Страница 1 из 147
Федор Алексеевич
Энциклопедический словарь.
Изд. Брокгауза и Ефрона.
T.XLIA СПб., 1904 г.
ЁДОР АЛЕКСЕЕВИЧ — царь московский (1676—1682), сын Алексея Михайловича от первой жены его Марии Ильиничны Милославской. Родился в 1661г. 1 сентября 1674 г. был объявлен наследником московского престола, а 30 января 1676 г., после смерти отца, сделался царём.
Он был воспитанником западнорусского монаха Симеона Полоцкого; знал по-польски, по-латыни; главный характер его воспитания был церковный. Слабый, болезненный от природы, Фёдор очень легко поддавался разным влияниям. Этой чертой его характера воспользовались немедленно враги второй жены Алексея Михайловича Натальи Кирилловны и боярина Артамона Сергеевича Матвеева. Среди этих врагов первое место занимали родственники царя Милославские.
Царица Наталья Кирилловна с сыном Петром принуждена была жить в селе Преображенском, а Матвеев был сослан в Пустозерск. Вслед за Матвеевым был сослан в Кожеезерский монастырь духовник царя Алексея Михайловича Андрей Саввинов; была отягчена также участь патриарха Никона: из Ферапонтова он был переведён в Кирилло-Белозерский монастырь. В это время любимцами царя делаются постельничий Иван Максимович Языков и стольник Алексей Тимофеевич Лихачёв.
В июле 1680 г. царь женился на Агафье Семёновне Грушецкой. Так как Милославские всячески старались препятствовать этому браку, то после женитьбы царя их влияние при дворе падает; Языков и Лихачёв получают преобладающее влияние на дела, и царь их слушается во всём. При их посредстве издан ряд распоряжений для устранения злоупотреблений и запутанности в делах по владению вотчинами и поместьями, уничтожены губные старосты и целовальники, предпринято межевание вотчинных и помещичьих земель, уничтожены откупа на винную продажу и на таможенные сборы; все уголовные дела соединены в Разбойном приказе, окончательно уничтожен Холопий приказ.
В 1682 г. был созван собор «для устроения и управления ратного дела». Собор этот нашёл нужным уничтожить местничество. На основании соборного приговора были сожжены разрядные книги. Около того же времени был созван и церковный собор, на котором был основан ряд новых епархий, приняты некоторые меры для поднятия нравственности среди духовенства, главным образом монахов, и для борьбы с расколом, к противодействию которому была призвана светская власть.
Во внешней политике первое место в царствование Фёдора Алексеевича занимал вопрос малороссийский, а именно борьба между Дорошенко и Самойловичем, вызвавшая так называемые Чигиринские походы. В 1681г. между Москвой, Турцией и Крымом было заключено перемирие на 20 лет, по которому Турции было уступлено всё опустошённое в то время Заднепровье.
14 июля 1681г. умерла царица Агафья Грушецкая. 14 февраля 1682 г. царь женился вторично, на родственнице Языкова Марфе Матвеевне Апраксиной. Эта женитьба отразилась на судьбе Матвеева: он был объявлен невиновным и его воротили из ссылки. Ещё раньше, в 1681 г, царь велел вернуть из ссылки патриарха Никона, но престарелый патриарх умер в пути 17 августа 1681 г. Со второй женой царь прожил недолго: 27 апреля 1682 г. он умер, не оставив детей.
Сергей Мосияш
ВЕЛИКИЙ ГОСУДАРЬ
ФЁДОР АЛЕКСЕЕВИЧ
Глава 1
ПОКА ПУСТ ПРЕСТОЛ
еликому государю всея Руси Алексею Михайловичу плохо стало среди ночи. Окликнул постельничего:
— Ива-а-ан...
— Что, государь? — встрепенулся Языков с перины, лежавшей на полу.
— Зови Костериуса, что-то худо мне.
Лечец государя Костериус давно уж днюет и ночует рядом за стенкой. Быстро явился с баулом своим, в коем и инструменты и лекарства во флакончиках и поропшах. Он знает, что надо бы дать взвар боярышника, но делать этого без окольничего Матвеева[1] не может сметь. Любое лекарство, предназначаемое царю, прежде должны попробовать лечец и боярин Матвеев Артамон Сергеевич как лицо, отвечающее за царскую аптеку. И командовать царским постельничим не лечцу бы, но тут случай серьёзный и потому Костериус громким шёпотом, словно гусак, прошипел в сторону Языкова[2], занявшегося возжиганием свечей:
— Ж-живо за Артамоном.
