Страница 1 из 68
Николай Михайлович Рогожин
У государевых дел быть указано...
Посвящается двухсотлетию Министерства Иностранных Дел России
От автора
Прочитав эту книгу, вы познакомитесь с событиями, происходившими в период царствования Ивана Грозного, Бориса Годунова, Михаила Федоровича и Алексея Михайловича. Вы поймете значение и суть деятельности Посольского приказа – одного из центральных важнейших государственных учреждений России XVI-XVII веков. На многочисленных архивных источниках, в основе которых коллекции посольских книг РГАДА, автор рассказывает о становлении и эволюции первого дипломатического института России. В книге повествуется о следующих взаимосвязанных областях: истории Посольского приказа и его документации, истории дипломатических отношений, биографиях выдающихся дипломатов и руководителях Посольского приказа. Бурная и драматическая эпоха формирования Российского государства, его внешняя и внутренняя политика предстанут перед вами через призму жизни и деятельности государственных служащих. Воспроизведена атмосфера работы Посольского приказа и обстоятельства зарубежных поездок российских послов. Сопоставляя судьбы организаторов отечественной дипломатии, автор показывает, как на протяжении двух столетий эволюционировали их образ, самосознание и дипломатические методы.
Посольский приказ XVI – начала XVIII в.
Внешняя и внутренняя политика средневековой России неотделима от Посольского приказа – учреждения, которое разрабатывало и осуществляло ее основные направления с конца XV до начала XVIII в. Для ведения дипломатической службы каждая страна имела свои, присущие определенной эпохе атрибуты: учреждения, штат, этикет, обычай, формы и обмена информацией, дипломатическую документацию и даже язык. Значимость, функции, состав служащих Посольского приказа менялись в соответствии с государственным строительством и усложнением внешнеполитических задач, стоявших перед Россией. Это было время образования и укрепления Русского централизованного государства, освобождения страны от ордынского ига, укрепления суверенитета и возникновения широких международных связей как с Востоком, так и с Западом, выхода Руси к берегам Тихого океана.
Боярская дума и ее внешнеполитические функции
В дипломатической документации, которая сохранилась в Москве в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) со времени правления великого князя Ивана III Васильевича (1462–1505) ведущее место в «делах посольских» занимает Боярская дума.[1] Летописи и посольские документы сообщают нам формулу решений Боярской думы: «приговор царя с бояры», «по государеву указу и боярскому приговору», «царь приговорил с бояры», «государь указал и бояре приговорили».
Выбор формулы документа – от имени царя или Боярской думы – определял его значимость. Боярская дума принимала участие в решении почти всех важнейших вопросов внешних сношений. В ее ведении находились прием иностранных дипломатов, ведение переговоров, составление документации. Так, в июне 1524 г. великий князь Василий III Иванович решал вопрос об отпуске турецкого посла и отправлении ответного посольства: «говорил с бояры, что ему Скиндеря к султану отпустити, а с ним своего доброго человека послати не пригоже, того деля, что салтан большого посла не прислал и с Скиндерем приказу нет каким межи их крепостям (постановлениям. – Н.М.) быти».
В начале XVI в. в России складывались определенные посольские обычаи. Так, в 1514 г. великий князь «велел боярам всем быти на дворе, да о том говорити: пригоже ли послати кого на встречу против турецкого посла Камала князя, зенеже он истомен, кони по-устали и сами голодны?» Бояре приговорили, что «пригоже, против турецкого посла послати людей, а и корму его подослати». Боярская дума обсуждала не только как встретить, но и где принять посла. Например, «турецкому послу Скиндерю быть в Коломне непригоже, а пригоже к нему послати сказать, что великий князь на своем деле, ино у него быть нельзя, и он бы был на Москве».[2]
В ходе усиления централизованной власти Боярская дума подчас мешала проводить самодержавную политику. Уже в правление великого князя Василия III (1505–1533) возник частный совет государя, состоявший из наиболее близких и доверенных лиц, так называемая Ближняя дума. Наиболее сложные вопросы внутренней и внешней политики предварительно обсуждались членами Ближней думы, а затем уже подготовленное решение выносилось на утверждение Боярской думы. Состав и численность Ближней думы полностью зависели от царя.
