Страница 18 из 151
За предыдущую неделю Сергею повезло плотно пообщаться с группой возвратившихся из Польши добровольцев. Старшим из них оказался майор Шестаков, имевший еще испанский боевой опыт. В этот раз помимо устных рассказов все инструктора училища получили в длительное владение учебный кинофильм, в котором различные боевые ситуации сопровождались закадровыми комментариями непосредственных участников тех событий.
Вот между мелких клякс изъянов кинопленки по экрану мечутся кривые струи пулеметных трасс. Подожженый снопом пуль 'Хейнкель-111' вываливается из строя и устремляется к земле, а истребитель проскакивает между вражескими машинами. И тут же голос комбрига Еременко разъясняет, что бой проходил над пригородом Люблина. В тот раз, прикрытая от атак 'мессершмиттов' восьмеркой 'Харикейнов' с польскими пилотами и десяткой старых 'Девуатинов' французских добровольцев, эскадрилья 'Ястребов' под командованием Шестакова приняла на себя рвущиеся к городу девятки бомбардировщиков. Итоги боя оказались не в пользу немцев. Пять 'Хейнкелей' сбито, еще четыре ушли, дымя поврежденными моторами. За это защитники Люблина заплатили потерей двух британских и двух французских истребителей. Трое пилотов спаслись на парашютах. Из бойцов Шестакова трое были ранены, но на базу вернулись все. Беседу с Шестаковым вел Грицевец. Вскоре им обоим предстояло принять под командование учебные авиаполки здешней авибригады, и в этот раз командиры активно делились опытом.
-- Если бы мы перед той командировкой в Житомире не насобачились тех 'Хейнкелей' гонять. Хрен бы мы в тот раз без потерь ушли!
-- И долго вы там в Житомире свои 'клинки точили'?
-- А! Неделю из кабин почти не вылезали. С языком на плече против таких же вот 'немцев' крутились, пока всех ребят до среднего уровня не дотянули. Вот потому и результат налицо - из полутора сотен наших летунов лишь полтора десятка в польской земле остались. За то сами мы с неба сотню немецких коршунов на вечный покой определили. Да и на земле хорошо отметились. Так что крепко мы их там высекли, и за Испанию чуток гадам добавили!
После кинопоказа начались тренировочные 'бои' инструкторов на учебных мото-реактивных 'Зябликах' против двух звеньев 'польских варягов' на 'Мессерах' и 'Хариккейнах'. Столько напряженных вылетов, сколько ему удалось сделать за эту неделю, Симаго не смог вспомнить даже по монгольским боям. Вымотался он сильно, но узнал много нового о тактике птенцов Геринга. Впереди у него были полеты с мальчишками-курсантами, но до них еще было много другой работы. На 'Зябликах' ребят возили пока только пассажирами. И сейчас впереди маячили полеты на двухместных планерах с пороховыми ускорителями и тренажеры.
Сергей вошел в учебный корпус, отдав честь знамени училища, рядом с которым понуро замер с пустым карабином несовершеннолетний часовой. Судя по утреннему докладу курсового старшины, сегодняшний день обещал быть насыщенным различными дисциплинарными перипетиями. Сам бывший детдомовец, и частый залетчик в Харьковском училище погранвойск, Сергей отлично понимал этих мальчишек. Энергия из них так и перла, и порой не находила достойного применения. Он и сам был таким, как они. Но сейчас чувствовал себя старым и даже немного равнодушным. Иногда лейтенанту снились сны о Монголии, и тянуло обратно в действующую. Тогда ему снова до оскомины хотелось увидеть монгольские сопки, в которых навсегда остался друг Валька. Бывало, так накатывало, что выть хотелось. Но чаще он понимал, что главное то его дело именно тут. И еще в этих, свежепокрашенных стенах первого в стране Ефимовского реактивного летного училища лейтенант незаметно для себя стал ощущать настоящий уют. Здесь его ждали, побаивались, но и по-своему любили его. Здесь он был дома...
Повернув за угол, Сергей улыбнулся. Некоторые наивные мальчишеские традиции уже начали прорастать в молодой авиашколе. И поэтому следующий вопль незастал лейтенанта врасплох...
-- Пацаны, ШУХЕР!!! Симаг идет!
Топот форменных ботинок барабанной дробью раскатился до посадочных мест. Дверь беззвучно распахнулась, и в помещении появился молодой командир ставший причиной молодежной паники. На его нарочито строгом и хмуром лице, чуть светился легкий интерес. А в глазах лейтенанта неожиданно мелькнуло лукавое выражение, тут же, сменившееся олимпийским спокойствием.
-- КЛАСС, СМИРНО! Товарищ лейтенант, третий учебный взвод, для занятий построен. Дежурный по роте старший воспитанник Гандыба.
-- Здравствуйте товарищи воспитанники!
-- ЗДРА!!!
-- Ну что ж, кричать вы, товарищи воспитанники, уже научились... А вот убирать за собой срач, и отвечать за свои поступки, я вас еще научу. Старший воспитанник Гандыба.
-- Я!
-- Объясните мне и своим товарищам, почему за время вашего дежурства остались открытыми окна второго этажа, с одного из которых свисает самодельная лестница, связанная из простыней?
--...
-- Не слышу вашего бодрого и четкого ответа. Ну, что ж... Тех, кто думает, что сейчас от товарища лейтенанта достанется только воспитаннику Гандыбе, я слегка разочарую. Весь третий отряд третьего взвода на сегодня наказан.
-- По глупым улыбкам на лицах я вижу, что смысл моих слов до вас еще не дошел. Гм. И напрасно, потому что сейчас я оглашу вам изменения в распорядке сегодняшнего дня, которые уже подписаны начальником училища.
По замершим за партами рядам пронесся недоуменный шквал перешептываний, стихший в районе окна.
-- Итак. До обеда все у нас по плану. А вот после обеда в планах есть перемена. Вместо 'Аэродинамики' у нас будет просмотр двухсерийного учебного кинофильма 'Воздушные бои истребителей'. А вместо 'Теории авиации', будет поездка на аэродром с практическим занятием по устройству реактивного планера.
Легкий стон вырвался со стороны 'Камчатки', где собралась, можно сказать, 'шпанская элита' Ефимовского училища. Кто-то сдавленно охнул от удара в бок, но ряды молодежи от этого даже не дрогнули. Только на лицах двенадцати ребят надолго поселилась 'зеленоглазая спутница веселья'. Остальные двадцать шесть человек, после услышанного, наоборот, преисполнились хвастливого высокомерия.
-- Я вижу, до третьего отряда начала доходить вся бездна их 'беспарашютного падения'. Подтверждаю ваши догадки. Вам, товарищи воспитанники, через полчаса после обеда, и до самого отбоя, предстоит осваивать трудное искусство бега по пересеченной местности. С полной выкладкой. После бега умываться и на ужин.
-- А холостые патроны к карабинам нам дадут?
-- Хм. А зачем они вам? Сегодня с вами побежит старшина Туманов. Думаю, после этого уточнения надежда некоторых товарищей воспитанников на сегодняшнее приятное времяпровождение растворилась без следа. Ну, а сейчас...
-- Взвод садись!
Крышки школьных парт небольшим землетрясением прогремели по рядам, и в руках молодых ребят оказались химические карандаши, прицелившиеся в чистый тетрадный лист. А на инфернально мрачной классной доске быстро появилась написанная мелом надпись 'Основы теории воздушной стрельбы'.