Школа чувств

— А что в пакетах? — интересуется Саша.

— Разные вкусности. Ты же не думаешь, что мы, родственники, оставим нашу девочку за городом без куска хлеба?

— Ну, ну, — хмыкает он и подхватывает пакеты, которых ужасающе много.

Дом представляет собой деревянный сруб, брёвна которого не успели потемнеть от времени и, кажется, светятся изнутри янтарём. Внутри очень просторно и пахнет свежим деревом и мандаринами. На первом этаже кухня и огромная гостиная, на втором — спальные комнаты. В отдельном пристрое, в который можно попасть через тёплый переход, располагается сауна и бассейн.

В гостиной наряжена ёлка, на стене фоном работает плазма — Саша смотрел какую-то спортивную программу. Везде чисто, а новогодний запах хвои, мандаринов и деревянного бруса создаёт праздничное настроение.

Ольга проходит на кухню, открывает огромный холодильник и невольно ахает от увиденного.

Морозов самодовольно улыбается:

— Я тоже подумал, что негоже свою девочку оставлять за городом без куска хлеба.

— Мария, пусть засылает сватов — отдадим тебя в надёжные руки.

Девушка заглядывает через плечо тёти и видит, что весь холодильник забит салатами, горячими блюдами и порезанными овощами в специальных контейнерах, фруктами и соками. Рядом со всем этим великолепием она замечает две бутылки шампанского.

— Однако, — тянет Ольга, тоже увидав бутылки. — Одну я заберу, а вместо этого оставлю… вот это.

Она достаёт из одного пакета французское вино и ставит на стол.

— Привезла перед Новым годом для особого случая — вот он у тебя, Мария, и случился.

Она быстро сортирует продукты: что-то из пакетов достаёт и добавляет в холодильник, что-то меняет.

— Но вот этот торт вы должны съесть обязательно — он бабушкин. Она специально для вас его делала.

— Спасибо, Оля, — девушка обнимает тётю и трётся щекой о щёку.

— Ну всё, ребята, я оставляю вас. Счастья и любви вам, дорогие мои.

Она вдруг кладёт руку на шею Саше и наклоняет его к себе.

— Если обидишь её, будешь иметь дело с целым кланом Соловьёвых — Щербаковых, — тихо произносит она ему в ухо, пока Маша рассматривает бабушкин торт.

Он серьёзно смотрит на неё:

— Я услышал. Я понял.

— Вот и молодец! Ну всё, провожайте меня и веселитесь.

Когда машина скрывается из вида, Саша предлагает:

— Хочешь прогуляться?

— Сначала хочу поцелуй, — возражает Маша и подставляет ему свои губы.

Он с готовностью наклоняется и прикасается к ним своими: сначала осторожно, точно пробуя на прочность, а потом вдруг накрывает их полностью, жадно втягивая в себя, врываясь языком в её рот. Она оглушена, приятно поражена его желанием и с готовностью подчиняется его силе.

— Я с прошлого года об этом мечтал, — произносит он, наконец решившись оторваться от Машиных губ.

— Только об этом? — лукаво улыбается она.

— Мария, не провоцируй! А то не будет тебе никаких прогулок — запру на два дня и две ночи в спальне как наложницу.

— Ой, испугал, — фыркает Маша и идёт по тропинке вглубь соснового бора. — Сюда ты хотел бедную девушку заманить?

— Эта бедная девушка сама кого хочешь заманит, — ворчит Саша и послушно идёт за ней, любуясь ладной фигуркой.

Хотя территория ухоженная, тропинки расчищенные, а на отдельных аллейках стоят наряженные ели, из-за огромности пространства создаётся ощущение, что они здесь одни. Они идут по дорожкам, обнявшись и разговаривая обо всём на свете, часто останавливаются для поцелуев; выходят к соседнему коттеджу, где подвергаются обстрелу снежками детьми, которые роют в сугробах траншеи и пещеры. С криками «Отходим» они убегают обратно и возвращаются к себе.

Маша давно не чувствовала себя такой спокойной и умиротворённой, как и Александр. Эти полтора часа прогулки, эта беззаботная болтовня возвращают их в тот мир, в котором они жили ещё осенью, только теперь они сами очень изменились, и их чувства прошли испытания.

Сбросив верхнюю одежду в прихожей, они по переходу направляются в сауну — на улице минус двадцать, и оба успели продрогнуть.

— Раздевайся, — командует он, — и греться. Я не хочу, чтобы ты простыла.

