Страница 17 из 23
- О Боже!.. Не нужна мне водка, Дима, теперь уже в кубе то же самое на "м", отошли Евдокию!
Через десять минут он вернулся белый, с выпученными глазами и открытым ртом.
- Карты нет!
- То есть?
- Нет карты!
- Объясни толком.
- Карты нет.
- Да где же она, черт возьми!
- Ее сжевала коза, вот кусочек оставила, пойду зарежу, может, из желудка вытащу.
- Подожди, пока она ее в гранулах выдаст. Нет, Дима, "мудак" - это для тебя слишком лестный комплимент, ты его не заслуживаешь. Ты просто дебильный кретин, назначенный начальником из-за папочкиной близорукости! Иди, неси свою водку. Я не могу видеть тебя. Все к чертовой матери, псу под хвост.
- Козе.
- Пошел вон, придурок, убирайся, приедешь завтра. Но учти, что шансы найти отца уменьшаются с каждым днем. Ты долго ее рассматривал?
- Раз десять прикидывал. Пытался накладывать на уже известные планы.
- Постарайся восстановить по памяти.
- Господи, Константин Иванович, я действительно идиот! У меня же есть калька, я снял ее для наложения. Какой кретин! Мог ведь забыть...
- Не буду тебя в этом разубеждать. Где она?
- На участке, в сейфе.
- Быстро мотай туда и чтоб к утру был обратно! И без коз, пожалуйста. И еще, захвати с собой Вассарова, только присматривай за ним. Попроси соседа, чтоб съездил с тобой для страховки.
- Да зачем он нам?
- С тем делом, что я задумал, нам одним не справиться, нужны профессионалы, а Вассаров как раз таковым и является, пятерых стоит. Катись, отцовская ошибка. С Вассаровым осторожнее.
Нет, определенно, нормальный сон действует благодатно не только на нервную систему, но и на общий тонус. Это я понял, как только увидел Евдокию. Ничего не подозревая, она поставила передо мной бутылку водки и как была в плаще, так подо мной в нем и оказалась.
- Костя, да что ты делаешь, дурак.
- Ничего, еще раз добросовестно помолимся за нас.
- Мне придется молиться дважды, - довольно констатировала она, вставая.
- Еще не вечер!
- Лучше скажи - еще не утро. Три часа ночи. Как легкое?
- Нормально, дай сигарету.
- Вот этого ты не получишь, даже если заставишь меня обратиться к Богу еще пять раз. Куда это Димка так рванул? Чуть было меня на повороте не сшиб, да еще с каким-то мужичком.
- Его твоя коза подвела. Жрет что попало, совсем взбесилась.
- Какая коза, Константин, о чем ты? Куда он поехал? Меня отослал, а сам...
- Дашь сигарету, скажу.
- Не дам, во-первых, тебе нельзя, а во-вторых, нечего избу поганить. И так вон водку тут пьете.
- Ладно, дай одеться, на воздух выйду.
- Нельзя тебе, там температура минусовая.
- Да отстань ты, здоров я. Всего на пять минут.
Замечательна сибирская осень. Воздух чист и прозрачен, словно черный агат. Но долго оставаться нельзя. Все-таки легкое повреждено. Сигарету я закуриваю в сенях, здесь немного потеплее. После пятой затяжки я уплываю. С трудом держась на ногах, по стеночке, по стеночке вваливаюсь в дом. Тут же меня подхватывают сильные руки Евдокии и усаживают на стул.
- Ну что, накурился, наркоман? Как это вы добровольно всасываете в себя эту гадость? Отродясь народ не курил. Надо же было Петру завезти в страну эдакую отраву. Черт усатый!..
- Ты Петру пятки целовать должна! Если б не он, то от вашей веры остались бы одни воспоминания. И вообще, ложись в койку.
* * *
Они подъехали, когда муть просветлевшего окна подсказывала мне, что пришло время выпить. Евдокия, торопливо накинув халат, побежала в свою опочивальню расправлять койку, а я, натянув штаны, уселся в ожидании.
Через открытую дверь мне было видно, как первым ввалился Вассаров немытый, небритый, грязный и злой, как лесной вепрь. За ним вплотную, с пистолетом в рукаве шел бравый лейтенант Сурок.
- Куда его, Евдокия? - спросил конвоир. - Принимай гостей.
