Страница 93 из 99
Кто-то нервно и обидно рассмеялся, у пожилого бивера дрогнули губы. Один из мормонов вздохнул и стал тащить из-под сиденья свою плетеную корзину.
Но по-настоящему меня занимал теперь только мой сосед. Я не хотел его упускать, я не собирался возвращаться в Консультацию с пустыми руками.
Шеббс ли это? Что-то все же мешало мне поверить в это.
Тогда, может, это человек, который должен был подойти ко мне где-нибудь в Спрингз-6? Почему нет? В течение дня он незаметно мог следовать за мной, его что-то насторожило, он отказался от встречи, но в поезд все-таки сел. Может быть, именно такие, как он, мешковатые, незаметные, выполняют роль шестых или седьмых связистов у касты этих тайных жрецов, скрывающих от человечества опасные открытия?
Существуют ли такие хранители скрытых знаний? И существуют ли сами знания?
Доктор Хэссоп отвечал на такие вопросы утвердительно.
Например, он ссылался на черных.
Мир обошла история племени догонов. Эти африканцы чуть ли не с тринадцатого века прячутся в труднодоступных районах пустынного горного плато Бандиагара, живут уединенно, не любят общаться с соседями, и тем не менее знакомы со странноватыми вещами. Скажем, они твердо уверены, что жизнь их племени во многом зависит от состояния системы звезды Сириус. Непонятно, где, когда, от кого и каким образом получили они столь точные (свидетельство астрономов) сведения об этой звезде? Может, они впрямь общались когда-то с пришельцами? И крылатый конь Лунг-та ступал на их землю?
Доктор Хэссоп ссылался и на некоторые древние святилища Англии и Шотландии. Они построены из огромных камней, особым образом расставленных. О Стоунхендже я читал и сам – это в Солсбери, юго-запад Британии. По словам доктора Хэссопа, стоунхенджские сооружения – настоящая обсерватория, и люди, ставившие ее, хорошо знали, что только узкий пояс именно этой местности годится по своим астрогеографическим параметрам для подобных сооружений, они знали и о том, что любой сдвиг по широте сразу бы дал значительные искажения при наблюдениях…
Доктор Хэссоп был убежден: путь к современным тайным алхимикам идет через прошлое.
Он напоминал: Пифагор (есть такие сведения) учился в свое время у друидов, а они были высшей кастой кельтских жрецов. Юлий Цезарь, завоевав Галлию, в отличие от Пифагора, не испытывал никакого уважения к друидам – он сжег их огромную библиотеку и вырезал самих жрецов. Но всех ли? Мог ли он уничтожить всех? И если все-таки уничтожил, то откуда столько много удивительных открытий рассыпано по страницам неистового Джонатана Свифта?
А йоги?
Они пьют дымящуюся серную кислоту, ложатся на битое стекло, пропуская по себе тяжелый грузовой автомобиль, умеют останавливать собственное сердце. Говорят, они умеют взглядом двигать предметы. Но кинокамера подтверждает движение предметов, а разве кинокамера подвержена гипнозу?
На мой взгляд, йоги несколько выпадали из системы. Я спорил с доктором Хэссопом: что, кроме тайн собственного организма, могут хранить и передавать йоги? Доктор Хэссоп возражал: а почему деревни, рядом с которыми селится йог-отшельник, считают себя осчастливленными? Какими знаниями обладает йог, если эти знания оказывают некое воздействие на всю округу?
Доктор Хэссоп задумчиво качал головой.
В древней Индии, Тибете, в Перу имели достаточно ясное представление о множественности населенных миров, в древнем Шумере знали, что звездный свод совершает свой полный оборот за 25920 лет. Откуда это знание? Как его вычислили? Это не такое число, чтобы просто взять его с потолка.
Впрочем, зачем брать с потолка, если можно взять с неба.
В Читамбираме, городе танцующего Шивы, до сих пор функционирует известный храм Неба. Он принадлежит общине, члены которой живут крайне замкнуто. Почему им не быть членами некоей тайной мировой общины, скрывающими от легкомысленного и агрессивного человечества такие игрушки, как греческий огонь, оружие Замамы, тайну ядерных трансмутаций?..