— Ты первый раздевайся, а я посмотрю, — Маша развалилась на небольшом диванчике и с улыбкой смотрит на удивлённого парня.

— Вот как! Любишь погорячее?

Он медленно начинает снимать с себя одежду, дурачась и изображая стриптиз, вызвав громкий смех девушки, пока не остаётся в одних боксерах. Его совершенное тело до сих пор покрыто гематомами, но не такими страшными, как раньше, и Маша уже может без содрогания смотреть на него.

— Как тебе стриптиз в исполнении непрофессионала? — весело спрашивает он.

Она проглатывает комок в горле и шепчет:

— Хочу досмотреть до конца.

— Твоё желание — закон!

Он снимает боксеры и стоит перед ней полностью обнажённым.

— Тебе помочь? — спрашивает он.

Она кивает, но, не дожидаясь помощи, начинает судорожно расстегивать и сбрасывать с себя одежду.

Он прижимает её к своему большому телу, лаская спину и ягодицы горячими ладонями.

— А как же погреться? — выдыхает она, закидывая руки ему на шею.

— Я тебя и так согрею, — обещает он, подхватывает её под попку и сажает на стол. Она раздвигает ноги, чтобы обхватить и прижать его к себе как можно крепче.

Я знаю, что ты хочешь меня так же сильно, как и я. Ты уже был заведён, когда мы сюда пришли. Но ты не торопишь меня, даёшь возможность насладиться тобой, вспомнить твой запах, рельеф твоего тела, свои ощущения от прикосновения к тебе. И за это я благодарна тебе. Ничего не надо говорить, просто обнимай меня и целуй.

Он целует её грудь, соски которой вызывающе смотрят вверх, сжимает её плечи и ласкает животик, вздрагивающий от предчувствия близкого удовольствия.

Я хочу быть с тобой вечно, я хочу согревать тебя в холод, укрывать от ветра, целовать, чтобы ты улыбалась снова и снова, любить тебя до бесчувствия. Когда ты прикасаешься ко мне, я готов для тебя свернуть горы, отдать всё, что у меня есть, и себя самого. Я забываю о гордости рядом с тобой, становлюсь глиной, из которой ты можешь создать нового человека.

Он проводит костяшками по внутренней стороне её бёдер, пробегает пальцами по половым губам, надавливает на клитор, жадно ловя взглядом изменения её лица в этот момент.

— Сделаем это быстро? — спрашивает он, не в силах больше терпеть.

Она кивает, и вместо слов у неё вырывается стон.

— Подожди!

Он отходит к сброшенной одежде, чтобы найти презерватив, но глаз от Маши не отрывает. Она сидит на краю стола с раскинутыми ногами, открывая всю себя для него, с откинутой назад головой и из-под опущенных ресниц разглядывает его. Её грудь ритмично поднимается, и у Саши желание обладать этой девушкой достигает пика. Быстро надев резинку, он буквально вонзается в лоно девушки, не пытаясь даже понять: нравится ей это или нет, больно ей или терпимо. Она вскрикивает — так остро она почувствовала его в себе, но и сама уже настолько заведена этим ожиданием, что поддаётся вперёд, насаживаясь на его член ещё глубже. Он почти выходит из неё, чтобы тут же сильно погрузиться обратно, и снова выйти, и вновь вернуться на всю длину… Их тела бьются друг о друга, их губы не могут прервать страстный поцелуй, а в груди у обоих любовь переплетается с щемящим чувством нежности, которая вызывает слёзы.

Её узкое лоно так горячо, что Саша понимает — разрядка уже близка, но без Маши он кончать не хочет. Меняя ритм движений, опускает руку и начинает ласкать клитор, чувствуя, как она ещё больше сжимается внутри. Она вцепляется что есть силы в его спину, чувствует, как её накрывает волна оргазма, и кричит — громко, не сдерживаясь, так, как может кричать счастливая женщина под любимым мужчиной.

— Да, моя девочка, да! Кричи! Здесь нас точно никто не услышит!

Но тут же и сам издаёт яростный рык, изливаясь семенем. Сотрясаясь от оргазма всем телом, он продолжает двигаться в ней, желая продлить удовольствие, а когда всё-таки останавливается, то с удивлением видит слёзы на её глазах и чувствует такие же слёзы на своём лице. Он выходит из неё, подхватывает и несёт на диван, где усаживает к себе на колени. Она прячет лицо у него на груди, обнимая за шею, и не может удержать сотрясений своего тела.