Страница 8 из 13
В это время к стойке, разговаривая по розовому мобильному телефону, подошла полноватая девчонка лет четырнадцати с оранжевыми волосами.
– Козел он, твой Филимонов! – говорила она в трубку. – Настоящий винторогий козел! Ну, ладно, насчет винторогого я не настаиваю, но козел – точно!
– Лиза! – окликнула девочку Надежда.
Та удивленно взглянула на нее, прикрыла трубку ладонью и спросила:
– Вы кто?
– Я с тобой только что по телефону говорила, про Лену спрашивала, твою тетю…
– Ладно, я тебе потом перезвоню! – Девочка спрятала телефон и уставилась на Надежду: – А как вы меня здесь нашли?
– Долго объяснять!
– Странно как-то… – протянула девочка, подозрительно разглядывая Надежду. – А все же, вы кто?
– Я с Лениной работы, – ляпнула Надежда, не придумав ничего более правдоподобного.
– Надо же! Ее вчера уже искали с работы… А что, она так и не появилась?
– Не появилась… – вздохнула Надежда. – Слушай, мы могли бы поговорить?
– О чем? – фыркнула девочка. – О чем нам разговаривать? И вообще, мне домой пора, мать ругаться будет!
Надежда Николаевна представила, какой видит ее эта девочка: странная немолодая тетка, которая лезет к ней с неуместными и глупыми вопросами… что у них общего? О чем им, действительно, разговаривать? Да у них просто нет общего языка. Они принадлежат не просто к разным поколениям, а к разным мирам, к разным цивилизациям! Может быть, даже к разным биологическим видам! Для Лизы она – что-то вроде инопланетянина…
И тут Надежда Николаевна перехватила взгляд, который Лиза бросила на соседнюю стойку, где были выставлены пирожные и торты. В этом взгляде было столько подавленного, загнанного в подсознание желания, что Надежда почувствовала острую жалость к этой девочке. Вот же то, что их объединяет!
Сама Надежда тоже временами мучительно хотела сладкого, но держала себя в руках, вспоминая о лишних килограммах и плохо сходящихся на талии юбках… Разумеется, до такого она давно уже не доходила – чтобы юбка не сходилась. Но весы, этот страшный враг каждой женщины, каждый день напоминали ей о ее слабоволии.
– Лиза, я бы сейчас чаю выпила, – проговорила Надежда нейтральным голосом, каким, наверное, соблазнял праматерь Еву змей-искуситель. – С пирожными… не хочешь ко мне присоединиться? Тут возле входа есть неплохое кафе…
– С пиро-ожными? – задумчиво переспросила Лиза, и глаза ее мечтательно затуманились.
– Я угощаю, – быстро добавила Надежда. – Ты какие пирожные больше любишь? Я – буше и эклеры…
– А я – наполеон! – оживилась Лиза. – И еще такое, знаете, с грибочком наверху…
– Аврора, – машинально проговорила Надежда Николаевна. – Хотя, кажется, оно теперь называется по-другому.
– И еще миндальный торт… – продолжала Лиза сонным мечтательным голосом. – И еще заварные булочки со сливками… и еще корзиночки, особенно если с вареной сгущенкой… и еще такое – половина черная, а половина белая… – Вдруг она вздрогнула и покосилась на Надежду: – Мать ругаться будет.
– А ты ей не говори. Скажи, в магазине была большая очередь.
Надежда понимала, что врать нехорошо, а учить врать ребенка – еще хуже, но перед ней стояла благая цель, а цель, как известно, оправдывает средства…
На миг мелькнула мысль бросить все и уйти. Ну, черт с ней, с косметичкой, купит Лена себе новую. Купила уже небось. Но Надежду терзало странное беспокойство. Она и сама не могла бы дать себе отчет, с чего она так волнуется. И дала себе слово поговорить с девочкой, и если ничего не выяснит насчет Лены, то отступиться.
– Ладно, пойдемте! – Лиза махнула рукой.
Возле входа в супермаркет действительно было небольшое, довольно уютное кафе.
Надежда Николаевна устроилась за угловым столиком, Лиза села напротив нее. Тут же к ним подошла официантка, положила на столик меню. Меню было особенно коварное – в нем были не только названия пирожных, но и их изображения, причем выглядели они ужасно соблазнительно. Надежда вспомнила очень нехорошую цифру, которую утром показали весы (вот они десертики-то), и тяжело вздохнула.
Однако на какие только жертвы не пойдешь ради дела!
