Дана и Бродяга

- Однако насколько я знаю, робот не может причинить вред человеку. А если вдруг придется вас защищать... я имею в виду - всерьез защищать... может возникнуть противоречие.

- Вы имеете в виду древние постулаты? Джет, похоже, вы раньше никогда не имели дел с андроидами, так?

Пришлось признать, что так. На Примуле, Гауфе и Земле их почти не применяют.

- Третье поколение разрабатывалось именно как армейская модель. Противоречие, на которое вы намекаете, действительно приводило бы к постоянным сбоям настроек сектора си. Сущность проблемы - в предельно обобщенных понятиях «человек» и «вред». В настоящее время психологи-роботехники упрощают себе задачу, закладывая в первичные установки робота всего один объект, имеющий доминирующую значимость, а именно - биологические параметры владельца...

- Как вы профессионально объясняете...

- Ну, это же как раз моя специальность. Я училась на психолога-программиста. Правда, только до третьего курса. Так что ваш любимый первый закон, если перевести с языка программы, на самом деле звучит так - робот не может причинить вред хозяину, или своим бездействием допустить, чтобы хозяину был причинен вред... ну и дальше в том же духе.

- Значит, Бродяга при необходимости может причинить вред человеку?

- Если мне будет угрожать непосредственная опасность. Да. Может. Но есть несколько граничных условий. На самом деле это отдельная и очень сложная проблема. У меня сохранились еще студенческие записи, но их оказалось мало... я уже говорила, над некоторыми вещами мы продолжаем работать.

- Я заметил. Он ведет себя, как человек.

- Правда похоже? - обрадовалась Дана.

- Не знаю только, хорошо ли это, - в голосе Джета скользнула виноватая нотка. - Как-то стирается грань. Все время приходится напоминать себе, что перед тобой не человек. Нет, мне, пожалуй, не нравится. Он словно притворяется человеком...

- Бродяга! Вот скажи: ты притворяешься? Только честно!

Бродяга положил ладони на плечи хозяйке. Вид у него стал торжественный и строгий.

- Честно? Я всегда отвечаю честно. Нет. Я не притворяюсь. Заданный в программе стиль общения слабо отличается от стандартного. Он менее функционален и часто приводит к логическим нестыковкам и проблемам понимания. Но его вполне можно использовать.

- Вот видите! - гордо заявила Дана.

- А мыслите вы образами или формулами, или как-то иначе? - Джет не упустил возможности расспросить объект своего маленького исследования непосредственно.

Тот невозмутимо ответил:

- Разве андроидам могут быть доступны возможности самоанализа? Очевидно, это свойство исключительно человеческого разума. - И подмигнул.

Да, соврать Бродяга не мог. Но сейчас продемонстрировал, что при необходимости вполне может уйти от четкого ответа.

Дана собрала посуду на поднос и вышла из комнаты. Джет, как мальчишка, дорвавшийся до интересной игры, продолжил расспросы:

- Я заметил, Дана к вам по-особому относится.

- Возможно.

- Вас это не настораживает? Мне кажется, это неправильно.

Андроид улыбнулся (он не человек, напомнил себе Джет).

- Почему неправильно? Уверяю, господин Дага, Дана трезво оценивает происходящее. Но ей хочется, чтобы рядом был друг и собеседник, а не слуга. Согласитесь, вполне человеческое желание.

Отчего-то вспомнилась сценка, подсмотренная утром в кабинете инспектора Гуса. Если бы не сканирование, подтвердившее, что андроид - это только андроид, Джет всерьез усомнился бы в честности Бродяги.

Дана вернулась и словно поставила точку в начатом разговоре:

- Бродяга - уникум. И воплощение моей девичьей мечты.

- ...о прекрасном принце?

Она неискренне рассмеялась.

- Не так глобально. Всего лишь использовать в настройках моторные реакции, скопированные с живого человека. Раньше так никто не делал - незачем. А у меня получилось. Мимика, пластика, некоторые специфические навыки...

- А в качестве модели вы, конечно, использовали себя?

Дана мимолетно погрустнела и качнула головой:

- Нет. Тот человек давно умер.

Джет как-то сразу вспомнил, что время заполночь, и что пора идти. «Мустанг» ждет под окнами, завтра утром отчитываться об осмотре места происшествия перед звездой Интерпола.

- Я пойду. И так засиделся, мешаю вам отдыхать...

- Расстроила я вас? - Дана зябко поежилась. - Приходите завтра на шоу. Не заскучаете!

