Рейз (ЛП)

— Кто выигрывает? — спросила я, и мой отец посмотрел на клетку, затем снова на меня.

— Киса …

— Кто? — Надавила я.

— Рейз берет верх над Аликом, но прямо сейчас, ничья, — ответил Иван, и я приложила ладонь к своему лбу.

Мое сердце застучало быстрее из-за того, что я собиралась сделать.

— Абрам около клетки рядом с Ивом?

Мой папа посмотрел на меня, как на сумасшедшую.

— Естественно, Киса! Ты должна рассказать. Почему он это сделал с тобой? Он — покойник!

Сделав глубокий вдох, не отрывая взгляда от клетки и наблюдая за моим Лукой, лицом Алика, я старалась не плакать, и произнесла:

— Я должна вам все кое-что рассказать.

Я посмотрела на Талию и Ивана.

— О… о Луке.

Иван побледнел, а взгляд Талии метнулся к ее отцу. По их лицам скользнула боль, затем Талия опустилась на колени и погладила мою голову.

— Киса, ты ударилась головой? Ты растеряна? Ты меня беспокоишь.

— Нет! — огрызнулась я, но потом сжала руку Талии. Мои глаза наполнились слезами, мое сердце грохотало сильнее, чем топот ног толпы ниже.

— Тогда что, Киса? — спросил Иван более мягким тоном. — Что с моим мальчиком?

— Он не делал этого, — выпалила я и сразу же почувствовала, как изменилась атмосфера в комнате. Я посмотрела на всех троих, уставившихся на меня. Они смотрели так, словно я сошла с ума. Закрыв глаза, я представила лицо Луки и произнесла: — Мне надо кое-что вам рассказать. Пожалуйста, не перебивайте меня. Мне нужно поделиться этим.

Иван, Талия и папа закивали головами в согласии.

— Это не Лука убил Родиона тогда. Алик его подставил. Что-то произошло, Алик зарезал Родиона, а затем заколол себя, чтобы это выглядело так, будто Лука виноват.

Я ухватилась за Талию, которая резко втянула в себя воздух, но я продолжала держать глаза закрытыми.

— Абрам сказал Алику, что он должен убить Родиона и тогда тот сможет стать следующим в очереди, якобы Родион не достаточно сильный, чтобы быть лидером, когда они подрастут. И Алик подставил Луку, потому что… — Я откашлялась и ощутила, что чувство вины стало огромным, — потому что он хотел меня для себя… и верил, что я никогда не выберу его, пока Лука рядом. Он был прав. Я бы ни за что на свете не отказалась от Луки. Вы все знаете об этом.

Абрам не планировал для Алика, чтобы тот навредил Луке. Зачем ему это? Алик был следующим в очереди из-за того, какое место занимал Абрам в Братве, но ему надо было защитить сына. Он не мог допустить, чтобы вы узнали правду об Алике. Это ставило под угрозу все, что он запланировал… запланировал у вас под носом.

В комнате стояла абсолютная тишина, и я продолжила:

— Когда папа отослал Луку прочь, Абрам приказал грузинской мафии перехватить транспорт. Они сожгли автобус, подменили тела мальчиков, отправленных в Россию, а выживших увезли на Аляску.

— Что… что было на Аляске? — тоненьким голоском спросила Талия.

Закусив нижнюю губу в попытке унять дрожь, я рассказала:

— Подземная тюрьма под названием ГУЛАГ, которой заправляет грузинская мафия. Место наподобие этого, где заключенные вынуждены сражаться насмерть. Они избивают их, заставляют принимать препараты, чтобы они набирали устрашающий вес. Они превращают их в убийц, подсаживают на наркотики и избивают так сильно, что это блокирует любые воспоминания об их прошлом, любые воспоминания о жизни до ГУЛАГа. Любые воспоминания. Все воспоминания.

Слезы градом катились по моим щекам, грудь сдавило так, что было трудно дышать.

— Что случилось с моим мальчиком? — спросил Иван, и я наконец-то открыла глаза. — Он умер? Он умер в этом ГУЛАГе? Мой мальчик умер? — Голос Ивана звучал надломлено, и тогда я бросила взгляд на Талию, которая похоже онемела от шока, а ее рука на моей ощущалась такой холодной.

— Нет, — прошептала я. — Он стал чемпионом, непревзойденным. Он выжил, Иван. Ему удалось сбежать, у него не было никаких других воспоминаний, только о Нью-Йорке. Он знал, что должен вернуться в Бруклин. — Я вздохнула, наблюдая, как Лука и Алик катались в схватке по клетке, и, молясь, чтобы Лука вышел победителем. — И о его потребности отомстить Алику.

