Страница 20 из 108
Единственное что не оставляло сомнений – выходить замуж надо. Просто жизненно необходимо. Других вариантов просто нет. Сбежать не получится, да и не куда. Полученные в Пансионе знания позволяли ей наняться гувернанткой к какому-нибудь сопливому отпрыску богатой семьи в той же Рошалии, но возникала еще одна проблема. У нее не было рекомендательных писем, не было соответствующего гардероба, не было денег на проживание в период поиска работы, не было возможности назвать подлинное имя. Зато был большой шанс влипнуть в крупные неприятности. При котором в лучшем случае ее вернут отцу с последующей ссылкой в монастырь, в худшем – продадут в подпольный публичный дом. Ну или как вариант сделают постельной игрушкой для старших мужчин. Ни один из возможных вариантов не вдохновлял.
Попытаться сбежать в Рошалию и найти барона Мэтью? А где гарантия, что она не станет его постельной грелкой? Особенно с учетом его непонятных возможностей, о которых говорила ее наставница. Да и что она о нем знает, ну виделись неоднократно. И во время встреч основное время тратили на пакости друг другу. Поверить в его благородство, что простит ее шалости, не бросит и куда-нибудь пристроит, в место получше, чем в бордель? Опять же проблема, где его еще искать. Построить шалашик рядом с Пансионом и ждать, когда он в очередной раз решит осчастливить своим присутствием обед или бал? Так ждать можно долго, а лето скоро кончится. И зимой в шалашике будет весьма прохладно, мягко говоря. А уж принятие водных процедур в городском пруду... не вдохновляло. Хотя если брать деньги за это зрелище, даже перезимовать можно. Наверное. Только прудик зимой замерзает, придется еще и прорубь рубить.
Так ничего и не придумав, девушка решила закончить оставшиеся дела. Ну не любила она незавершенность. Вот выйдет замуж и будет ее грызть совесть за оставшиеся в майорате проблемы. Поэтому девушка решительно встала с кровати, не позволяя хандре завладеть ею окончательно, пошла завешать начатое. А именно ловить жабу, которая ее наверное уже заждалась. Ну нельзя так пренебрегать временем такой замечательной земноводной!
К сожалению, ранее избранная претендентка на компаньонки для фаворитки отца ее не дождалась. Не оценив возникшие перед ней перспективы счастливого проживания в замке, жаба променяла сомнительное счастье на более привычный садик и исчезла в неизвестном направлении. Пришлось бедной девушке начинать поиски сначала. Хорошо, хоть шляпную корзинку никто из ретивых слуг не утащил и она так и стояла около опустевшей коряги.
Счастье сопутствует упорным и вскоре очередная претендентка в фаворитки для фаворитки нашлась достаточно быстро. Уступая предыдущему экземпляру в размерах, избранная особь даже превосходила ее по мерзотности и полностью соответствовала предъявляемым к ней критериям как по количеству слизи, так и по обилию бородавок. Ошарашенная грядущими переменами жабка сопротивление оказать не успела, и при помощи носового платка была благополучно помещена в импровизированную переноску. Все, осталось только незаметно выпустить это великолепное создание в бассейн и можно ждать окончание спектакля.
Заселение жабы прошло быстро, успешно и незаметно для окружающих. Сама фаворитка была в городе, реализуя конунговский лозунг «всё для людей». Относясь как раз к перечню людей (весьма краткому, надо заметить), для которых «всё», лядя Радсон отбыла решать извечную женскую проблему «нечего надеть». С учетом, что решала она эту проблему творчески и не реже одного раза в две недели, проблема вскоре грозила перерасти в другую, не менее страшную для женского сердца – «некуда повесить». Или даже в еще более страшное для истинной леди, к коим фаворитка себя без малейшего сомнения относила, сочетание этих двух проблем – «что бы выбрать из этой кучи тряпья».
Не отягощённая ни разу проблемами такого рода в силу скудности своего гардероба, Элис беспрепятственно проникла в апартаменты фаворитки, не совсем вежливо вывалила в бассейн будущую «звезду» сегодняшнего вечера и тихонечко вернулась к себе. Ей оставалось надеяться, что Радсон по прибытию от портного все же перед визитом к папе с отчетом о счастливо потраченных налогах его любимых подданных, примет водные процедуры. Хотя, как истинная ледя, фаворитка могла вломиться к отцу и как есть с дороги – пыльная и потная. Но тогда водные процедуры будут перенесены уже на поздний вечер и придется поскучать.