Я задумчиво глядел на спящего человека, укрывшегося своим долгополым пальто. Вдруг это тот человек, что мог подойти, но не подошел ко мне? Или это все-таки Шеббс?
Я чувствовал себя как тот осел, которого поставили между двумя охапками сена: обе манили, я не знал, какую лучше хватать. К тому же не все зависело от меня, многое зависело теперь от коричневых братцев.
Знай свое дело, знай свой предмет, Эл, знай его атрибутику. Совершенство требует знаний, незнание ведет за собой смерть.
Альберт Великий, «Таинство Великого деяния» в устном пересказе доктора Хэссопа.
Ранним утром раздраженный носовой голос вырвал меня из неровного сна. Пауль, несомненно, меня невзлюбил. Он выкрикнул нечто враждебное и непонятное, но его жест в сторону двери был ясен.
Я хмыкнул: опять моя очередь?
В холодном душном вагоне было светло. Лампы горели, видимо, работал генератор поезда. Я представил, сколько внимательных взглядов направлено сейчас на наш вагон из-за деревьев, и невольно поежился. Мне не хотелось сидеть привязанным к взрывному устройству, но по-своему малайцы были правы: не следовало держать там кого-то одного, ведь такой человек мог заснуть, ему могло стать плохо… Но почему опять я?
Он меня боится, подумал я о Пауле. Эта мысль хоть немного меня утешила.
Йооп, не сильно усердствуя, привязал меня к цепи. Это сразу вернуло меня к действительности. Я усмехнулся, вспомнив вчерашние размышления.
Алхимики, философский камень, тайная каста… Я чувствовал раздражение, ничего, кроме раздражения. Все это сказки старого Хэссопа. Я не желал продолжать свои размышления. Убедительные вечером, утром они теряют силу. К тому же сейчас я хорошо видел лицо моего спящего соседа. Теперь я не сомневался: это был Шеббс. Возможно, ночью он тоже сидел возле связанных цепью дверей и вот так же смотрел на меня – спящего. Впрочем, для него я был лишь случайным попутчиком. Эта мысль тоже меня утешила.
Я прислушался к неровному дыханию спящих людей, к их неожиданным покашливаниям. Сколько все это может продлиться?
Шеббс…
Я смотрел на спящего с раздражением, надеясь, что он не нашел еще свои деньги, а если нашел, то еще не растратил. Я хотел, чтобы он вернул эти деньги мне. Не государству, не компании «Нортуэст эрлайнз», а мне. Будь здесь сейчас другие условия, я бы знал, как ускорить дело. Я бы вывел Шеббса в тамбур и там каблуком тяжело наступил ему на ногу. Прекрасный способ обуздать любого. Раздавил ему пальцы, и он твой. Если, рыча, он бросится в драку, тогда ты собьешь его с ног и покажешь, кто истинный хозяин положения. Он твой, если, скуля, бросится в объяснения, – тогда ты возьмешь у него любую информацию.
Но сейчас я ничего не мог.
Ожидание – вот все, что оставили мне коричневые братцы. Я был отрезан от Консультации, от Джека Берримена, у меня не было никакого оружия, меня попросту могли пристрелить, причем в любой момент.
«Но я этого не допущу», – хмуро подумал я.
Откинув голову, я смотрел на скучный потолок вагона. Или на кровлю? Я запутался, не знал, как сказать правильно. Впрочем, мне было все равно – кровля или потолок. Я видел, что вагон совсем новый, его, может, впервые выпустили на линию. Он не был ни закопчен, ни запачкан. Все в нем было чистеньким и блестело.
Думая так, я машинально опустил взгляд и увидел светлую чистую кожу сиденья.
Светлую, да. Но чистую ли? Конечно, она была уже загажена какими-то нелепыми рисунками.
Я хмыкнул.
Разве это сделал не я?
Я осудил себя: если честно, вчера я вел себя как дикарь, настоящий дикарь.
Я даже повторил про себя: как дикарь…
Я оторопело всматривался в рисунки.
Ну да, алхимический символ ртути. Я сам нарисовал этот круг с прямой ручкой-крестом, сам пририсовал сверху полумесяц – рогами вверх…
И этот круг, аккуратный, украшенный лучиками и жирной точкой в самом центре, его тоже рисовал я.