Страница 5 из 31
И сдержи ответ.
2007
***
В город под названием Джальджулия
Я приехал. Было много дел.
Вспомнилось у Пушкина: "Брожу ли я...".
Не бродил. Иначе б не успел.
Всё, что надо, было согласовано.
Каждый постарался, объяснил
Профессионально, обоснованно.
Но устал. Едва хватило сил.
По шоссе, как зеркало подсвеченном
Отблесками солнечных огней,
Возвращался в пробках перед вечером.
Заходил один из долгих дней.
2017
***
Пита, фалафель, хумус и тхина,
Столик времён Мандата*).
Куртку снимаю, кладу за спину.
Ем. По карману трата.
Нравится этот, ставший привычным,
Вкус незнакомый с детства.
Так хорошо в уголке затишном
Собственным миром греться.
На перекрёстке веков и улиц
Слушать курлы наречий.
Всё понимать. И, слегка волнуясь,
Думать о новой встрече.
2016
*) Мандат - Британский мандат в Палестине (1920-1948)
***
Белая дымка тумана
Прячет верхушки дерев.
День начинается рано,
Ночь проводить не успев.
Первые проблески света,
Словно нечаянный взор,
Будят ущелья планеты
Под ожерелием гор.
Но перемены мгновенны.
Автору скучно. И вот
Переиначена сцена -
Грозен и чужд небосвод.
Смыты вчерашние тропы.
Ветер и мечет, и рвёт,
Дальний потомок потопа
К речке чужой пристаёт.
Сносит устои. И с ними -
Благословенный покой...
Прошлое неустранимо
Даже в стремнине такой.
1969-2011
***
Речушка горная стремится
Упасть, разбиться с высоты.
Как будто, гордая, боится
Закрепостить свои черты.
Но, выбегая на равнину,
Она становится другой.
Спокойной, тихой, благочинной -
Обыкновенною рекой.
Она течёт неторопливо,
Лишь вспоминая иногда,
Какой была нетерпеливой
В свои недавние года.
1979
***
Шли, веселились и пели,
Обозревали красу.
Засветло и не успели,
Заночевали в лесу.
Словно в ином мирозданьи.
Холодно. Темень окрест.
Чьё-то сопенье, блужданье.
Шорох, шуршание, треск.
- Что это? Кто-нибудь знает?
Старшему под пятьдесят.
Буркнул, уже засыпая:
-- Листья сухие хрустят.
Вместо подушки газета.
Сердце всё в пятках. Точь-в-точь.
Длилась, как вечность аскета,
Эта бессонная ночь.
Страха набрался немало.
Помнится мне и теперь,
Что-то скрипело, стонало.
Листья. А может быть, зверь.
2011
***
За что мне такая награда -
Костёр и палатка в лесу?
Спасибо, ребята, не надо,
Я службу другую несу.
Без этой охрипшей гитары,
Под крышей, в тепле, за столом
С домашним уютом на пару
Сижу, размышляя о том,
Что счастья закон непреложен,
Он прост - это поиск себя,
Который, я знаю, возможен
И из дому не выходя.
Но те, кто считают иначе
И мокнут сейчас под дождём,
Ведь счастливы тоже. И значит,
Друг друга мы точно поймём.
2017
***
А в Талалаевку я так и не попал.
Но не сужу себя излишне строго.
Я вспоминать о ней не уставал,
Да, видно, так уж выпала дорога.
Взахлёб о ней рассказывал сосед -
Там телефон и низкие наценки.
В огромном мире затерялся след
Гостиницы далёкого райцентра.
2010
***
Два Арарата, как два брата.
Печальны оба. День за днём
С утра до самого заката
Они стоят у входа в дом.
Печально мне. Седые братья,
Седые оба без вины,
Стоят и слушают проклятья
Чужой, жестокой стороны.
И Араратская долина,
Как вся Армения, как мать,
Что родила их и растила,
Не может двух сынов обнять.
1973
Максиму Лаврентьеву
***
Мы выезжали из Эчмиадзина.
Была жара. Летела пыль в глаза.
Как загнанные лошади, машины
Нас заставляли жать на тормоза.
Дорога шла в столицу. У Звартноца
Вода вскипела. Выйдя из машин,
Как будто к долгожданному колодцу,
Спустились по тропинкам в магазин.
Лаваш с водой прохладной, охлаждённой,
Был дар небес - и грешным, и святым.
Как группа лиц, судьбой перемещённых,
Мы были рады радостям простым.
Товары из запасов ширпотреба
Не отпускали. Удлиняя день,
Всё новых благ пытались ждать от неба.
И лишь одно нам нужно было - тень.
Но кратер непогасшего вулкана
Был мир вокруг. Там пролегал наш путь.
Нам предстояло поздно или рано