- Господи, да что вы все, с ума посходили, человека наручниками сковали. Присаживайтесь, Георгий Георгиевич, кушать будете?
- Буду, твои орлы меня чуть было в яме не сгноили. Как собаке сверху куски хлеба бросали.
- ...И мясо, и сало, и водку, и сигареты, - пунктуально перечислил вошедший Дмитрий и сразу направился ко мне: - Вот, привез.
Передо мной лег прозрачный лист с контурами знакомой карты. В принципе я ее помнил, но лишний раз проверить не мешало. Да, то, о чем я думал, подтверждалось. Посередине плана находилась окружность, обведенная зубчиками, наподобие шестеренки с крестом внутри. Рядом протекала река.
- Что это, Дима? - ткнул я пальцем в окружность.
- Обычно так обозначается месторождение. Точнее, его самая насыщенная часть, а в центре ставится крест.
- Я тоже так думаю, а что ты можешь сказать о зубцах по периферии? Как вы их истолковываете?
- Не знаю, возможно, Иконников просто хотел подчеркнуть важность объекта.
- Нет, Дима. Мне кажется, это изображен скит, именно отсюда Иконников отправлялся в последний путь. И, как мне думается, здесь сейчас находится и твой отец.
- Если он еще жив, если не приплывет к нам так же, как Сергей Константинович...
- Успокойся, он жив, по крайней мере, был жив еще двадцать пятого. Твоя очаровательная тетка получила от него письмо.
- Что-о? Где? Вот стерва - и ничего мне не сказала!
- Она же не знает, что ты его сын.
- Да знает она обо всем прекрасно! Давно поняла, притворяется только. Где письмо? У вас?
- У меня, читай.
Пока он читал-перечитывал отцовское послание, я занялся очень важным делом. Наполнил два стаканчика и, расчленив холодную курицу, предложил выпить за здоровье хозяйки.
- Ну-ну, - ехидно протянул Гранин, глядя куда-то за мою спину, - а может быть, за ваше здоровье?
Незаметно скосив глаз, я заметил тот предмет, что вызвал у Дмитрия такую неадекватную реакцию. Это оказались обычные дамские рейтузы, правда приличного размера, и висели они на спинке моей кровати. Глазастый у Евдокии племянничек.
- Ну, что скажешь? - облизав косточку, поинтересовался я.
- Что? Искать надо, мужиков собирать.
- А не лучше ли с вертолета сначала посмотреть?
- Нет, Константин Иванович, бесполезно, они так научились прятать свои скиты, что рядом-то будешь проходить - не заметишь.
- То рядом, а то сверху?
- Все закрыто кронами кедрача и пихты. Нет, нужно идти самим.
- Так тебе дорога известна?
- Нет, но нужно двигаться вверх по Лебедю и исследовать каждый его, может быть пересохший, приток. Иного выхода я не нахожу. Километров сорок можно проехать на машине. Там есть леспромхоз. Попросим лошадей. У них с десяток еще наберется.
- Какова общая протяженность Лебедя?
- Километров триста - триста пятьдесят.
- Шутишь?
- К сожалению, нет.
- Дима, с вертолета ты можешь увидеть если не скит, то общую картину местности. Изгибы реки и ее притоков. Возможно, это даст отправной толчок, поможет сузить круг поисков. Рыскать по трехсоткилометровой реке, не зная, где находится нужный приток, просто абсурд.
- Может, потолковать со старообрядцами, они подскажут?
- Дима, я здесь всего-то пятнадцать дней, но уже понял, что от них мы не добьемся ничего. И ты это знаешь лучше меня. Зови Вассарова, он ведь давно работает в этих местах?
- С начала перестройки, пораньше отца. Вы что задумали?
- Зови, а там посмотрим. Ты вооружен?
- Да, у меня иконниковский наган, а "стечкин" у Александра Петровича. Забрать?
- Конечно, и поблагодари от моего имени.
- Благодарить я буду от своего. - Улыбнувшись, он похлопал по карману.
Воняло от Вассарова неописуемо. Наверное, так пахнет полуразложившийся кит. Десятидневная щетина еще не оформилась в бороду, но и легкой небритостью ее назвать было уже никак нельзя. Вообще, вид он имел устрашающий. Злые искорки плясали в бесноватых глазах. Но держал он себя скромно и послушно, что было еще хуже. Ни черта он не смирился и не смирится. Обидел его Дмитрий.