Страница 3 из 18
Я даже прищурилась, сраженная пронзительным взглядом ее лиловато-синих глаз. И тут же во мне заговорило некое шестое чувство: эта женщина явно что-то знала.
– Я ничего не продаю, – сухо повторила она, – и весьма сожалею о том, каким образом сообщила вам то, что сообщила. Однако это правда. Наведайтесь ко мне, пожалуйста, как только представится такая возможность.
Схватив меня за свободную руку, Лэйси решительно вложила в ладонь визитку, после чего отступила назад и исчезла за фургоном.
В этот момент послышались приближающиеся шаги – цоканье каблучков по тротуару.
– Вот ты где! – выдохнула запыхавшаяся Надя. – Мы уже тебя обыскались. Родители тебя разыскивают.
Ее каштановые волосы небрежными волнами рассыпались по плечам. Похоже, подруга так спешила, что ее прическа растрепалась.
Тут же возле нее остановилась и Кристен с тяжело вздымающейся после бега грудью. На чулках телесного цвета сбоку от голени кверху побежала стрелка.
А ведь они должны были быть на моей свадьбе подружками невесты.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Кристен высоким и напряженным после пробежки голосом.
– Да я… – начала я и запнулась. Мне не хотелось сейчас объяснять, что я пряталась, преследуемая какой-то странной женщиной, и что меня в итоге вырвало едва ли не на туфли.
– Ты как? – не отступала Кристен.
Надя легонько толкнула ее локтем и кивнула на лужицу передо мной. При виде этого красноречивого аргумента, разбрызганного на асфальте, точно содержимое опрокинутой банки с краской, Кристен поморщилась.
– Господи, Эйми… – протянула она.
Я густо покраснела и опустила голову. Заодно прочитала наконец то, что значилось на визитке, которую мне вручила незнакомка:
Лэйси Сандерс
Консультант-экстрасенс. Профайлер.
Советы ясновидящей.
Убийства, исчезновение людей, неразрешимые тайны.
Помогу в поиске ответов на тревожащие вас вопросы.
Мое сердце обдало холодом, и я непроизвольно повернула голову в ту сторону, где скрылась Лэйси. Той уже, естественно, и след простыл.
– Что это у тебя? – спросила Надя.
Я дала ей визитку, и подруга возмущенно закатила глаза:
– Вот зараза, тебя уже эти чокнутые домогаются!
– Кто там? – заглянула ей через плечо Кристен.
Надя быстро сложила пополам визитку и убрала к себе в сумочку.
– Не будь наивной, Эйми. Кому-то обязательно захочется на тебе нагреться.
– Кому? – не поняла Кристен. – Что там такое на этой визитке?
– Ничего такого, на что бы нашей Эйми следовало тратить время.
«Надя права, – рассудила я, – эта Лэйси и правда чокнутая. С какой нервозностью она пыталась ко мне подъехать! Наверно, специально искала объявления о похоронах среди газетных некрологов».
Кристен мягко взяла меня за руку:
– Пойдем-ка, дорогая. Прихватим тебя с собой на кладбище. Только вот найдем твоих родителей, предупредим, что ты поедешь с нами. Ник уже ждет нас у машины.
«Ник. Муж Кристен. Лучший друг Джеймса. Джеймс…»
Я покорно двинулась следом за Кристен.
– Вообще-то я собиралась пойти домой…
Она выразительно взглянула на мои новые туфли на десятисантиметровом каблуке и вздернула тонко выщипанную бровь:
– Да уж, конечно.
После похорон Ник подвез меня до дома, и Надя с Кристен заботливо проводили меня в квартиру. Остановившись в прихожей, между входной дверью и столовой-гостиной нашего уютного трехкомнатного бунгало, я огляделась по сторонам. Кожаные, карамельного цвета кресла без боковин, диван из серовато-коричневого шенилла. Плоская телевизионная панель, вмонтированная внутрь большого шкафа цвета лесного ореха (с тех неведомых пор, как я последний раз смотрела телевизор, дверцы так и остались незакрытыми). Три вставленных в рамочки рисунка Джеймса украшали стену над длинной тумбой у входной двери.
Все было вроде бы на своих обычных местах – за исключением того мужчины, что когда-то жил здесь.
Я бросила ключи и сумочку на тумбу. Надя, гулко отстукивая в тишине дома каблуками, прошла через гостиную к кухне:
– Не хочешь чего-нибудь выпить?
– Чаю, пожалуйста, – отозвалась я и, скинув обувь, несколько секунд с наслаждением расправляла затекшие пальцы.
