Страница 4 из 52
– Вы все правильно поняли, мой отец, – воскликнул в восторге Магнус.
Священник продолжал:
– Думаю, что под понятие «культура» – это совокупность ценностей общества и цивилизации. И те фразы, которые мы получили, ссылаются на четыре столпа западной цивилизации.
– Да, но какие именно столпы? спросил бизнесмен.
– Возьмите ваши карточки, и увидите сами, – посоветовал профессор.
Авторитетный голос Магнуса звучал резко:
– Экономический либерализм, индивидуализм, наука и …Демократия.
Мы опять все посмотрели на карточки, пытаясь применить к ним классификацию Магнуса.
1. Экономический либерализм.
«Рай богатых создан из ада бедных». Виктор Гюго, «Человек, который смеется», 1868.
2. Индивидуализм.
«Нет человека, который был бы как остров, сам по себе, каждый человек есть часть материка, часть суши. Смерть каждого человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством. А потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по тебе » Джон Донн, «Обращения к Господу в час нужды и бедствий», 1623
3. Наука
«Знание, если не иметь совести, способно лишь погубить душу». Рабле, «Пантагрюэль», VIII, 1532
4. Демократия.
«Моральное и политическое убожество лишает власть правителя легитимности». Алексис де Токвиль. «Демократия в Америке», 1835.
Он начал развивать свою мысль. По его мнению, эти авторы критиковали в свое время не либеральную экономику, индивидуализм, науку или демократию, а скорее порочные последствия, которые могут возникать в тех случаях, когда эти четыре понятия извращенно толковались и меняли свои изначальные смыслы. Однако эти формулировки , даже если они были сделаны в XVII, XVIII и XIX веках оставались как никогда актуальными в новом тысячелетии.
Экономический либерализм – необузданный, если это приводит к увеличению богатства, что множит неравенство и эксплуатацию бедных. Следствием этого является современный индивидуализм, пропагандирующий эгоизм и цинизм, что приводит к незаинтересованности в человечестве в целом и подрывает старые понятия о солидарности в пользу эгоизма без ограничений. Что касается науки, то с ее развитием уменьшить трудоемкость работы и увеличилась продолжительность жизни, но ее включенность в экономическую сферу с единственной целью рентабельности может привести к новой евгеники.
И наконец, самое худшее демократия. Она пронизана коррупцией и цинизмом, которые уничтожили все то положительное, что было в ней изначально.
Соединенные Штаты, современная страна, которая наравне с Францией изобрели демократию менее трети электората пришли на последние выборы. Среди воздержавшихся были менее образованные, самые бедные, представители этнических общин, в то время как голоса распределились среди более образованных, с более высокими доходами и белыми.
– «Мона Лиза» является одним из символов западной культуры, – продолжил Магнус, – Скотланд-Ярд для большинства людей это мифическая демократия, трое из нас американские граждане
После минутного молчания Барбара коротко резюмировала:
– Поздравляю, Ваша речь настолько же красноречива, сколь речи Ленина. В отличие от молодой женщины, мысли Магнуса заинтересовали меня. И я спросил:
– Но кто же Вы, профессор?
– Очевидно, каждый из нас является представителем одного из четырех названных столпов.
– Поясните, пожалуйста, – потребовала Барбара.
– Вы, МакКойл, бывший адвокат, боролись с политической коррупцией, Вы представляете оборону демократии. Вы, Отец мой, судя по этим снимкам, участвовали в многочисленных миссиях по всему миру, – сказал он, указывая на небольшие рамки с фотографиями, стоявшие на серванте. На этой фотографии Вы изображены где-то в африканской деревне, на другой Вы учите детей в школе для бедняков. Вам не безразлична судьба Ваших ближних, Вы боролись против зла современного индивидуализма. А я Магнус Джемерек, – единственный член Федерального совета по биотехнологии, который всегда выступала против рискованных генетических манипуляций. Таким образом, каждый из нас боролся против прогрессирующей деградации Западной культуры.
– Вы забыли меня, Магнус!
