Страница 28 из 167
Помимо предписанных ЦК расстрелов, реквизиций и выселений местные ревкомы, с энтузиазмом «выскакивая из штанов», демонстрируя угодничество и революционное варварство, издевались над казацкими обычаями, измывались над самим словом «казак». В казачьих краях была проведена тотальная конфискация, до нитки ограбившая казацко-крестьянское население. Она лишила его сразу и продовольствия, и семенного материала. К весне 1921 года в станицах доели оставшееся продовольствие. Разразился массовый голод, к лету охвативший только на Дону половину сельского населения.
Голод был рукотворным явлением. Тех, кого не добивал голод, «доставали» карательные органы. Как писал Михаил Шолохов, арестовывали все, кому не лень — и председатели колхозов, и члены правления колхозов, и председатели сельсоветов, и секретари партийных ячеек. Тысячи казаков расстреляли. Станицы обезлюдели, миллионы гектаров земель заросли бурьяном.
Особенно ненавистна для новых правителей была интеллигенция. Для начала, пожалуй, стоит напомнить о том, что большевики первым делом создали цензурно-контрольные органы — первоначально политотдел Госиздата РСФСР (20 мая 1919 года), позднее Главлит (6 июня 1922 года), комитет по контролю за репертуаром — Главрепертком (9 февраля 1923 года). Эти организации работали в тесном контакте со спецслужбами, а вернее, под двойным руководством ЦК РКП(б) и ВЧК — ОГПУ.
В структуре центрального аппарата ВЧК — ОГПУ были созданы отдел политконтроля (исполнение режима цензуры Главлитом и Главреперткомом, перлюстрация почтово-телеграфной корреспонденции), 4 и 5-го отделения секретно-политического отдела (агентурные данные и организация сети осведомителей в художественной и научной среде, сбор агентурных данных), Особые бюро по административной высылке «антисоветской интеллигенции». Деятельность этих подразделений поражает всеохватностью. Как свидетельствует докладная начальника отдела политконтроля от 4 сентября 1922 года, в течение августа сотрудники отдела вскрыли и подвергли проверке 135 000 из 300 000 поступивших в РСФСР почтовых отправлений. Все 285 000 писем, отправленных за границу, также подверглись перлюстрации.
Работники этого отдела готовили рецензии на литературные произведения, имели право вносить предложения об отмене решений Главлита и Главреперткома, если они оказывались положительными. Чекисты регулярно посещали театральные и эстрадные спектакли, другие массовые зрелища, составляли протоколы о подозрительных, по их мнению, моментах, на основании которых принимались решения о привлечении «виновных» к административной и уголовной ответственности. Один из таких контролеров по фамилии Блиц после посещения 10 апреля 1924 года циркового представления Владимира Дурова усмотрел в «процедуре с животными, где указывается на агитаторов в лице морских свинок», множество контрреволюционных острот. «Знаток искусств» оформил протокол о необходимости запретить этот цирковой номер.
Запретительная практика шла рука об руку с репрессивной. Уже летом 1918 года по подозрению в причастности к заговору левых эсеров арестовали Александра Блока. По надуманному Делу «ЦК партии кадетов» в августе 1919 года взяли под стражу Владимира Немировича-Данченко и Ивана Москвина.
19 октября 1920 года арестовали Сергея Есенина. Передо мной лежит арестантская карточка номер 13699. А также протокол допроса. В нем написано, что Есенин допрашивается в качестве обвиняемого.
А дальше следует записка в Президиум ВЧК. Приведу ее полностью.
«По делу Есенина Сергея Александровича, обвиняемого в контрреволюции. Произведенным допросом выяснено, что гр. Есенин в последние три месяца в Москве не находился, а был командирован НКПС в Кавказ и Тифлис, прибыл в Москву с докладом и был арестован на квартире у гр. гр. Кусиковых. Допросом причастность Есенина к делу Кусиковых недостаточно установлена, и посему полагаю гр. Есенина Сергея Александровича из-под, ареста освободить под поручительство тов. Блюмкина. Уполномоченный СОВЧК (подпись неразборчива)».
