Страница 40 из 45
Я леплю мысли и слова из пока еще податливого, но быстро остывающего материала, и отсылаю их на линч @TemaLebedev. Включаю видеосвязь и расстегиваю блузку. Он наклоняет голову набок. Я выплевываю колпачок маркера. Он восхищенно цокает языком. Я пишу текст на своей груди.
— Дорого, — говорит он, волнуясь.
— Быстро, — соглашается он, вытирая пот со лба.
— И — ОХУЕННО — шепчет он, снимая очки, — ВОТ ЭТО ДИЗАЙН.
Я соглашаюсь. Я улыбаюсь. Я знаю.
Но сейчас мне не надо похвалы даже от @TemaLebedev, нужно закончить свое дело как можно скорее. Пока оно здесь, это мое чувство.
Пост будет. Бесплатный. Без пометки реклама. Со свежей фотографией, яркой и запоминающейся, не из фотобанка. С идеей. С демонстрацией отношения агентства к клиенту. И с правильным хэштегом. И к тому же бесплатно.
@Krassnova Я сегодня — Том Круз. Я гребаный Том мать его Круз!
Я думала, что убивать сложно.
Возможно это так, если нужно убить человека.
Но если ты чуешь только нечеловеческое, бесчеловечное?
Может быть, убивать сложно, когда есть хоть какое-то сомнение в своей правоте.
Не мой случай.
В моем случае нужно всего лишь ответить на три вопроса: когда? где? и как?
Когда?
Сейчас. От ненависти и гнева перехватывает дыхание — я физически ощущаю, как он сейчас целует ее. Слышу их голоса. И этот лепет — сладкий, пока обращен к тебе, смешной и стыдный со стороны, превращающийся в пытку, когда адресован той, кого нельзя считать человеком. Но скоро он встанет и пойдет в душ, чтобы смыть с себя все следы преступления, а потом отправится за мной. И ей придется выйти из его квартиры и сесть в свою машину.
Где?
Все просто: вот они, координаты — в последнем чекине @RuslanUsachev. Связка @Foursquare, @GoogleMaps и @WheelyRu быстро телепортирует на нужную улицу — слева дом, справа — @KaruselShop. Узнаваемая машина, которых пока три на страну, припаркована очень удобно — между живой оградой и навесом для мусорных баков.
Как?
Может, тяжело убивать, когда не знаешь как? Я все знаю. Это даже весело. Только неудобно тащить газовый баллон из супермаркета. Небольшой, но неуклюжий.
Нежно пристраиваю у багажника баллон, откидываю белый пластиковый язычок заглушки.
Стою, застыв как памятник. В руке смартфон. Закрыла глаза. Жду сигнала.
Наконец, смартфон вибрирует: это срабатывает связка @Android, @GMail и @LiveJournal. Письмо от @TemaLebedev. Открываю ссылку. Всматриваюсь в экран. Да, он все сделал правильно. Зуммирую до хэштега. Улыбаюсь. Как же все-таки это красиво! А @TemaLebedev — ну просто лапочка.
Копирую ссылку. Вставляю в SMS-ку. Добавляю слово «Выходи».
Жду. Принюхиваюсь. Резкий, но приятный запах газа щекочет нос.
А вот и @Konsta
@Krassnova Раскрыла тему. У Темы. Такой день
#кукусисеги
Глава 19
Крымов
Я стоял у огромного окна, рассеянно наблюдая, как небо над Байкалом затягивается грозовыми тучами. Вдалеке послышались слабые раскаты грома, напоминавшие ворчание разбуженного исполина.
Я с детства любил смотреть на дождь. Смотреть и слушать невнятный шепот падающих капель, воображая, что каждая из этих крохотных частичек воды — маленькое живое существо, мимолетное и недолговечное. О чем же они могли поведать тому, кто по их меркам был бессмертным великаном?
Отдаленный шум дождя почему-то вызывал у меня ассоциации с тихим шуршанием магнитной пленки.
Где-то в просторном зале институтской библиотеки, уставленном стеллажами с книгами, еле слышно играло радио. Или телевизор. Диктор сочным бархатистым басом читал вслух что-то смутно знакомое.
«Царь Ассархадон завоевал царство царя Лаила, воинов всех перебил, разорил и сжег все города и жителей всех перегнал в свою землю, самого же царя Лаила посадил в клетку».
Откуда это? Вспомнить не удалось.
Я смотрел на туманно-сероватую стену надвигающейся водной стены, на несколько минут забыв о делах, отстранившись от самого себя. От того, кто был капитаном Крымовым из первого отдела.
«Ночью царь Ассархадон не спал и думал о том, как казнить Лаила, и вдруг он услыхал подле себя шорох и, открыв глаза, увидал старца с длинной седой бородой».
С очередным порывом ветра капли забарабанили по стеклу, размывая границы видимого, превращая мир в нечеткую картину начинающего импрессиониста.
Непогода. Бушующее ненастье.
Дождь над Байкалом — величественное, завораживающее зрелище. Отсюда, с десятого этажа института прикладной физики, одного из так называемых засекреченных «ящиков», озеро было видно как на ладони. До самого горизонта — водная гладь, подернутая рябью падающих капель, и с неба тоже сплошной стеной льется вода, будто бы кто-то наверху открыл невидимые для простых смертных шлюзы, и вниз хлынула небесная река, дробясь на бесчисленное множество маленьких живых капель. Вода над твердью соединялась с той, что под твердью, и это было фантастически красиво.
«Я пришел сказать тебе об Лаиле. Ты и Лаил — одно и то же. Тебе только кажется, что ты и Лаил — разные люди».
Я любовался дождем. Как это будет по-китайски? Наверное, синьшан юй. В русском языке нет адекватного перевода: китайское слово «синьшан» — это еще и наслаждаться. Любоваться, наслаждаясь. Или наслаждаться любованием? Впрочем, любоваться можно только с наслаждением, с позитивными эмоциями, так что все в порядке, язык Пушкина не подкачал. И все же Восток — дело гораздо более тонкое, чем полагают те, кто бездумно цитирует товарища Сухова.
Ровно через десять минут я спущусь вниз, на второй этаж, чтобы встретиться с полковником З. и получить исчерпывающие инструкции. Затем на служебной машине — до Иркутска, а оттуда — самолетом в Пекин. Завтра.
«Ты должен доставить предмет любой ценой, — скажет З. во время нашей встречи. — И когда я говорю любой, это значит, действительно, любой. Усек?»
И мне будет непонятно, почему этот лысый, как бильярдный шар, полковник с крепкими крестьянскими руками и простецкой физиономией разговаривает со мной так, будто я его нерадивый опер. Так, как будто он имеет на это полное право.
За окном шел дождь, азбукой Морзе выстукивая на стекле все секреты мироздания.
«Старец зачерпнул кружкой воды и поднял ее над головой царя».
…В первый раз я обнаружил слежку в Сичэне, возле тайника. И это было везением: в таком плотном людском потоке «топтунам» — настоящее раздолье, вычислить их очень трудно. Хорошо, что мне не нужно было ничего забирать: сейчас у меня другая цель. Я бесцельно покружил по пекинским улицам, но это ничего не изменило. Более того, ребята из местной «наружки» обнаглели настолько, что вели меня, уже не скрываясь.