– Вы – золотая девочка с ноутбуком, и, признаюсь, я не понимаю Вы представляете экономику, но я не вижу, что хорошего Вы сделали
– Не ищите, Вы все равно ничего не найдете, я никогда не выступала в качестве спасителя человечества, – категорически заявила Барбара.
Магнус посмотрел на часы и предложил священнику включить радио, чтобы послушать последний обзор событий.
– Кто знает, Магнус, может «Мону Лизу» уже нашли и тогда Ваша красивая теория может быть выкинута за борт, – сказала насмешливо Барбара, – Надеюсь, Вы не очень расстроитесь.
Священник быстро поймал новостную волну, итальянскую речь мог понимать только он один. Барбара стояла чуть позади и делала вид, что совсем не обеспокоена происходящим. Она открыла ноутбук и попыталась выйти в интернет, чтобы проверить почту.
– Есть новости, – сказал священник, – Скотланд-Ярд получил вторую посылку с остальными гвоздями от рамы и прядью волос Уильяма Стейнера.
– Что это значит? спросила Барбара.
– Это значит, что эдва похищения связаны между собой, и похитители – одни и те же люди.
– Еще какие-нибудь новости есть?
– Да, еще сообщили, что Стейнера уже два дня держат в звуконепроницаемой комнате без еды и питья
– Черт возьми! возмутился Джемерек, – И никакого требования выкупа?
– Нет.
С минуту все стояли молча, переваривая информацию. Тишину нарушил Кароса:
– Профессор, как долго может прожить человек без еды и воды?
– Немногим более трех дней.
Я обратился к Магнусу:
– Что вы думаете об этом похищении?
– Я уже сказал, Тео думаю, это только начало, первый акт, первая жертва злоупотребления экономическим либерализмом.
3. Спагетти по-неаполитански
Барбара приняла решение. Она выключила свой компьютер и встала, намереваясь уйти.
– Господа, ваша компания мне не неприятна, но следующий рейс в Нью-Йорк – через два часа. Я арендовала машину, так что если кто-нибудь хочет, могу подбросить Магнус?
– Спасибо, я хочу остаться еще ненадолго.
– Тео?
– Ок, я еду в аэропорт с Вами. Очевидно, это дело полиции, и чем дольше мы будем молчать, тем под большим подозрением окажемся.
Магнус уныло вздохнул.
– Слушайте, если следовать вашей логике, то мы уже под подозрением и уже почти виновны. Зачем тогда вы сюда приехали? Почему сразу не уведомили полицию?
Джемерек задал очень важный вопрос, на который никто, казалось, не мог ответить.
У всех без сомнения были причины не оповещать полицию, но когда дело приняло такой оборот, казалось самоубийством ничего не говорить.
– И как вы оправдаете ваше поведение? спросил Магнус.
– Я буду говорить только правду, – возразил я меня не в чем упрекнуть.
– Подумайте, Магнус, Вы профессор в Массачусетском Технологическом Институте, Вы известны и признаны в Вашей профессии, Вы отлично устроились в жизни, тогда зачем Вы копаетесь в этом деле? У нас есть все для того, чтобы постараться скрыть то, что мы знаем.
– В этом – все вы, американцы, новое поколение! Вы думаете только о своей социальной позиции и своих пенсионных накоплениях. Но, раскройте же глаза, мисс! Иувидите, что связались с чем-то большим, чем Ваша скромная персона; Вы втянуты в это не меньше, чем я!
Услышав от Магнуса эти слова, я проникся к нему симпатией, и мне даже захотелось следовать за ним. Тем не менее, я промолчал.
Барбара управляла японским кабриолетом, летевшим стрелой через поля Тосканы. Чуть ранее мы оставили наших собеседников, и теперь я рассуждал вслух по поводу теории, высказанной Джемереком.
Даже если все, что он сказал, было правдой, оставались некоторые неясные моменты: чего ожидать от похитителя картины и его заказчика? По какому сценарию будет разыгрываться эта пьеса? Должны ли мы помочь, или наоборот, остановить его?
Барбара прервала мои размышления.