Рейз (ЛП)

Я была рада за них, но чувствовала себя раздавленной и разочарованной. Этого никогда не случится со мной. Я никогда не буду развлекаться с друзьями. У меня никогда, без сомнения, не будет любовных отношений с Аликом. Ревностное обладание — это не любовь. Я хорошо это знаю. Он всегда будет контролировать меня. Я становилась настолько отчаянной в попытке избежать этой участи, что вообразила себе, будто бездомный боец был тем единственным мальчиком, которого я когда-то любила.

Я буду пленницей до самой смерти… это и есть жизнь королевы Братвы.

Принимая решение закрыть глаза, чтобы другие картинки не причиняли мне боли, я откинулась головой на сидении и оставалась в таком положении, пока мы не приехали в спортзал.

Когда я открыла заднюю дверь, Серж собирался проследовать за мной внутрь.

— Нет, Серж, пожалуйста. Я хочу побыть одна, — умоляла я.

Серж замер.

— Мисс Волкова, вы же знаете, что я не могу вас оставить. Это запрещено.

— Я знаю. Пожалуйста, ты можешь просто подождать меня здесь, пока я не буду готова вернуться домой? Пожалуйста… мне надо немного времени, чтобы побыть одной.

Серж уставился на меня, и мой желудок скрутило от мысли, что он собирается отказать мне, затем он вздохнул и покачал головой.

— Я буду ждать вас в машине. Если понадоблюсь, позвоните, — сказал он, вернувшись в салон и тряся рукой, в которой был телефон, чтобы дать мне понять: он всегда на связи. Подарив ему благодарную улыбку, я открыла боковую дверь и вошла внутрь пустого склада, ведущего в спортзал, где было минимум освещения. Я направилась к месту своего одиночества, в мой офис.

Когда я подошла к двери офиса, то заметила приглушенный свет, пробивающийся из-под двери одной из комнат для тренировок, которые располагались в дальней части спортзала. Я нахмурилась. Никому не разрешалось находиться здесь. Спортзал был закрыт и охранялся, с того момента, как бойцы ушли в Подземелье днем ранее.

Кто-то был здесь.

Страх пробежал по позвоночнику, я поспешила в свой безопасный офис, оборачиваясь, открыла тяжелую дверь, чтобы достать мою «Беретту». Папа настоял, чтобы у меня был доступ к такому роду игрушкам для плохих парней, куда бы я ни пошла — по всему дому и в нескольких секретных местах тут, на работе.

Мое дыхание было неглубоким, отчего страх только усилился. Я медленно и тихо подкрадывалась к комнате, откуда лился свет. Пытаясь взять себя в руки и унять дрожащие конечности, я обратила внимание на то, чья это комната для тренировок.

Остановившись напротив двери, я попыталась успокоиться, сделала глубокий вдох, прежде чем положить руку на ручку двери и повернуть ее. Дверь со скрипом открылась.

Приподнимая пистолет выше, я переступил дверной проем. Первое, что я заметила — циновка на полу и толстое одеяло, что было похоже на самодельную кровать.

Кто-то спал здесь?

Кто?

Застав меня врасплох, чья-то рука закрыла мой рот. Я пыталась кричать, когда меня быстро разоружили и удерживали, словно в тисках. Кончиков моих ушей коснулось теплое дыхание, и мои внутренности скрутило от страха.

Я почувствовала стук сердца в груди напавшего на меня, настолько близко он прижимался к моей спине. Все, о чем я могла думать: мой отец не переживет этого, если меня тоже не станет. Он потерял моего брата, мою мать, а теперь я была уверена, что и меня сейчас, пока злоумышленник не прохрипел:

— Прекрати сопротивляться.

Все волосы на затылке встали дыбом, и каждая моя мышца замерла, подчиняясь его команде.

— Хорошо, — прорычал он. — Не кричи, и я уберу свою руку.

Я неловко кивнула, все еще находясь в плену его рук. Когда я попыталась расслабиться, то он убрал руку с моего рта. Его мощное тело отступило назад и больше не было прижато вплотную к моей спине.

Неуверенная в том, что вообще могу стоять на ногах, я начала поворачиваться, прислушиваясь к глубокому дыханию позади меня. Глухой свет из прилегающей ванной комнаты был единственным источником освещения в темной комнате и, отбрасывая тень человека на стену со старой побелкой.

