Вернуть контроль

— Есть, принято, — произнесла Оксана, без шуточек.

А дальше началась громкая фаза захвата корабля. К сожалению проделать все тихо не получилось и помощник капитана перед тем как погибнуть от кровотечения после оторванного члена сумел поднять тревогу.

Через мгновенье по всему кораблю разнесся противный визг боевой тревоги. Это было совсем не тем, что мне хотелось бы. Вместе с тревогой стали активироваться и дополнительные системы безопасности, вон возле дверей на инженерную палубу вспыхнул щит, да и вокруг самого реактора он появился лишь на пару мгновений позже.

Вот ведь, говорил Александр поаккуратней быть с ним, но Маша не смогла сдержаться, когда увидела три трупа девушек лежащих на полу и одну пока что еще живую без сознания под этим животным.

Хоть Маша и дроид, но женская эмоциональная матрица уже окончательно вросла в ее личность, так что просто наблюдать за творимыми безобразиями она не могла, и это нам едва не сорвало захват корабля.

Уже через две секунды после активации щитов включилась система активной обороны. Даже тут в реакторном отсеке под потолком выскочило две турели. Которые сразу же открыли огонь по мне, к счастью первые выстрелы удержал щит.

Вообще я включал его исключительно на самый крайний случай, я даже впал на долю секунды в ступор когда на нем расплескался кляксой плазменный шар, нагрузка на щит была слишком высокой, было видно, что уже секунд через десять он истощиться.

Все таки генератор щита был собран в спешке из наноботов, так что он был не столь мощным как на скафандре. Но и так он позволил мне не сдохнуть в первые же мгновения атаки.

Турели на корабле были на порядок мощнее ранее встреченных в бункерах на планете. Я попытался прикрыться телом техника, но через секунду пришлось его отбросить.

Система безопасности продолжила стрелять не обращая внимание на него. Всего два выстрела и в его теле была дырка в тридцать сантиметров. Ко второму технику я уже не успевал дотянуться, а потому пришлось вновь принять выстрелы на щит.

Эти попадания весьма сильно истощили его. И я уже стал переживать, как бы меня не поджарили они на месте. К сожалению мои метания по реакторному отсеку так и не смогли сбить прицел турелям, и они продолжили лупить по мне.

Сами турели прикрывались не менее мощными щитами, и пробить их плазменной пушкой не удавалось. Щит успевал регенерировать за время зарядки пушки. У меня же избытка энергии не было и я не мог восстанавливать щит.

Вскоре произошло, то что и следовало ожидать, очередной плазменный шар пробил щит и растекся по моему телу. Я уже думал, что погиб, но нейросеть быстро отрезвила меня и сообщала, о критической потере массы наноботов.

Как оказалось, наноботы смогли принять на себя выстрел турели. Сейчас у меня отсутствовало почти два сантиметра плоти на животе. Именно туда произошло попадание выстрела.

Быстро сориентировавшись я прыгнул за центральный энерговод исходящий от преобразователя реактора, там я смог передохнуть от выстрелов. Щита у меня уже не было, но к счастью стрелять в энерговод искин не решился, еще бы, одно повреждение и пол корабля исчезнет во вспышке взрыва.

Но и я не мог уничтожить турели, они были банально не досягаемы для моего оружия. Все таки я был весьма ограничен тем оружием которое мог создать при помощи наноботов.

А тут еще и боль. Хоть наноботы и смогли уберечь от большей части повреждений мой организм, но и расплавившиеся наноботы были не сильно приятным подарком. Серьезный ожог внутренних органов доставлял мне очень «приятные» ощущения.

Я попытался еще несколько раз перейти в наступление, но турели с легкостью возвращали меня обратно за энерговод. Все мои попытки заканчивались ни чем. У ребят дела шли лучше и половину оставшегося экипажа уже смогли захватить.

Осталась лишь дежурная смена в рубке, и после этого можно будет приступать к окончательному взлому систем. В крайнем случае мне требовалось подождать пока ребята закончат и смогут отключить турели. Но это будет все равно, что я распишусь в собственном бессилии, чего мне делать крайне не хотелось.

