Страница 11 из 104
Энджела вымучила слабую улыбку.
— Нет. Всего лишь наполнила бак. Цены опять повысились, но это все.
— Значит, что-то случилось после того, как ты уехала с заправки.
Робин тоже вперилась взглядом в пространство, но, случайно опустив глаза на прилавок, отшатнулась.
— О, нет, — простонала она, глядя на экран компьютера. — Нет, нет, нет!!!
Энджела рывком подалась вперед.
— Что, Робин? Ты поняла?
Горло Робин перехватило судорогой, и несколько секунд она только беспомощно шевелила губами.
— О, Энджела, это книги! — выговорила она наконец, глядя на кассовый аппарат с таким видом, словно добрая старая подруга неожиданно дала ей пощечину. — Новая программа безопасности установлена на прошлой неделе. Едва я провожу карту на терминале, мой компьютер начинает загружать не только итоговые данные, но и все остальные штрихкоды предыдущих покупок.
Она показала на стопку выбранных Энджелой книг — чудесных, занимательных книг, которые всегда считала окнами, открытыми прямо в души преданных читателей — и подумала, как много можно узнать о людях по тому, что они предпочитают выставлять на своих книжных полках.
— Взгляни, что ты купила: ядерная физика, справочники по искусству выживания, романы о катастрофах, цитатник Председателя Мао. Ты единственная из моих знакомых, кто действительно купил маленькую красную книжечку. Помнишь, как-то давно ты сделала заказ? И это маленькое чудовище, — она стукнула кулачком по ПОС-терминалу, — способно отыскать любую покупку, сделанную с помощью твоей карты. Все они здесь, на моем жестком диске.
И тут Робин наконец сдалась и обняла подругу. Впервые услышав об апгрейде, она засомневалась, но на съезде книготорговцев специалист по охранным средствам убедил ее, что это лишь еще один способ сделать мир безопаснее. Самообольщение далось Робин довольно легко, хотя бы потому, что в реальности у нее не было другого выхода, если только она сама не хотела быть обвиненной в пособничестве террористам. И вот теперь посмотрите, что вышло!
— О, Энджела, — вздохнула она, — пожалуйста, скажи, что твой роман действительно продвигается. И у тебя имеется симпатичная толстая кипа уже распечатанных листов, чтобы показать ФБР и объяснить, зачем ты покупаешь все эти книги. Потому что иначе, считай, тебя крупно подставили!
Вместе с Энджелой пострадала и она сама, потому что больше уж никогда не могла продать книгу, не задаваясь вопросом, сознает ли читатель все последствия, связанные с выбором того или иного произведения.
Миллионной жертвой оказался Колин Маккензи. В свои почтенные годы он редко хаживал на концерты, но уж очень хотел послушать группу своих любимых старичков: Уилли Рокета и «Ретро Гикс», игравших хиты прошлых лет. Стараясь избежать толкотни, он даже явился на полтора часа раньше, но попал в огромную очередь, тянувшуюся к входам, где выстроились охранники. Очередь была такой длинной, что охватывала петлей весь концертный зал, выплескиваясь на автостоянку, подобно свернувшейся кольцами змее. Строй едва заметно двигался вперед, и Колин, оценивая скорость этого продвижения, пытался убедить себя, что успеет к началу. Но надежда не оправдалась: очередь едва ползла, и Колин услышал вступительные аккорды уже на подступах к пропускному пункту. С полдюжины охранников работали у каждой двери, но проверка занимала слишком много времени.
— Простите за задержку, — извинился охранник с детским личиком, когда Колин прижал большой палец к сканеру. И хотя парень наверняка не знал разницы между старыми хитами «Ретро» и «О, Сюзанна», под униформой бугрились внушительные мускулы, а шея выглядела достаточно тренированной, чтобы удержать копер для забивки свай.
Судя по имени на бейдже, охранника звали Ким Спрингер, совершенно не мужское имя, о замене которого он довольно часто подумывал.
— Нас отправили в наряд, испытывать новые видеокамеры, — разоткровенничался он. — Со временем они помогут распознавать террористов, но никто не подумал дать нам лишние информационные шины, поэтому все идет так медленно. Но это временные неудобства.
