Испить чашу

Урок

Но вот какая незадача: за девять с лишним лет собственного демократического правления в районе Михаил Павлович сумел такого натворить, вернее сказать, наворотить и наломать столько дров, что даже безмолвствующий некогда народ возроптал.

Да, и как не возроптать, если дело касается ни кошелька, ни зарплаты или пенсии даже, а непосредственно, в прямом смысле слова, жизни. Под селом Княжое, в заповедно-экологической зоне, в выгоревших торфяниках господин Липатов без многометровых бетонных укрытий взял да и вознамерился произвести захоронение химических и радиоактивных отходов, которые с радостью, платя немалые деньги за утилизацию, должны были завести производители этих ядовитейших, смертельно опасных веществ. Какая «веселая перспектива» ожидала население не только названного села, но и всей округи от соседства с валяющимся в пористой почве «мирным атомом», даже неграмотные люди знали и знают. Но этого, видите ли, «не знал» бесстрашный «сорви-Глава» района. В прошлом, что отмечено в книге о нем, послужившим в звании офицера на полигоне Тоцкое, где была испытана атомная бомба, отчего умерли и умирают поныне тысячи людей, оказавшиеся даже в относительно удаленных местах от страшного, радиационно-зараженного объекта.

Итак, Кораблинский район возопил. «Благодетель и радетель» его спасовал. Большая все-таки сила общественное мнение. Урок для людей, думается, не прошел даром. Для людей – но не для Михаила Павловича. Он, бывший политработник армии, разбитой вдребезги демократами импортного разлива, знал: брань на вороту не виснет.

Стыд – не дым

Знает Дока Михаил и следующую циничную мудрость: «Стыд – не дым, глава не выест». Слово «стыд», разумеется, не из арсенала нравственных понятий забронзовевшего главного чинуши Кораблинского района. Стыд предполагает очищение, а когда его нет, бал правит лицемерие, что в божественных текстах определяется как смертный грех.

Суда божеского Михаил, по всей видимости, не боится, а мирской суд – во всяком случае в Кораблино – у него под каблуком. И потому «ничтоже сумняшеся» господин Липатов продолжает действовать согласно принципам своего крестного, вероятно, отца – Анатолия Чубайса: «Больше наглости».

Кораблинский район, вообще-то, населяют сельские жители или выходцы из села. А селяне – люди природы, нагло-то действовать надо умеючи. Михаил умеет. Вот, скажем, бабушка из заброшенной деревни обратилась к Кораблинскому начальнику со своей бедой: «старый самовар прохудился, не в чем кипяток вскипятить». Ну, как тут не проявить себя радеющим за благо земляков. Он дарит бабушке электрический чайник. Лизоблюды из местных СМИ с разных ракурсов запечатлеют сей «судьбоносный для района акт «беспримерной» щедрости.

А счастливо – околпаченной бабушке еще предстоит понять, что траты на электроэнергию у нее с сего дня неизмеримо возрастут, как возрастет и пожароопасность дома: проводка-то никуда не годная.

На обочине

Примерно по вышеозначенной причине всего лишь два года назад сгорело в селе Лисуново немного немало – 25 домов.

Погорельцев приходилось теперь встречать часто на обочинах Кораблинского рынка, на солнцепеке: продают подножные ягоды, зелень – тем и живут.

– Не обирают вас рэкетиры, – довелось поинтересоваться.

– А что с нас взять? Вон, с тех, кто под рыночной крышей сидит, – по триста рублей дерут.

– Мазурики, – возмутились, было, мы.

– Ну, что вы, что вы, – закрестились сердобольные тетеньки. – Какие мазурики? Работники рынка они. Все с благословения Михаила Павловича работают.

За «благословение», надо полагать, Михаил, имеет кое-что. Иначе бы на что он бабушке чайник купил. Не на свои же кровные.

Нюх, как компас

Конечно, рыночная мзда – мелочи для бездонного липатовского кармана. Но для его наполнения «районный хозяин», ой, как, изобретателен. Даже не изобретателен, а восприимчив. Не зря же в советское время он учился политграмоте и коллективизму. Да и зарубежный опыт говорит: Объединяться – обогащаться.

