Страница 40 из 85
- Вот, дорогая, сейчас я тебя подпою немножко, ты у меня как миленькая загоришься.
Кто бы меня послушал, с печкой разговариваю, так ведь больше никого и нет, а поговорить страсть как хочется. Плеснула я в чёрную пасть керосина, не поскупилась, чуть больше пол бутылки осталось, и довольная, наклонилась, чтоб разжечь. Только я просунула руку с зажжённой бумажкой в топку, как раздался оглушительный "БУМ", из топки вылетело пламя, отшвырнуло дверцу, которую я даже прикрыть не успела, а затем меня ударной волной впечатало всем корпусом в противоположную стенку. Сползла я по ней и приземлилась на заднее место. Всё произошло в считанные секунды, я даже испугаться не успела. Это уже потом страх атаковал. Я, когда видела в фильмах, как люди после взрыва разлетаются в разные стороны, думала, что это спецэффекты для красочности эпизода. Оказывается, нет. Зато моя мучительница горела так, что в считанные секунды плита раскраснелась, и ощущение было такое, что вот-вот взлетит на воздух. Кирпичи от боковых стенок отлетели, а по всему шву, где была сварка, печка, лопнула, и в образовавшуюся щель вылетало пламя.
- Ох, и попадёт мне от Олега, - пронеслось в моей голове. Хотела подняться, но жара стояла такая, голову не поднять. В парилке на верхней полке и то прохладнее будет. Можете представить моё состояние: на улице + 25, не меньше; дом деревянный, сухой до невозможности; вода в ручье, метрах в пятидесяти; дома только ведро, и то не полное, а в комнате градусов 150. Я встала на четвереньки, с горем пополам закрыла печную дверцу, и тем же манером стала выползать на улицу. Встать на ноги даже на веранде ума со страху не хватило. Вот так, на четырёх костях я и проковыляла до самой скамейки, которая находилась во дворе дома. Трясло меня, словно в лихорадке, обожжённая рука покраснела и болела, хоть плачь. Вначале я услышала голоса, потом хлопнула калитка, и топот ног возвестил мне о приходе хозяев дачи. Дышали они тяжело, видно от быстрого бега запыхались.
- Что тут у тебя происходит? - проревел Олег, подбежав ко мне, Лена остановилась неподалёку, молча, разглядывая меня с ног до головы.
- Что - что? Вот, печку растопила, не видно что ли, дым из трубы идёт.
- В том то и дело, что уж слишком видно, мы с полпути бежим, думали пожар. Дым из трубы, как из паровозной топки, валит вперемежку с искрами. И что это тебе, позволь поинтересоваться, взбрело в голову кочегаром заделаться, а?
- Что - что? - как заезженная пластинка повторяла я. - Чаю вам нагреть хотела, доброе дело сделать.... - и тут меня прорвало: слёзы обиды, а больше всего, страха за чужую собственность потекли в три ручья.
- Да ладно тебе пугать человека, - засмеялась Лена, - она и так на грани истерики..., хотя нет, уже в самом эпицентре, - наклонилась ко мне и погладила, как маленькую напуганную девочку, по голове. - Господи! Что у тебя с рукой?
- Что-что? - опять повторила я, - болит.
- Да у неё ожог! Олег, быстро тащи сырое яйцо, а то волдыри будут. О..., да от тебя несёт, как от палёной кошки. Ну так и есть, волосы спалила. Ну-ка, ну-ка, так, ещё одной брови не досчитываюсь, и ресниц как не бывало... Ну, солнышко, не плачь, до свадьбы всё отрастёт, будешь как новенькая, - успокаивала меня подруга, вытирая мою чумазую, как у негра, физиономию полотенцем, которое вместе с яйцом принёс Олег. Размазывая взбитое в пену яйцо по моей руке, Лена периодически дула на неё, так как я постоянно вскрикивала и охала.
- Готово, - наконец выпрямилась она, когда вся моя рука была обмазана и замотана, - вот и ладненько.
Но не тут то было: из дачи весь красный, в поту, от нервного удара, наверное, вылетел Олег, держа в руке злополучную бутылку с моей зажигательной смесью, да как заорёт нечеловеческим голосом:
- Твою мать! Ты что, этим печку растапливала? Нет, Ленуля, ты только глянь! Она, видимо, решила из дачи космодром устроить, а печка как раз ракетой бы сработала. Нет, ты только полюбуйся на эту идиотку, она авиационный керосин залила! Да ты хоть соображаешь, - повернулся он ко мне, - что лишь по чистой случайности живой осталась?!
- Ага, - шмыгнула я носом, - мои ангелы-хранители сегодня на работу не опоздали, - вновь всхлипнула я.
- Ещё поиздеваться решила, ну и ну?! Да пойми ты, голова садовая, если бы печку разнесло, ты бы и вякнуть не успела, как вместе с дачей сгорела заживо.
- Ага! - опять зациклило меня, - тебе что, дачу свою дурацкую жалко стало, да? А меня что, можно в расчет не принимать, да?! Подумаешь, лишние головешки пришлось бы выгребать!
- Нет, уму не постижимо! Ты только послушай её! Совсем, кажется, баба свихнулась. Да далась мне эта чёртова дача, груда досок и только! Новую скорее бы отстроил. Да ты-то - не дача, тебя заново не выстроишь!
До моих всклокоченных пережитым ужасом мозгов постепенно стало доходить, что весь шум, оказывается, не из-за того, что дом чуть не взлетел на воздух, а меня- дуру жалко. За меня испугались, что я могла в одночасье к праотцам отправиться. С опозданием мне стало жутковато, об этом я как-то не подумала.