя в карманное зеркальце. Она успела уже опять ярко накраситься. Замечает лопнувший чулок. Торопливо открывает лакированный чемоданчик. Застывает изумленная.
В чемоданчике драгоценности, пачки банкнот.
С точно таким же чемоданчиком в руках подходит к выходу экс-диктатор…
Тереза делает было шаг за ним, но тут же останавливается, тщательно закрывает чемодан.
Рядом собирается комми.
— Вы готовы? — спрашивает Тереза. — Не спешите… — Она берет коммивояжера под руку. — Я хотела вам сказать…
Кристин одела сына.
— Спасибо за помощь, Фреди! — говорит оператор. — Мы с тобой сняли неплохой фильм!
— А как он будет называться?
— Еще не знаю…
— До свидания, Иржи, — говорит Кристин. — До следующей встречи…
— В самолете?
Кристин улыбается своей грустной улыбкой.
— Лучше на экране… Идем, Фреди…
— Идем, мама…
Иржи достает кофр, укладывает пленку.
Уже в проходе женщина задерживается.
— Как называется этот мост… возле Пражского Града…
— Карлов…
— Карлов мост… — задумчиво повторяет Кристин.
Готовятся к выходу бакалавр Генри Чармен и будущая студентка. Генри непривычно тих.
— Вот и все… — говорит он и пытается заглянуть в лицо девушки.
Она молчит.
— Как вы думаете, — наконец произносит Генри, — у меня будет когда-нибудь… банджо?
Девушка поднимает глаза.
— Если это случится, напишите мне… в Москву…
ЛЕТНОЕ ПОЛЕ
Из самолета тянется вереница пассажиров.
У подножия трапа их окружает толпа репортеров. Вспыхивают блицы.
Женщина в сари с девочкой на руках, обойдя толпу, подходит к высокому смуглому человеку. Он так же сдержан и строг, как она. Женщина передает ему ребенка. На лице мужчины появляется удивительно мягкая улыбка — девочка спит…
Спускается по трапу старичок филуменист. Следом солдат тащит его нелепый чемодан.
На земле филумениста останавливает человек с каким-то причудливым значком в петлице.
— Представитель компании кругосветных путешествий! — рекомендуется он. — К вашим услугам, сударь! Позвольте билет…
Старичок вынимает свой «кругосветный билет».
— Все в порядке! — говорит представитель фирмы. — Завтра вы можете продолжить свой путь… — Он возвращает старику билет.
— Простите… Нельзя ли обменять его на обратный?
— Вы не желаете совершить кругосветное путешествие?!
— Да! Хочу домой…
— К сожалению, сударь, это невозможно…
— Значит, мне придется… — филуменист печально описывает рукой круг.
— Совершенно верно, сударь. Вы попадете домой… — представитель фирмы повторяет жест старичка, — с другой стороны!..
Старичок грустно кивает. Солдат с чемоданом следует за ним.
— Простите… — останавливает филуменист. — У вас нет спичек?
— Увы! — представитель фирмы, любезно улыбнувшись, разводит руками. — На летном поле, сударь, не курят!
ВТОРОЙ САЛОН
Чета американцев еще не двинулась с места. Сейчас это просто два старых, придавленных горем человека.
Муж смотрит в окно на окруживших самолет людей.
— Надо идти, Джон… — робко напоминает жена.
Муж отрывается от окна.
— К сожалению, да…
ПЕРВЫЙ САЛОН
Он опустел. Иржи закрывает кофр с пленкой, берет камеру. Последний раз оглядывает салон…
И замечает в кресле еще одного пассажира! Э-то унылый сосед комми. Он все еще спит.
Оператор трясет его за плечо. Пассажир открывает глаза.
— Приехали… — говорит Иржи.
Пассажир сладко потягивается. С недоумением оглядывается вокруг.
Иржи усмехается.
— Ну как? Путешествие было приятным?
— Скажите лучше — необыкновенным! — На лице пассажира счастливая, лучезарная улыбка. — Впервые в моей жизни врачи оказались правы: стоило переменить климат, я тут же отлично выспался!..
ЛЕТНОЕ ПОЛЕ
Тесной стайкой собираются пассажиры «713-го». Они не торопятся к ярко освещенному зданию аэровокзала, откуда из репродукторов призывно несется бравурная мелодия. Пассажиры необычного рейса как будто стремятся отдалить тот момент, когда вновь растворятся в огромном мире, потеряют близость, возникшую между ними несколько часов назад.
— Ну, кажется, все в сборе! — говорит кто-то.
— А где же доктор? — спрашивает Фреди.
Дверцы санитарной машины закрываются за последними носилками. Машина трогается с места. Седой врач провожает ее взглядом.
— Доктор Рихард Гюнтер?
Врач оборачивается. Перед ним двое в плащах, с удивительно неприметными лицами. Неподалеку группа людей в таких же плащах. Среди них знакомый нам агент. Он смотрит в сторону.