Хоть и «недостаточно установлено», но освобожден «под поручительство».
От начала и до конца было состряпано «дело Таганцева». По нему расстреляли 97 человек. В их числе — Николай Гумилев. По делу проходили также основоположник отечественной урологии Федоров, бывший министр юстиции Манухин, известный агроном Вырво, архитектор Леонтий Бенуа — брат Александра Бенуа, крупнейшего русского художника, сестра милосердия Голенищева-Кутузова и другие.
В 20-е годы Россия понесла, пожалуй, самые большие интеллектуальные утраты. Россию покинули тысячи виднейших представителей отечественной интеллигенции. На этом особенно настаивал Ленин. Уезжали за рубеж философы, писатели, юристы, художники. Покинули Россию выдающиеся представители русской культуры — Шаляпин, Бунин, Репин, Андреев, Бальмонт, Мережковский, Коровин, Шагал… Да разве перечислишь все имена, составляющие славу России.
24 мая 1922 года Политбюро по предложению Ленина поручило Дзержинскому выработать план высылки за рубеж интеллигенции и доложить об этом «в недельный срок». 18 августа того же года руководство ОГПУ направило Ленину отчет и списки высылаемых по Москве, Петербургу и Украине. В нем говорилось, что «московской публике» объявлено: самовольный приезд обратно домой будет караться расстрелом. В московском списке значилось 67 фамилий. Они были сгруппированы по названиям учебных заведений. Подзаголовки гласили: профессора Московского университета, профессора Московского высшего технического училища, профессора Института путей сообщения и т. д. Были в списке «антисоветские» литераторы, инженеры, агрономы. Петроградский список состоял из 51 фамилии.
Москвичи уезжали первыми. Уезжали пароходами. Николай Бердяев, Семен Франк, Федор Степун, Николай Лосский, Иван Ильин. Первые трое были высланы за выпуск в Москве сборника статей «Освальд Шпенглер и закат Европы», в котором оспаривалась идея предопределенности социализма. Ленин посчитал ее «литературным прикрытием белогвардейской организации». За пределами России оказался ректор Московского университета биолог Новиков. Тяжелый урон понесла историческая наука: большевики выслали Кизеветтера, Флоровского, Мельгунова и других. Одним из пароходов уехал Питирим Сорокин.
Уже с весны 1918 года начинается открытый террор против всех религий, особенно против православия. Инициатором террора стал Ленин.
Документы свидетельствуют, что священнослужители, монахи и монахини подвергались зверским расправам, их распинали на царских вратах, скальпировали, душили епитрахилями, варили в котлах с кипящей смолой, причащали расплавленным свинцом, топили в прорубях. На один только 1918 год приходится 3000 расстрелов священнослужителей.
В первой после захвата власти первомайской демонстрации было приказано участвовать всем. Но на беду, день 1 мая 1918 года пришелся по старому стилю на среду Страстной недели, и верующие не могли пойти на это светское шествие. Начались аресты и расстрелы. Было полностью уничтожено руководство Пермской епархии. В Оренбургской епархии репрессировали более 60 священников, из них 15 расстреляли. В Екатеринбургской епархии за лето 1918 года расстреляно, зарублено и утоплено 47 служителей церкви. Об отношении самого Ленина к религии и священникам говорят многие его записки. Они полны ненависти к православию. В одной из них (25 декабря 1919 года) он пишет: «…Мириться с „Николой“ глупо: надо поставить на ноги все чека, чтобы расстреливать не явившихся на работу из-за „Николы“».
Одновременно в конце 1919 года большевики пытались выяснить, есть ли возможность создания «советской» церкви с «красными» попами. Оказалось, что можно. Но глава ВЧК Дзержинский быстро смекнул, что подобное решение может в какой-то мере увести церковь из-под крыши его ведомства. В декабре 1920 года он пишет своему заместителю Лацису: «Мое мнение: церковь разваливается, этому надо помочь, но никоим образом не возрождать ее в обновленной форме. Поэтому церковную политику развала должна вести ВЧК, а не кто-нибудь другой. Официальные или полуофициальные сношения партии с попами недопустимы».