Делать было нечего и девушка вернулась к своим весьма невеселым мыслям. Решение «свадьбе – быть» было принято и надо было начинать к этому событию готовиться. Хотя бы морально. Нет, Элис не обольщалась – роскошной свадьбы, о которой она мечтала в Пансионате, с роскошным белоснежным платьем с длинным шлейфом, красивыми фамильными драгоценностями, фатой и скромным «букетом невесты» не будет. И юный красавец в свадебном костюме не подарит ей первый и сладкий поцелуй у алтаря в храме, не подхватить ее на руки и не понесет к карете, что бы отвезти на свадебный пир.
Богатая фантазия бывшей воспитанницы Пансиона Благородный Девиц нарисовала ей свадебную картину – она, в нищенских обносках с букетом одуванчиков, собственноручно собранных на пустыре, стоит у алтаря руку об руку с полусогнутым, опирающимся на клюку, щедро украшенную драгоценными камнями, в роскошном камзоле, буквально усыпанном бриллиантами и расшитом золотом, совершенно седым... или в парике на лысине, дедушкой. – «А теперь жених может поцеловать невесту!» – торжественно произносит святоша и старик тянется к ней бесцветными от старости губами и приоткрывает беззубый рот для поцелуя.
От представленной картины девушку передернуло, но подлюга-фантазия тут же дорисовала продолжение – после «чувственного и сладкого» поцелуя дед пытается поднять ее на руки и окончательно сгибается от пробившего его радикулита. Не дремлющая охрана подхватывает дедушку на руки и торжественно несет его к карете. За ним скромно семенит она, невеста, по пути пытаясь всунуть свадебный букет какому то монаху со словами «И вам тоже повезет». Монах делает отвращающий злых духов знак и с выражением безумного страха пытается затеряться в толпе.
Сделав сложный зигзаг, мыслительный процесс вернул ее к мысли о поцелуях. Целоваться она не умела. От слова «даже не пробовала». Поэтому о том, что такое «чувственный и сладкий» поцелуй она знала исключительно из дамских романов. Причем версии о сладости и чувственности в различных романах разнились и довольно сильно. Однако проверить на собственном опыте правдивость почерпнутых знаний у нее не получилось – в Пансионате для этого не было никаких возможностей, а в Триниссии было банально не с кем. Нет, мужчины в крепости были, и много. Слуги, солдаты из гарнизона, купцы товар привозили, селяне в крепость по своим делам заглядывали. Но вопреки папиному утверждению данные категории мужчин ее все же не привлекали. «Эх, рано жабу отпустила – подумала девушка-надо было на ней потренироваться. Да и ощущения должны быть такие же, как от поцелуя со стариком. Точно, надо еще одну поймать, привыкнуть немного. А то правда, стошнит прямо на алтарь, неудобно получится».
Фантазировать о первой брачной ночи она себе огромным волевым усилием запретила. Хотя позы, в которых она могла бы отдать супружеский долг разбитому радикулитом жениху, простор для фантазии давали огромный. Откуда дети берутся, девушка, разумеется, знала. И даже как происходит процесс зачатия. В картинках. Нет, сама она бы не стала искать такие сведения, но не вовремя вспомненный рыжий барон как то привез в пансионат несколько стопок книг и раздал их старшим девушкам. С абсолютно серьезным видом Мэтью сообщил, что в обучение вводится новый курс, называется «ПостелеПоведение», принимать зачеты будет он лично, а воспитанницам пока необходимо изучить теоретический материал по этим учебникам.
Учебник был достаточно толстый, состоял в основном из картинок и назывался «Кама – Сутра». Правда, в подробностях изучить его успели не все, прибежавшая через полчаса Наставница, удивленная подозрительной тишиной в спальнях воспитанниц и пришедшая проверить, чем они занимаются, долго кричала какие то непонятные слова в адрес успевшего к тому времени смыться барона, величая его не иначе как «рыжее отродье, наказание господне, сексуальный маньяк» и обещая нажаловаться какому то его брату. Книги были конфискованы, воспитанницы почему то наказаны внеочередными отработками на кухне и дополнительными молитвами по вечерам.