Надя достала блендер для коктейлей, черпнула из лоточка в морозилке кубики льда и кинула их в кувшин. Они тут же начали потрескивать, недовольно подлаживаясь под теплоту стенок сосуда.
– Может, чего-нибудь покрепче?
Я лишь пожала плечами:
– Конечно, давай. Все равно что.
Кристен посмотрела на нас, стоя у кофейного столика, рядом с которым успела скинуть туфли, и нахмурилась. Она уже удобно устроилась на кожаном кресле рядом с камином, подобрав под себя ноги. Я направилась в глубь дома к спальне, все время ощущая на себе ее внимательный взгляд.
Я прошла прямиком к стенному шкафу, где висела наша с Джеймсом одежда, и распахнула филенчатые дверцы. Мои вещи висели там рядом с его костюмами – угольно-черными, темно-серыми и темно-синими. Некоторые из них были в тонкую полоску, но в основном – однотонные. «Строгие костюмы», как он их называл. Как же они разнились с клетчатыми рубашками и джинсами, которые Джеймс обычно предпочитал надевать!
Проглядывая его гардероб, можно было подумать, что он принадлежит двум совершенно разным людям. Мне и самой порой казалось, что живу я с двумя разными мужчинами. Тот, что работал в «Донато Энтерпрайзес», был слишком официален и сдержан в сравнении с вольным художником с закатанными рукавами и до локтей измазанными краской руками.
Я же любила их обоих.
Прижавшись носом к его любимой голубой рубашке, я глубоко вдохнула. Густой амбровый аромат его одеколона с нотами сандалового дерева смешивался с запахом скипидара, которым он оттирал кисти и шпатели. Эта рубашка была на Джеймсе в последний раз, когда он брался за краски, и теперь, закрыв глаза, я словно воочию увидела, как при энергичных движениях кистью перекатываются под бледно-голубой хлопковой материей его крепкие натренированные мышцы.
– Не хочешь поговорить? – спросила Кристен за моей спиной.
Я молча помотала головой и, развязав узел на поясе, скинула с плеч платье. Оно мягко опустилось на пол у моих ног. Потянувшись к шкафу, я вытащила оттуда футболку и спортивные брюки Джеймса, которые прибрала себе еще в старших классах, и тут же в них оделась. Когда я натянула футболку, меня вмиг окутало ласковым теплом – ткань плотно прилегла к спине, и мне показалось, словно меня обнял сам Джеймс.
«Я никогда не забуду тебя, Эйми».
На душе стало еще хуже, и я вновь судорожно всхлипнула.
За моей спиной скрипнули половицы, тихо простонала кровать. Я закрыла дверцы шкафа и обернулась к Кристен. Она привалилась спиной к изголовью кровати, вытянув себе на колени подушку. Подушку Джеймса.
У меня бессильно поникли плечи:
– Мне его не хватает.
– Я знаю, – кивнула она и похлопала ладошкой по кровати рядом с собой.
Я тоже забралась на постель и, дотянувшись до изголовья, пристроилась головой к плечу подруги. Она прижалась щекой к моей макушке. Так мы с ней сиживали временами еще с тех пор, как мне было лет пять, – прильнув друг к другу и поверяя свои девчоночьи секреты. В последние же два месяца мы с Кристен сидели так особенно часто. Она была старше меня на пару лет и все мое отрочество и юность была для меня, единственного ребенка в семье, вместо сестры.
– Потом станет легче. Обещаю. – Она мягко обхватила меня за плечи.
От ее слов у меня опять полились слезы. Кристен поспешно нашарила на прикроватной тумбочке бумажные платки. Взяв сразу несколько, я высморкалась. Она убрала с моего виска влажные пряди и, тоже прихватив платочек, промокнула уголки глаз. Усмехнувшись сквозь слезы, Кристен выдавила улыбку:
– Совсем мы с тобою расквасились, верно?
Вскоре мы вдвоем уже отправились к Наде в кухню и за «Маргаритой» стали потихоньку рассказывать разные истории из нашей с Джеймсом детской и юношеской поры. После нескольких часов воспоминаний и приличного числа коктейлей с текилой Надя повалилась на диван и в считанные секунды засопела. Вторая подружка к тому времени уже спала в моей кровати. И вот тут-то, в доме, погруженном в полумрак и освещенном лишь слабым светом свечей, давно уже зажженных Кристен, я почувствовала себя совершенно одинокой. Осторожно приподняв ноги Нади, я села на диван и положила ее лодыжки себе на колени.