Папа убрал локоны с моего лица.

— Откуда ты все это знаешь? Кто тебе рассказал? С чего ты взяла, что все это правда? Это серьезное обвинения против Абрама. Ты же знаешь, что если ты права Киса, то его ждет смерть за предательство.

Я кивнула головой.

— Я знаю, что это правда… потому что… — мои нервы напряглись, я сделала глубокий вдох и призналась: — Потому, что Лука снова нашел меня. Мы снова нашли друг друга, и он рассказал мне сам.

Талия резко подскочила.

— Он… он здесь? В Нью-Йорке? Мой брат вернулся?

Я кивнула.

— Я не… не верю в это. Почему он не пришел к нам? Почему ты не сказала нам раньше? — воскликнула она.

По щеке скатилась еще одна слеза.

— Он не помнит вас, Тал. Он едва вспомнил меня, лишь фрагменты из прошлого. Он вспомнил только, что Алик сделал с ним, когда был со мной прошлой ночью. Но затем я забрала его из тренажерного зала. Алик последовал за нами. — Я посмотрела на своего отца. — Вот почему он напал на меня, пап. — Я опустила глаза. — Я изменила Алику с Лукой, и Алик узнал. Он наказал меня. Сказал, что я предала его, но он понятия не имеет, что я была с Лукой. Он даже не знает, что Лука жив, что он вернулся. Абрам не рассказал ему, что Лука не умирал.

Мой отец подскочил и запрокинул голову в гневе.

Иван тут же подошел ко мне.

— Киса? Где мой мальчик? Где сейчас Лука? Я хочу увидеть его!

Я поднялась на ноги так быстро, как смогла, прижала неповрежденную руку к стеклу.

— Он в клетке, — взгляд Ивана, отражающий сомнение, переместился к стеклу. — Иван, Лука — это Рейз, наш новый боец… и он наконец-то получит свою месть.

— Нет! — закричала Талия.

Мой папа стремительно подошел к Максу и приказал:

— Как только бой будет окончен, независимо от результата, вы должны схватить Абрама.

— Он не выглядит так, каким я его представлял и каким бы он мог быть, — сказал Иван, и я заметила, как его глаза заблестели от слез. — Он такой большой, весь в шрамах… все эти татуировки. Он похож на животное с этой клетке, на убийцу.

— Они делали ему больно, Иван, все эти годы в ГУЛАГе. Они причиняли ему боль. Но все-таки Лука там. Он там внизу. Мы просто должны вернуть его обратно.

Рыдания Талии стали прекратились.

— А что будет, если он не победит? Что, если Алик убьет его сейчас?

Иван обнял Талию за плечи.

— Он сможет, Талия. Бог не может быть настолько жесток, чтобы заставить нас потерять его дважды.

22 глава

Рейз

Я был изрезан. Поранен ножом. Истекал кровью.

Но и Дуров тоже. Он был ранен сильнее. Больше ран. Больше крови.

Каждая моя клеточка ныла от усталости, но и Алик тоже ослаб. Его тело было слабее моего, от моего первого удара вдоль живота из длинного пореза вытекало много крови, поэтому он не сможет продержаться долго.

— Давай! — прохрипел Алик. — Давай покончим с этим дерьмом.

Слова Алика были едва понятны. Я смотрел в его лицо, оставаясь неподвижным.

— Алик, нахрен, нападай! — Я посмотрел на человека, стоящего в стороне, который выкрикивал, и тут же мое сознание озарила вспышка воспоминания.

Отец Алика, Абрам Дуров.

Мои губы сжались от гнева, я посмотрел на толпу, люди призывали меня убить Дурова. Они все видели, что победа за мной. Они хотели крови.

Но потом движение выше привлекло мое внимание, мой взгляд упал на женщину, которая стояла за огромным стеклянным окном. Она была сильно избита. Я не мог оторвать от нее глаз, что-то заставляло меня смотреть на нее… и затем мое сердце ухнуло вниз.

Киса.

Сбитый с толку, Алик последовал за моим взглядом, его глаза скользнули туда, где стояла Киса, и он заметил ее.

В тот же миг я набросился на Алика, сбил его с ног. Он упал на пол, но ловким движением смог вывернуться и нанести мне удар ножом прямо в бедро.