Страница 5 из 12
– При чем здесь корабли! – поморщился клиент. – Я же сказал, что не знаю…
– Позвольте вам не поверить! Ведь этот список вам нужен, и очень нужен – значит, вы должны хоть что-то о нем знать.
– Ну, хорошо… – Клиент снова поморщился. – Насколько я знаю, это перечень членов совета директоров некоего акционерного общества.
– Такие списки обычно не являются тайной. Их полагается публиковать, когда акции фирмы выставляются на биржу.
– Вот именно! Но это список нового состава совета, и он будет опубликован только через несколько дней, перед новой эмиссией акций. А мне нужно получить его раньше.
– От этого состава будет зависеть цена акций? – догадался Маркиз.
– Совершенно верно, – с кислым выражением лица кивнул клиент.
– Хорошо, сейчас мне хоть что-то стало понятно. Теперь вторая сторона вопроса. Вы знаете, какие я беру гонорары?
– Да, наслышан. И не собираюсь торговаться.
– Очень хорошо. Связь будем поддерживать по тому же телефону, по которому вы звонили первый раз. И прошу не звонить без особой необходимости. Я сам сообщу вам, когда список будет у меня в руках.
Заказчик не успел ничего ответить, потому что в этот самый момент в кармане у Маркиза зазвонил мобильный телефон. Леня ответил, послушал несколько секунд и переменился в лице.
Спрятав телефон, он взглянул на Петра Порфирьевича:
– Простите, к сожалению, я должен вас покинуть – возникло очень важное дело. Но мы с вами все обсудили, обо всем договорились, так что до связи!
Заказчик поджал губы, но ничего не сказал.
Леня вскочил со стула и выскользнул из кабинки.
Никакого важного дела у него не было, в условленное время ему позвонила Лола, чтобы обеспечить повод для поспешного ухода. Лёне было нужно уйти непременно раньше заказчика.
Однако он не сразу покинул ресторан. Выйдя из кабинки, Леня огляделся и, убедившись, что на него никто не смотрит, вошел в дверь с характерным мужским силуэтом, заперся и молниеносно изменил внешность.
В те далекие времена своей молодости, когда Леня Марков, еще не носивший аристократический псевдоним, работал в цирке, ему пришлось освоить множество цирковых специальностей. Он был и жонглером, и фокусником, и акробатом, и даже укротителем (правда, дрессировал он не львов и тигров, а маленьких собачек). Среди прочих он изучил и редкую, почти исчезнувшую в наши дни профессию, которая называлась «трансформатор». Эта профессия не имела никакого отношения к электротехнике. Артист-трансформатор занимался тем, что в доли секунды менял свою внешность. Вот стоит на арене спортивный юноша. Взмах платка – и он превращается в сгорбленного старичка, еще один взмах – и становится женщиной средних лет.
Закрывшись в ресторанном туалете, Леня совершил такую трансформацию. Сначала нацепил седой парик и накладные бакенбарды, затем несколькими штрихами косметического карандаша навел на лицо морщины и нарисовал под глазами тени. Теперь из зеркала на него смотрел утомленный жизнью человек лет пятидесяти.
Чтобы еще больше изменить внешность, Леня надел старомодные очки со стеклами без диоптрий. И наконец снял итальянский пиджак и вывернул его наизнанку. Пиджак этот был особенный, двухсторонний, вместо подкладки – ворсистая ткань неопределенно-унылого цвета. Так что теперь модный пиджак превратился в свое невзрачное подобие.
Еще раз оглядев себя в зеркале, Леня остался доволен. Вряд ли заказчик узнает его в таком виде.
Выйдя из туалета, Маркиз буквально нос к носу столкнулся с метрдотелем. Девушка скользнула по нему равнодушно-приветливым взглядом и прошла мимо, в лице ее не мелькнуло ни тени узнавания.
Леня покинул ресторан, но отошел недалеко и остановился перед газетным киоском, делая вид, что изучает свежую прессу. При этом боковым зрением он поглядывал на вход в ресторан.
Ждать ему пришлось недолго. Дверь открылась, и Петр Порфирьевич с озабоченным видом вышел на улицу и свернул к стоянке. Леня купил первую попавшуюся газету и неторопливым шагом направился вслед за заказчиком.