В представлении предприимчивого деятеля обогащаться, разумеется, не всем, а ему, «любимому». А коль так, то сельскохозяйственные предприятия района он принуждает объединиться. И молоко теперь, скажем, ежедневно течет в общие резервуары, продается, а денежки идут не на счета производителей. Производители законную зарплату получают и то не полностью, разве что в квартал или в полгода единожды. Процент от прокрутки денежек (и не только), как пить дать, оказывается в Мишинах заначках. Вообще, на шальные деньги у Михаила особый нюх. Он у него заместо компаса или миноискателя. И ориентирован сугубо на то, что плохо лежит. Ну, а если что-то не лежит, а стоит – Михаил не жалеет сил, чтобы оно, стоячее, упало и плохо лежало.

Было в свое время в Кораблино градообразующее предприятие – комбинат шелковых тканей. Четыре тысячи человек разных специальностей плодотворно трудились. Во время «перестройки – катастройки» началась, понятное дело, «грабижка». Станки, оборудование вывезли на металлолом, здание управления комбината продали под офисы каких-то шарашек, далеких от ткацко-прядильно-красильного производства. Крыши в цехах потекли, стены начали разрушаться, а работники разбегаться. Когда Липатов пришел к власти, он умело довел до конца процесс запустения и омерзения. Вот уже семь лет предприятие, кормившее и поившее огромное число кораблинцев, бездействует.

Новоявленный Гарри Поттер

Сейчас, в преддверии предвыборной кампании, Михаил Павлович, чуя носом – миноискателем, что, как прежде бывало, на разрухе не выедешь (правящая партия, в которую входит Липатов, заявила о возрождении материального производства), мигом перевернулся с головы на ноги (а, может, и наоборот) и клятвенно заверил, слезно каясь в былых прегрешениях, что пустит в ход комбинат шелковых тканей к сентябрю сего года. Как он это сделает (ведь строить – не ломать) без ткачих, мастеров, инженеров и т. д. – ума не приложишь. Иллюзионист, право. Волшебник.

Зная, что нет больше непуганых идиотов, которые бы поверили гроша ломанного не стоящему слову его, новоявленный Гарри Поттер с неимоверным апломбом заявляет электорату, то бишь не раз обманутым кораблинцам: оживить комбинат ему поможет сам Президент Российской Федерации Владимир Путин. Дескать, ему, Владимиру Владимировичу, он, Михаил Павлович, звонил лично по телефону, а тот ему пообещал.

Обхохотаться можно. Михаил, дорогой, если уж Вы за поголовных дебилов своих земляков держите, то не считайте одним из таковых Президента уважаемой в мире страны, который, в отличие от Вас уверенно преображается, слава Богу, из Савла в Павла. И уж позвольте высказать предположение, если Вы и звонили Президенту, тот не по телефону, а скорее всего, в настольную лампу, как небезызвестный пьяный фельдкурат Кац, у которого служил денщиком герой вершинного саркастического произведения в Чехии Иозеф Швейк.

Комбинат, повторим, предприятие некогда градообразующее. Его на сохе козой не опашешь. Однако, были и другие немаловажные объекты. Два спиртзавода, например. Они тоже развалены. Может быть, Михаил Павлович не обращал внимания на их развал, потому как всемерно борется за здоровый образ жизни, и сам капли в рот не берет. Отнюдь! И пьет, и водки, только левой, в городе и селах, хоть залейся. И заливаются слабые люди от тоски, безделья, безысходности.

Реку «левой отравы» неустанно пополняют нечистоты собственных двух спиртопроизводящих цехов. Нелегальных. Работают там узбеки, таджики. Об этом здравомыслящие граждане пишут Михаилу. Но он закрывает глаза на подобные жалобы, или спускает письма в инстанции типа налоговой инспекции. Она приезжает на место происшествия, когда оно, это место, по мановению «волшебной палочки» (хранится сия «вероятно» в сейфе у самого Липатова) бывает чисто от тех же нелегалов.