Страница 22 из 151
-- Ах, вот, как ты, сученок, заговорил?! А кто твое освобождение готовил? Кабы не Советы, я тебя из тюрьмы доставал бы. Я работу вел, пока ты гаду Мосцицкому глазки строил. И хрен куда, ты у меня сегодня уедешь, тварёнок! Значит так, завтра быть тебе на смотре наших авиаторов! А потом я еще подумаю, давать ли тебе это назначение. Ну, а коли ты со своим карьеризмом не уймешься, и не перестанешь к расколу подстрекать, я с немцами и без тебя договориться смогу...
Угроза звучала серьезно, Мельник и, правда, мог сговориться с немцами и устроить какую-нибудь пакость. Пришлось остаться, и вот сейчас Степан вместе с Ярославом Стецько и Степаном Ленкавским стоял на прохладном ветру, бессмысленно взирая на идиотский воздушный парад. И ладно бы тут были только свои. Но Штольце вместе со своим главой Канарисом нагнали сегодня помимо Провода ОУН еще массу гостей из Гестапо и Люфтваффе. А помимо украинского штафеля, перед рядами устаревших He-51 сегодня стояли строем, присягнувшие Гитлеру ляхи, проживавшие в Рейхе литовцы, и даже несколько американцев. Больше всего Бандеру бесил тот слишком уверенный в себе молодой парень в капитанском мундире, увешанном орденами. Когда их взгляды вдруг встретились впервые, парень удивленно поднял брови. Потом его взгляд закаменел, и на долгую секунду приклеился к глазам Степана, а потом нагло подмигнул ему. А через пару минут, как будто специально проходя мимо него под руку с каким-то гестаповским чином, этот мальчишка вдруг бросил реплику, которую хорошо расслышали окружающие.
-- А скажите, герр Лемке, для чего помимо пилотов вы пригласили сюда этих еврейских наблюдателей? Разве чистота крови союзников уже перестала интересовать вашего фюрера?
-- О ком это вы, герр Пешке?
-- Да вон о той носатой троице.
-- Гм. По-моему вы ошибаетесь... Это всего лишь наши украинские союзники. Впрочем, я спрошу у полковника Штольце, что он знает об их расовой чистоте...
Уже одного этого хватило Степану, чтобы сразу же возненавидеть этого американского мерзавца. То, что у Степы Ленкавскаго огромный нос, этот гад нагло приписал жидовским корням, и без разбора отнес всю стоящую на отшибе троицу к жидовскому племени. Такого оскорбления Бандера в своей жизни не помнил, и сходу решил, что этой американской курве осталось жить очень не долго. Вот только последовавшие за той сценой события перечеркнули все его планы...
//Черновое обновление от 04.04.14 не вычитано/
'Откуда я знаю эту физии... Стоп! Вытянутое лицо с маленьким ртом, большой лоб с залысинами. Угу. И взгляд... Взгляд отмороженного киллера из 90-х, обиженного на весь белый свет, который почему-то не носит такое 'сокровище' на руках. Мдя-я... Сколько же крови на этих ручонках?! И ведь кровь украинцев русских, белорусов и евреев, будет из-за этой гадины литься рекой еще сотни лет. Даже в 21-м веке люди будут днем и ночью врываться в рабочие кабинеты и в дома соседей, чтобы предъявить нормальным людям счет за их желание жить в мире с другими нациями. Счет от имени этого 'подвижника и великомученика западенского фашизма'. И как только униатская церковь еще не канонизировала такое-то 'благочестие'?!'...
После беседы с гаупштурмфюрером, Павла отправилась гонять в учебном бою троих литовских пилотов. А с импровизированной трибуны за их экзерцисом с интересом наблюдало как местное так и приглашенное начальство. Канарис переговорил с Штольце и оставил его развлекать прибывших чинов из Люфтваффе. И как раз сейчас полковник Абвера рассказывал Удету и Мильху, о запланированных номерах представления...
-- А вот это, экселенц, вы видите сдачу экзаменов пилотами наших туземных авиачастей вспомогательного назначения. Сейчас против инструктора летает литовское звено...