Петр Порфирьевич достал из кармана брелок, нажал кнопку, и новенький синий седан приветливо подмигнул ему фарами. Затонский сел за руль. В этот момент Леня приблизился к стоянке, достал телефон, но прежде чем поднести его к уху, незаметно сделал несколько снимков, на которых запечатлел не только заказчика, но и его автомобиль. Особенно Маркиз постарался, чтобы на снимок попали номера автомобиля.
После встречи с заказчиком Леня принял свой обычный вид и поехал на Измайловский проспект. Оставив машину на стоянке, он направился в заведение с романтическим названием «Дольче вита», расположенное в просторном полуподвале. Спустившись по ступеням и толкнув входную дверь, Маркиз оказался, как нетрудно догадаться по названию, в итальянском ресторане.
Леня любил итальянскую кухню, но в этот ресторан он пришел не из-за лазаньи или спагетти с морепродуктами. И даже не из-за кофе, который здесь, кстати, варили отлично.
Дело в том, что несколько лет назад в этом помещении располагалось совсем другое заведение – бильярдная «Касабланка». Когда-то Леня неплохо играл в бильярд. Его покойный друг и учитель Аскольд говорил, что бильярд очень полезен для людей их профессии, ибо он обостряет внимание и дисциплинирует ум. Тогда-то Маркиз и стал завсегдатаем «Касабланки» и, опять же благодаря Аскольду, познакомился с еще одним постоянным посетителем – Иваном Игнатьевичем.
С тех пор утекло много воды, и не только воды. Леня перестал играть в бильярд – у него на это просто не было времени. «Касабланка», по крайней мере, дважды сменила хозяев, а заодно и профиль. Из бильярдной она превратилась в обычное кафе, а позже – в итальянский ресторан. И только две вещи остались неизменны: во-первых, здесь по-прежнему прекрасно варили кофе, и, во-вторых, практически в любое время с сентября по май здесь можно было застать Ивана Игнатьевича.
У старичка было свое постоянное место – столик в дальнем углу заведения. Хозяева и персонал так привыкли к нему, что не разрешали занимать этот столик посторонним посетителям. Иван Игнатьевич стал достопримечательностью ресторана, его непременным атрибутом, как прежде он был непременным атрибутом бильярдной.
Леня уверенно направился к угловому столику, за которым с непременной чашкой кофе сидел старичок самого благообразного вида, которого можно было принять за отставного дирижера симфонического оркестра или престарелого профессора.
В действительности Иван Игнатьевич в не столь отдаленном прошлом был вором-домушником высочайшей квалификации, о чьих похождениях в узком кругу рассказывали легенды.
В далеком восьмидесятом году он обчистил квартиру подпольного миллионера, владельца цеха по пошиву почти настоящих американских джинсов, расположенного в глухой деревне под Тихвином. Миллионер коллекционировал антикварную мебель и однажды присмотрел в магазине удивительно красивый платяной шкаф из карельской березы, по самым достоверным сведениям, принадлежавший знаменитой балерине Матильде Кшесинской.
Исторический шкаф доставили к миллионеру на дом, а вечером, когда хозяин вместе с женой отправился на премьеру в Большой драматический театр, из его квартиры вынесли шкатулку с драгоценностями. Как позднее выяснилось, в шкафу любвеобильной балерины имелось потайное отделение, в котором она прятала своих любовников. В этом-то отделении и укрылся Иван Игнатьевич перед тем, как шкаф отправили покупателю, дождался, пока миллионер отправится в театр, и без проблем проделал остальную работу.
Кстати, билеты в БДТ, которые в те времена были большим дефицитом, он сам же и продал доверчивому миллионеру через своего знакомого.
Несмотря на такой талант и квалификацию, к тому времени, когда Иван Игнатьевич по возрасту и состоянию здоровья был вынужден уйти на покой, оказалось, что его накоплений недостаточно для того, чтобы поддерживать привычный уровень жизни. Домушник привык жить на широкую ногу, никогда не считал денег и к старости почти ничего не накопил. Пенсии же, как нетрудно догадаться, ему не полагалось.