Поэтому я решил попробовать разобраться с турелями напрямую. Точнее с их энерговодами находящимися в потолке. Сам туда проникнуть я не мог, но вот наноботы могли проходить сквозь материю.

Отправив около двухсот грамм наноботов на уничтожение энерговодов я занялся отражением атаки искина на программном уровне. Тот захотел перевести реактор в режим форсированной работы. А это могло меня изжарить несмотря на наноботы в организме.

В режиме форсированной работы, в реакторе отключается часть систем безопасности и он начинает работать на износ. В это время биологическим существам находиться рядом с реактором смертельно опасно.

Излучения буквально разжижает любую органику. Сам реакторный отсек был дополнительно экранирован, чтобы экипаж вне его пределов не облучался. А вот тем кто остался тут во время форсированного режима не позавидуешь.

Не обращая внимания на довольно сильный взрыв, я все пытался не допустить активации форсированного режима реактора. Лишь когда нейросеть сообщила о сильной компрессионной травме организма, я оторвался на мгновение от противостояния с искином.

Как оказалось, мои наноботы добрались до энерговодов, но их атака на энерговоды спровоцировала взрыв самих турелей. В связи с чем ударная волна веня подбросила в воздух и придавила к работающему щиту защищающему реактор.

К счастью, в этот же момент, искин перестал атаковать, а в чате Александр сообщил про физическое отключение искина. Я на мгновение расслабился, но замигавшее красным окно нейросети заставило вновь ввести себя в боевой режим.

Я можно сказать вновь оказался на грани своей смерти. И если бы не значительная степень киборгизации, то меня можно было бы уже отпевать, а так требовалась лишь энергия и материя для наноботов, им предстояло экстренное латание моего тела.

Нейросеть показала, что наноботы заменят очередную часть моего биологического тела поврежденную до состояния не восстановления. Этот бой обошелся мне в дополнительных три процента киборгизации.

Сейчас пришлось мне направлять наноботы сознательно. Это могло помочь мне быстро восстановиться до состояния когда я смогу самостоятельно перемещаться. По расчетам нейросети оставалось всего восемь минут, до момента когда я встану на ноги.

Внезапно вздрогнул весь корабль. А боевая тревога сменилась звучанием сигнала свидетельствующего о серьезных повреждениях целостности корабля. Я едва не расплакался от такой несправедливости. Выходит, что вот это все зря?

Но уже спустя пару мгновений в чате выругалась Оксана. Причем ругалась она трехэтажным матом. Ранее ничего подобного с ее уст я никогда не слышал, а значит произошло нечто серьезное.

— Что произошло? — спросил я у нее.

— Эти ублюдки поняли после, что после того как отключился искин у них уже нет шансов отсидется в челноке и решили поступить кардинальным образом, — зло произнесла Оксана.

— ЧТо они сделали? — решил уточнить Александр.

— Использовали противотанковую ракету и подорвали шлюз в ангаре, а после смогли сбежать через получившуюся пробоину. — ответила она.

— Там все серьезно? — спросил я.

— Скажем так, пару недель работы у тебя добавилось, — успокоившись пошутила Оксана, а раз шутит, то все не так уж и плохо, осознав это я даже выдохнул от облегчения.

— А как они управляли челноком, там ведь управление было заблокированно? — спросил Женя.

— Видимо, кто то обладал соответствующими навыками, иначе не понятно как они вернули управление в свои руки, — ответила Оксана.

— Я вижу их на радаре, — произнес Александр.

— Можешь сбить их? — спросил я у него.

— Сожалею, я еще не получил доступ к боевым системам. Мне тут кажется вообще какой то параноик все настраивал, — ответил он мне.

— Ладно. куда хоть они направляются? — спросил я.

— Судя по всему, они в момент прорыва повредили челнок и с трудом контролируют его полет. Сейчас он уже входит в атмосферу где то на юге Корватии, — ответил Александр.