Когда за Джетом закрылась дверь, и он, наконец, остался один, вдруг привиделось: Дана медленно возвращается в кухню. Андроид садится в кресло, и девушка забирается к нему на колени, чтобы свернуться там калачиком, наподобие котенка, устроив голову на сгибе локтя. А Бродяга чуть меняет позу, чтобы ей удобней было лежать, и замирает.

Джета передернуло. Видение дышало патологией. Но он чувствовал, что так действительно может быть.

...когда Дана задремала, Бродяга осторожно отнес ее в постель. Поправил одеяло, притушил свет. Потом отправился в мастерскую, собирать «москитов».

Мелисса, разумеется, заставила себя ждать. Недолго. Так, чтобы легкое беспокойство не успело перерасти в раздражение средней силы. Что бы там Джет ни думал, а она за дни своего недавнего расследования успела неплохо изучить столичного гостя. Мелисса знала, что он ее дождется. А уж что она умела на отлично, так это играть на струнах настроения окружающих людей.

- Привет!

Ее темно-синий «Рекс» Визирианской сборки был украшен серебристыми росчерками молний. Хорошая машинка. Но «Мустанг» - лучше.

- Привет. Мисс Робсон, вы, как всегда, великолепны.

- Да ладно, Джет. Уж от кого, а от вас я никак не ожидала услышать настолько дежурный комплимент.

- В таком случае, беру его обратно, - хмыкнул он, подавая даме руку. - Идемте, скоро начало.

Небольшой уютный зал был заполнен на две трети. Стоило им занять места, как свет погас, и началось шоу...

Оно началось с того, что зал исчез. Возникла круглая поляна в лесу серебристых стволов и тоненьких вьющихся трав, унизанных росой. В росе дробились лучи солнца, там жила маленькая радуга. На поляну выкатился кубарем некрупный серебристо-голубой медведь, каким-то образом умудрившийся не поломать рудиментарные кожистые крылья. Уселся посреди арены, ухнул, хлопнул по траве массивной лапой. Роса взметнулась, словно была настоящей! Из-за стволов появилась Дана. Одета она была во что-то зеленое, легкое, и напоминала большой рыжий цветок. Вынесла два барабана. Один большой, выпуклый, покрытый странными узорами, навевающими мысли о первобытных племенах и диком шаманстве. Второй - маленький и высокий.

Большой она поставила перед медведем, опустилась в траву, и начала тихонько выбивать ритм на маленьком. Зверь откуда-то из зарослей достал колотушку, и ударил в свой барабан. Низкий густой звук стал фоном тому, что выбивала Дана. На арене-поляне появилось еще одно животное. Размерами и формой тела оно больше всего напоминало леопарда или гепарда. Только еще более поджарое и длиннолапое. Окрас бурый с белыми разводами, а морда темная. Знаменитые мабурские кошки - большая редкость. По некоторым данным они разумнее собак и крыс. К сожалению, в природе уже не встречаются, потому что естественный ареал их обитания, тот самый реликт Мабуры, был почти полностью уничтожен гигантским метеоритом около сорока лет назад. Джет многое мог бы рассказать о родине этих кисок - на Мабуре ему часто приходилось бывать. В той, прежней жизни. Там жила Марта. Странно, он давно перестал вспоминать те времена. Каким образом они нашли лазейку? Как смогли снова подобраться, заставить замирать от того, давнего, уже пережитого бессилия?

Кошка сделала круг и остановилась напротив медведя. Дана перестала барабанить, отложила инструмент в сторону. Гул от низких равномерных ударов заполнил зал. Хлопнула в ладоши. С неба упали огненные шарики разной формы и размера. Упали, но до земли не долетели. Клоунесса подхватила их, начала жонглировать. Некоторые шарики она подавала кошке, и та ловко посылала их обратно, Джету показалось - лбом. Потом шарики один за другим лопнули, кверху заструились ленточки цветного дыма. Артистка вновь подняла ладони, словно для хлопка. Но оказалось, это уже не руки, а крылья. Серебристые сверху, и белоснежные изнутри. От движения крыльев по залу пошел ветер, доказывая зрителям - здесь все по настоящему, никакого обмана. Дана-птица разбежалась и взлетела. К тому моменту исчезла и поляна, и окружающий ее лес. Птица парила в ночной тьме, выхваченная лучом прожектора, а вокруг нее кружились звезды. Птица танцевала в воздухе в такт странной музыке, которая успела сменить мрачноватый ритм медвежьего шаманства...