Дипломатические документы называют ее членов «ближние думцы», упоминаются они чаще всего как личные представители царя во время переговоров с иноземными дипломатами «о государьских тайных делах». Будучи за границей, российские послы объясняли, что «великие дела у великого государя нашего ведают большие думные люди Ближней думы». Характерно замечание Ивана IV Грозного английскому послу: «...у нас издавна того не ведетца, что нам, великим государем, самим с послы говорить». Обычай этот сохранялся и в XVII в. Известный дипломат АЛ. Ордин-Нащокин писал царю Алексею Михайловичу: «В Московском государстве искони, как и во всех государствах, посольские дела ведают люди тайной Ближней думы».[3]
Французский офицер, капитан Жак Маржерет, завербовавшийся на службу в Россию в 1600 г., в своих записках начала XVII в. описал состав Боярской думы следующим образом: «Определенного числа членов Думы не существует, так как от императора зависит назначить, сколько ему будет угодно. При мне оно доходило до тридцати двух членов. Тайный Совет для дел особой важности состоит обычно из самых близких родственников императора... Сверх того в Думе держат двух думных дьяков, которых я считаю скорее секретарями, чем канцлерами, как они толкуют. Один из них тот, в ведомство к которому направляют всех послов и дела внешней торговли. Другой тот, в ведомстве которого все дела военных...»[4]
В середине XVI в. в дворцовых хоромах московского Кремля существовала палата, служившая постоянным местом заседаний Думы. В XVII в., в период правления царя Алексея Михайловича (1645–1676), Дума чаще всего заседала в так называемой Передней палате. Имеются также документальные свидетельства о заседаниях бояр в Золотой и Столовой палатах. Если царь выезжал из Москвы, бояре следовали за ним, и заседания Боярской думы могли происходить в Измайлове, Коломенском, Троице-Сергиевском монастыре и т. д.
Из состава Боярской думы – бояр, казначеев и дьяков – назначалась «ответная комиссия». На нее возлагалось ведение переговоров с иноземными послами. Комиссия официально именовалась «советниками», «большими людьми», «которые у великого князя в избе живут», и являлась связующим звеном между Боярской думой во главе с великим князем и иностранными дипломатами. Русский историк С.А. Белокуров называет состав комиссий Боярской думы, назначавшихся на встречу с различными послами с 1497 по 1561 год.[5]
Прибывший на аудиенцию с государем посол предъявлял верительную грамоту и затем удалялся в одну из палат Кремлевского дворца. При великом князе Василии III Ивановиче послов принимали в Набережной палате (1522), в Средней избе (1527; 1548), Брусяной выходной избе (1539). С середины XVI в. почти все приемы совершались в Столовой брусяной избе, а в конце столетия – в Средней Золотой подписной (1586) и в Грановитой (1591) палатах. Через некоторое время к послу являлась назначенная для переговоров ответная комиссия, чтобы выслушать и передать главе государства его «Речи». Предварительно комиссия получала наказ о ведении переговоров: «большие люди» «против речей» великого князя «с бояры ответ чинили». Комиссии обычно состояли из одного-двух, а в особенно важных случаях – из трех членов Боярской думы, их помощниками были дьяки (два-три человека). Если ранг иностранного дипломата был недостаточно высок или же дипломатический вопрос не имел большого значения, то с ответом могли послать дьяка без бояр.
1
Государственный архив; Шмидт С.О. Российское государство в середине XVI столетия. М., 1984.
2
РГАДА. Ф. 89. On. 1. Д. 1. Л. 298, 208, 212.
3
РИО. Т. 33. СПб., 1881. С. 112; Шмидт С.О. Указ. соч. С. 96-97.
4
Маржерет. С. 160.
5
Белокуров-1906. С. 99-105.