– Мне вот это, – проговорила она, показав на безобидное с виду пирожное, что-то вроде сухой песочной полоски, – ну и еще вот это… а ты что будешь?
– Вот… вот… и еще вот это – можно? – Лиза просительно заглянула в глаза Надежде Николаевне.
– Можно! – та пренебрежительно махнула рукой. – Один раз живем! Нельзя же себе во всем отказывать! Постоянный стресс гораздо вреднее для молодого растущего организма, чем несколько лишних калорий! Или килокалорий…
– Вот бы вам с моей матерью поговорить! – вздохнула Лиза. – Она все время только и зудит – это нельзя, то нельзя… ее бы воля – она бы меня вообще голодом заморила!
– Ну, наверное, она тебе добра хочет… – проговорила Надежда, осознав, что ведет себя непедагогично.
– Может, и хочет, только мне от этого одни неприятности! Лучше бы она меня в покое оставила! Себя в пример ставит, а сама тощая, как жердь, и злая, как ведьма, не хочу быть на нее похожей!
В это время официантка принесла тарелку с заказанными пирожными. Глаза девочки загорелись, и она торопливо переложила к себе большой наполеон.
– А как Лена? Как твоя тетя? – Надежда решила начать допрос.
В самом деле, не пирожные же трескать она сюда пришла! Не килограммы лишние набирать!
– Лена… Ленка – она человек! – проговорила Лиза с набитым ртом. – С ней всегда договориться можно! Но моя мать – она ее гнобит и гнобит, буквально проходу не дает… хочет из квартиры выжить. Сейчас, когда Ленка ночевать не приходит, мать такая довольная! Как будто миллион в лотерею выиграла! Хоть бы, говорит, она вообще пропала! Меньше народу, говорит, больше кислороду!
– А что, – вцепилась в девочку Надежда, – Лена уже несколько дней не приходит ночевать?
– Ну да, с субботы… как ушла тогда на свидание с тем придурком – так и не вернулась. Наверное, у него живет. Ну, это и правильно, чего ей у нас жить, только с матерью собачиться…
– С придурком? – ухватилась Надежда за ее слова. – С каким это придурком?
– А я знаю? Нашла какого-то козла, познакомилась с ним в Интернете… – Лиза доела наполеон и собирала теперь последние крошки с тарелки.
– А почему ты считаешь, что он придурок? – Надежда отставила свое пирожное, у нее пропал аппетит.
Лиза не успела ответить: зазвонил ее розовый телефон.
– Да, мам… – проговорила девочка, опасливо поднеся трубку к уху, как гранату с выдернутой чекой. – Ну да… я в очереди стою… ну да, мам… большая очередь… очень большая… ну да… так ты же меня сама за сметаной послала… конечно… ну да, как только, так сразу! – Она убрала телефон, заметно повеселела и повернулась к Надежде: – Тебя, говорит, только за смертью посылать… а можно мне еще вот это пирожное, с грибочком?
– Можно, – милостиво согласилась Надежда. – Так почему ты считаешь, что тот человек – придурок и козел?
– Какой человек?
– Ну, тот, с которым Лена познакомилась в Интернете.
– Ах, этот! Да кто же он, как не придурок? Разве нормальный человек возьмет себе такой ник – Супермен?
– Ник? – переспросила Надежда, но вспомнила, что ник – это имя, которое люди берут для общения в Интернете. Лиза, к счастью, не заметила ее недоумения. – Ах, ник…
– И кто он, как не придурок, – продолжала девочка, одновременно откусывая от следующего пирожного, – если телик смотрит? Он Ленке про какое-то ток-шоу заливал, которое смотрит. Нормальные люди сейчас телик не смотрят, только Сеть, и то не всякую… и музыку он какую-то отстойную любит…
– А откуда ты знаешь, что он смотрит и слушает? – заинтересовалась Надежда.
– Так он же про все это Ленке пишет. Еще про то, какой он весь из себя крутой и как его на работе ценят, начальство и все остальные, и как круто он в Египте отдыхал… По пустыне на джипе гонял, на верблюде катался!
Надежда Николаевна сделала стойку, как учуявшая свежий след охотничья собака. Отдых в Египте… похвальба отношением начальства… она вспомнила громогласного болтливого типа в ресторане. Да, точно, это он – тот самый Супермен, с которым переписывалась Лена. Надо же, какой ник себе выбрал. Ну, сразу было видно, что умом не блещет.