-- Штольце, а почему они у вас втроем бьются против одного экзаменатора? Почему не наоборот, как практикуется в Ц-шулле Люфтваффе?
-- Ваш вариант боя, экселенц, быстрее приводит к деморализации студентов. Когда отовсюду к твоей кабине несутся огненные трассы, душа какого-нибудь поляка может ведь и не выдержать...
-- Как же они с такой заячьей душой умудрились сжечь целый воздушный флот Люфтваффе в недавней кампании?!
-- Я имел в виду не профессиональных польских пилотов с довоенным налетом, а молодых польских, чешских, украинских и литовских курсантов с дальними немецкими корнями. Пилоты они пока слабые. К тому же большинство из них не является полноценными фольксдойче, зато готовы преданно служить Фюреру...
-- Хм. И поэтому вы обучаете их по такой калечной программе?
-- Вы правы, экселенц, мы не хотим тратить слишком много ресурсов на обучение представителей неполноценных народов. Поэтому квалификация туземных пилотов, увы, не слишком высока. Да и предстоящие им в будущем летные задачи, по борьбе с партизанами и десантами противника, вполне соответствуют представленной здесь программе обучения.
-- Вот это больше уже похоже на правду! Ну и каков процент брака при таком обучении?
-- Увы, достаточно высок...
-- Штольце! А кто это там выделывается?!!
-- Капитан Пешке-Моровский, бывший заместитель командира польской авиабригады 'Сокол'...
-- Как же, как же, припоминаю. Тот самый 'польский демон', который якобы безнаказанно громил наши гешвадеры в Пруссии и Померании... Приведите ка его ко мне, когда сядет.
-- Слушаюсь, экселенц...
Едва отстегнув лямки немецкого парашюта, Павла попала в цепкие пальцы дежурного капитана Абвера, и подошла к сверкающим лампасами местным 'небожителям'...
-- Капитан Пешке, резерв Авиакорпуса Армии Соединенных Штатов, герр генерал.
-- Гм... Капитан. А вы не пробовали воевать не из-за угла, а лицом к лицу с врагом?
-- Пробовал, герр генерал, ничего не выходит...
-- Вы что шутите?! Вы хоть знаете, с кем разговариваете, капитан?
-- Кто же не знает выдающегося мастера пилотажа Удета, известного по обе стороны океана? И какие тут могут быть шутки?
-- И почему же у вас не выходит честный бой, поджилки трясутся?
-- Скорее, зла не хватает. Представляете, назначаешь ты время и место воздушной дуэли. Как умная Марта, прилетаешь на это место в назначенный час, а там тебя уже ждет целая комиссия по встрече. И каждый из ее участников не просто стоит в сторонке секундантом, но еще и пытается достать свинцом твои крылья и мотор.
-- Гм...
-- Не нравится мне такой 'честный бой', герр Удет. Лучше уж я сам буду назначать время и место 'приземления' моих противников...
-- Как он вам, Эрхард? По-моему, наглец?
-- Пожалуй, вы правы Эрнст. Жаль только, что он не состоит на службе Люфтваффе. Мы бы быстренько выбили всю блажь из этой юной головы, и научили его ходить и летать строем...
-- Это вряд ли, господин генерал. Ваша Люфтганза может и научилась летать строем, но в воздухе этот строй быстро ломается в моем прицеле...
-- Пешке, соблюдайте приличия! Мы с герром Мильхом, намного старше вас по званию и возрасту!
-- Но разве вы сами, герр генерал, не были таким же в 15-м? А чтобы вы убедились в способности американского пилота, вроде меня, выйти лицом к лицу с вашими воздушными бойцами, я вам предлагаю воздушный поединок.
-- Таких нахалов как вы, Пешке, я быстро учу уважению. Глядите, не пожалейте!
-- Один на один на 'мессершмиттах'. Имейте в виду, генерал, экзамены мы тут принимаем не только с кинопулеметом, но и со спецбоекомплектом. В составе помимо холостых патронов, каждый двадцатый патрон с деревянными пулями, так что мои атаки вы почувствуете на бортах и остеклении вашей кабины. К тому же обе машины оборудованы азотным форсажем. Ну как, рискнете?