Тот не стал спесивиться, мигом исчез из покоев, но вскоре воротился.
— Ну? — свирепо выпучился на него Костериус.
— Послал за ним казачка. Скоро будет.
Но царю всё хуже и хуже, он уж и очи прикрыл, дышит тяжело, часто, запалённо. Видимо догадываясь, отчего задержка с лекарством, шепчет, разлепив спёкшиеся губы:
— Кровь, кровь отвори пока...
И Костериус вспоминает, как однажды в присутствии бояр отворил кровь Алексею Михайловичу и как ему сразу получшало. Да так, что царь тут же велел пустить кровь всем присутствующим, чтоб и им было хорошо после этого. Никто перечить не посмел, упёрся лишь боярин Стрешнев:
— Я стар, государь, во мне крови-то чуть осталось. Уволь.
— Так что? Выходит, твоя кровь дороже моей, — осерчал Алексей Михайлович. — Стыдно, Родион Матвеевич. А ещё родня. Царь тебе добра желает, а ты...
Огорчать далее высокого родственника Стрешнев не решился, позволил и себе кровь отворить. Правда, ему не получшало оттого, наоборот, похудшало, голова закружилась и тёмные бабочки в очах затрепыхались. И Алексей Михайлович сам устыдился своей настойчивости:
— Ты уж прости меня, Родион Матвеевич. Я ведь как лучше хотел. Прости, брат.
Отпустив домой занедужившего после такого «лечения» боярина, велел царь послать ему в подарок лучшего своего сокола, дабы загладить вину, а лечцу своему выговорил:
— Ты что ж, Костериус, али не знал, что ему нельзя отворять?
— Знал, государь.
— А что ж молчал?
— Не хотел царскому велению перечить, — нашёлся хитрый лечец.
— Дурак. И у царского веления бывают помутнения.
Пока пускал царю кровь, явился запыхавшийся окольничий Матвеев. Костериус тут же достал чёрный флакон, ткнул его в нос окольничему, затем, плеснув тёмной жидкости в склянку, протянул:
— Пей, да скоренько.
— А ты?
— Я уже пробовал.
— Это не в счёт без свидетелей, — сказал Матвеев и, единым духом опорожнив склянку, сунул её лечцу. — Теперь себе налей.
«Пока пробуем, — подумал раздражённо Костериус, — царю, может статься, уж и не понадобится». Но всё ж налил и себе зелья, выпил.
Оно и вправду, когда налили царю и поднесли пить, он уж в полусознании обретался и половину склянки на себя пролил. Что-то пробормотал. Матвеев не понял что, переспросил:
— Что, государь, что?
— Патриарха звать велит, — раздражённо сказал лечец. — Собороваться хочет.
Артамон Сергеевич обернулся к постельничему, спросил с нескрываемой укоризной:
— Аль не слышал, Иван Максимыч?
— Слышал. Бегу.
Всё наоборот поворотилось. Постельничему, самому близкому к царю человеку, по сути второму лицу в царстве, все приказы выдают, словно он казачок на посылках. Но что делать? Случай-то из ряда вон. Царь помирает.
«Прости, Господи, — крестится Матвеев, подумав такое. — Ведь ещё не старый, сорок семь всего, и не болел вроде очень. А вот поди ж ты, Всевышний зовёт».
— Что ж не легчает-то государю? — спросил лечца окольничий строго. — Сделай ещё чего, не стой орясиной.
1
Матвеев Артамон Сергеевич (1625—1682) — государственный деятель, дипломат. В 1654 г. входил в состав русской делегации на Переяславской Раде, в 1656—1657 гг. — посольства в Польшу. С 1669 г. возглавлял Малороссийский приказ, с 1671 г. руководил одновременно Посольским приказом и рядом других центральных учреждений. После смерти царя Алексея Михайловича был сослан (1676). В 1682 г. вернулся из ссылки. В том же году участвовал в подавлении восстания стрельцов и сам стал жертвой восставших.
2
Языков Иван Максимович — боярин. В 1676 г. пожалован в думные постельничие. В 1680 г. стал окольничим, ведал Оружейной, Золотой и Серебряной палатами. Со смертью царя Фёдора Алексеевича был удалён от двора Нарышкиными, в 1682 г. убит во время Московского восстания.