Когда система станет национальной, на тысячах контрольно-пропускных пунктов будут сделаны снимки, которые потом введут в программы распознавания внешности и фигуры, и уж они будут сравнивать каждое фото с предыдущими изображениями. Конечно, это займет немало времени, но в конце концов система даже сумеет поднять тревогу, определив нехарактерные изменения внешности, такие, как срочно сбритая борода или окраска волос под седину: верные доказательства того, что человек, чье досье до сих пор было чисто, вдруг решился на преступление. Однако без соответствующих информационных шин вся система была такой же тягуче-медленной, как патока, и Ким уже устал извиняться.
В обычных обстоятельствах Колину нравились охранники, вежливо объяснявшие, какую задачу выполняют: это делало весь процесс менее унизительным. Кроме того, подобные рассказы о последних достижениях не только успокаивают публику, но и одновременно служат негласным предупреждением возможным террористам. Однако сегодня Колин хотел одного: чтобы все это поскорее закончилось.
Ким, со своей стороны, тоже пытался не тормозить процесс — насколько позволяло оборудование.
— О'кей, — кивнул он, когда «Гикс» под гром аплодисментов закончили первый номер. — Камера наконец показала ваше лицо. Теперь медленно повернитесь, чтобы она смогла захватить вас со всех сторон. Хорошо. Теперь снова встаньте к ней лицом.
Пока данные передавались от находившегося неизвестно где центрального процессора, Колин нетерпеливо переминался с ноги на ногу. «Гикс» тем временем заиграли вторую мелодию. Компьютер вдруг пискнул, и охранник глянул на монитор.
— О, дьявол, — буркнул он. — Еще один Желтый. Извините, вам туда нельзя. Получите деньги за билет вон там. — Он ткнул пальцем в очередь, выглядевшую почти такой же уныло-безнадежной, как и та, в которой недавно стоял Колин. — Вот это да, — продолжал он, словно видя ее впервые. — Ничего не скажешь, многовато их стало.
Но в этот момент Колина заботили исключительно собственные беды.
— Что за вздор? — возопил он. — У меня нигде не было подобных затруднений.
— И впредь может не быть, — заверил Ким, слыхавший о маргинальных Зеленых, болтавшихся где-то между Зелеными и Желтыми. Их становилось все больше с каждым новым апгрейдом, так что статус некоторых людей напрямую зависел от того, на какое мероприятие они собираются попасть. У Кима была хорошая память на лица, поэтому он точно знал, что иногда допускал в зал именно тех людей, которым преградил дорогу всего несколько дней назад. — Но сегодня я не могу вас пустить.
Колин не верил собственным ушам. До сих пор его злейшим преступлением считалась незаконная парковка. Теперь же, отстояв в очереди почти два часа, он слышит, что общество не может рисковать, пропустив его на концерт «Гикс». Что они себе о нем воображают? Неужели он способен огреть кого-то по голове лозунгом с призывами к миру? Да нет же, все знают, насколько «Гикс» далеки от политики! Поэтому они и выбрали такое название! Может, компьютер посчитал, что он оскорбит кого-то своими жирными волосами, хотя волосы пребывали в таком состоянии задолго до появления группы.
Несмотря на молодость, охранник был прекрасно натренирован, и при первых признаках гнева на лице Колина все дружелюбие мигом исчезло, а мускулы взбухли до невероятных пропорций. К чести Колина, тот избрал мудрую линию поведения, оставшись спокойным.
— Не могли бы вы, по крайней мере, объяснить мне, в чем дело? — спросил он как можно мягче.
Мышцы Кима оставались напряженными, но рука уже не тянулась к пистолету.
— Только в общих чертах. За деталями можно обратиться в отдел по борьбе с терроризмом.
Бросив взгляд на очередь, он украдкой вздохнул. Работа ему нравилась, но в подобные дни он жалел, что не может ожесточиться и сказать: «Извините, но ничего не выйдет. А теперь уходите». Да и терпеть осталось не менее часа, даже если поток Желтых вдруг иссякнет.