Задержав дыхание, я начала медленно разворачиваться, и тут же ахнула, когда увидела смотрящего на меня Рейза. На нем были только черные боксеры, его накачанные мышцы, изуродованное тело напряглись, когда он посмотрел на меня гипнотическими карими глазами.

— Рейз? — прошептала я, чувствуя, как ноги превращаются в желе.

Рейз наблюдал за мной, его ноздри раздувались, щеки вспыхнули, потому что жар поднимался к его лицу:

— Киса… — выдохнул он, будто бы он страдал от боли.

Как только мое имя слетело с его губ, в моем животе стало покалывать, начала болеть грудь, а между ног стало влажно. Рейз зажег каждую часть моего тела, как будто оно горело. Подойдя ближе, я почувствовала тепло, исходящее волнами от его тела, его свежий запах поразил меня, и я хныкнула. От груди Рейза исходил грохот. Моя потребность прикоснуться к нему, почувствовать его, выросла до небес. Он сжимал по бокам свои кулаки, скрежетал зубами, и эти голодные глаза, я знала, он тоже хотел меня… отчаянно.

— Рейз, — прошептала я, когда я дотронулась до него, и невольно мой палец потянулся, чтобы пройтись по его небритой щеке. На ней не было ни царапины, как и на теле, после боя, который был сегодня вечером. — Почему ты здесь?

От моего прикосновения Рейз закрыл глаза. Посмотрев вниз, я заметил, как он начал твердеть под своими черными боксерами, натягивая ткань своим стояком. Моя рука пропутешествовала вниз, по коже Рейза пробежали мурашки от моего прикосновения, он приоткрыл свои полные губы, позволяя сквозь них выскользнуть медленному шипению.

В этот момент я не думала об Алике, моем отце, моем долге, как Волковой, или даже последствия того, что я касалась Рейза, как сейчас. Потребность вырваться на свободу подальше от жизни, удушающей меня, толкала меня вперед, делая безрассудной в моем выборе.

Все, о чем я могла думать, каким же красивым был Рейз. Насколько сильным и бесстрашным, насколько роковым, насколько грубым. Он был диким. У него отсутствовали навыки общения, будто он был лишен понятия, что представляет собой обычный человек. Он был грубым и агрессивным, но его выразительные глаза, когда они смотрели на меня, заставляли чувствовать себя в безопасности, заставляли меня чувствовать, что там внутри есть кто-то еще… кто-то соответствующий моей душе. Это давало мне веру, что он не монстр, каким кажется.

— Я сплю здесь, — наконец ответил он. Его тело по-прежнему оставалось неподвижным, и я продолжала удивляться его мускулам, упиваться демоническими татуировками, задаваясь вопросом, почему он выбрал такие злые образы, чтобы навсегда выгравировать их на коже.

Мой палец прекратил свое исследование, и я подняла глаза, чтобы посмотреть на него.

— Ты остаешься здесь?

— Мне больше некуда идти, — ответил он грубо. От этого мою грудь сдавила боль, будто мое сердце раскололось пополам.

Рейз опустил голову, чтобы избежать моего сочувствующего взгляда.

Я подняла палец и слегка приподняла его подбородок.

— Откуда ты?

Эмоции на мгновение изменили выражение его лица, и он прошептал:

— Из ада.

Мое внимание привлекло изображение демонов на его груди, номер, затем его отметки… и наконец, новейшее дополнение в виде царапины на его коже — убитый им, сегодня, вечером.

Воздух, казалось, пульсировал вокруг нас, какая-то невидимая сила толкала нас друг к другу. Шея Рейза напряглась, и от этого стала заметна каждая выступающая вена. Ему приходилось физически сдерживать себя от меня.

Я боролось с притяжением, напрягая бедра и переминаясь, чтобы облегчить давление на клитор. Но когда мои ладони коснулись груди Рейза, и его горячая кожа обожгла мои ладони, он наклонился, упираясь носом в изгиб моей шеи.

Я застонала, когда он выдохнул и прорычал:

— Я хочу тебя.

Три слова. Три простых слова стали моей погибелью. Звучало грубо, доминирующе, но для моей души это была настоящая поэзия.