Рейз (ЛП)

— Этот грузинский хрен, Альбатрос! Мы потеряли еще одного бойца во время первого разминочного боя. Человек Сэва перерезал горло этому идиоту в первом раунде. Я тебе говорю, урод проклятый. Пять сезонов и в каждом раунде потери. Нет, ублюдок будет бороться за место в этом году.

— У него будет борец, — спокойно сказал Иван. — В «Подземелье» должны быть проведены все запланированные бои. Мы слишком много просрали Виктору. Сейчас у нас самый огромный доход, чем когда-либо. И он увеличивается, а это означает, что у нас лучшие бойцы.

— Мы решим это, — сказала я. Иван и мой папа подарили мне широкие улыбки. Отец наклонился вперед и похлопал меня по руке.

— Благодаря тебе, это место работает, как хорошо смазанный механизм, Киса. Я знаю, у тебя все получится.

Послышался стук в дверь, вошел Ив, наш главный тренер. Хоть он и персональный тренер Алика, он был также ответственен за всех новых бойцов, которые приходили в Подземелье.

— Ив, мы обсуждали Альбатроса, — самодовольно сказал Абрам.

Ив устало провел рукой по лицу.

— Да, он уже потерял парня в этом году, и его спонсор ушел. Бл*дь, да и много денег потеряли, — добавил Ив.

— У нас есть замена? — спросил Иван.

Подземелье и азартные игры были главным источником дохода Братвы. У организации были и другие источники, главным образом, от оборота наркотиков и торговли оружием, но это место было дойной коровой. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы испортить. Подземелье работало круглый год, ежегодно на протяжении трех ночей в нем проводился чемпионат для бойцов нижнего уровня, и это было намного грязнее, чем уличные бои. Целых три ночи, в которых нет ничего, кроме смерти, денег и одного единственного победителя.

Ив покачал головой, потом остановился и сказал:

— К нам утром приходил какой-то парень. Сказал, что хочет бороться в клетке. Большой ублюдок. Русский. Кажется чертовски умным.

Папа повернул голову к Иву.

— Откуда он знает, что мы здесь? Он случайно не под прикрытием федералов?

Ив пожал плечами и слегка побледнел от обозленного тона моего папы.

— Без понятия. Но парень смотрел бездушно, словно он мертвый внутри. Что-то подсказывает мне, он просто хотел убить, чтобы получить удовольствие.

— И что? — толкнул Абрам. — Ты испытаешь его, или мы возьмем кого-нибудь другого? У нас мало времени.

Ив подошел ближе к двери.

— Я сказал ему, что для этого нужны деньги. Он ушел, но я уверен, что вернется. Что-то в его мертвом голосе сказало мне, что ему нужно быть в клетке. Вероятно, он какой-то серийный убийца, который хочет пролить кровь без запретов.

— Как и все бойцы в Подземелье ты имеешь в виду? — пошутил Алик, после чего все мужчины в комнате рассмеялись. Все, кроме Ивана. У меня кровь застыла в жилах. Алик был настоящим убийцей; он не врал. И если бы у него не было этой подземной жизни, этой отдушины, я была уверена, что он всех бы убивал. Этой его сущности я боялась больше всего. Алику нужно забрать чью-нибудь жизнь, чтобы сохранить рассудок.

Папа, Абрам и Иван встали. Отец обратился к Алику.

— Ты опять нужен сегодня. Мы получили контракт с китайцами. Нужно сгладить некоторые дерьмо после того, как один из твоих людей выпотрошил парня за то, что он посмотрел на твою девушку.

Все кровь отхлынула от моего лица, и я повернулась к Алику.

— Ты убил кого-то просто потому, что он посмотрел на меня?

Алик пожал плечами, как будто не сделал ничего плохого.

— Я поймал его, когда он смотрел на тебя с другой стороны улицы. Мы тогда возвращались с ужина. Вспомнил его лицо, когда увидел его во время сделки на прошлой неделе, и решил, что хочу видеть его внутренности у своих ног.

Я закрыла глаза и попыталась медленно дышать через нос, останавливая тошноту, поднимающуюся в горле. Когда я снова открыла их, Алик выглядел счастливым, держа свою руку на моей шее.

— Я занят сегодня вечером, — сказал Алик моему отцу, но мне было по-прежнему плохо.

Алик не раскаивался.

Это было бессмысленно и неправильно, не иметь совести или морали. Он с каждым разом все больше подвергал меня в ужас.

Отец стукнул кулаком по столу.

— Ты будешь там сегодня вечером. Ты не уважаешь желание своего Пахана! Ты можешь быть чемпионом среди бойцов, Алик, самым опасным из нас, но я буду не я, если не выпотрошу твои кишки.

Папа редко показывал гнев. Но, если все-таки такое случалось, оппоненту не жить. Алик был в уникальном положении. Он был единственным выжившим наследником Братвы. Он должен был держать себя в руках.

Алик напрягся.

— Мне нужно сегодня быть с Кисой. Мне это нужно!

Глаза папы сузились. В комнате воцарилась тишина.

— Ты пойдешь, Алик. Это все.

Рука Алика вдруг схватила меня за шею, что я почти всхлипнула от боли, и сжала.

— Но потом она остается в моем доме сегодня вечером, — потребовал он.

Я закрыла глаза. Опять же, я пытался медленно дышать через нос, прилагая усилия, чтобы оставаться спокойной. Папа не позволит ему, не мог позволить. Алик бы взбесился, и я вновь окажусь под ним на этом столе, пока он не истратит весь свой гнев. Папины глаза вспыхнули, губы сжались в тонкую линию.

— Ты еще не женился на ней, Алик. Она остается в моем доме. Ты не сделаешь шлюху из Волковой!

Алика начало трясти от злости. Я положила руку ему на бедро, пытаясь успокоить. Но когда он вскочил с места, сгибая кулаки с покрасневшим от гнева лицом, я поняла, что его ярость перешла все границы.

— Меня, бл*дь, уже достало это, — кричал Алик. — Мы обручены уже два года, и все это гребаное время она живет со мной! Мы слишком долго ждем!

Молчание моего отца сказало мне, что он думает по поводу неуважения Алика. Абрам рванулся вперед, прежде чем папа успел что-нибудь сделать, и, выбросив руку вперед, ударил Алика по лицу, до крови.

— Достаточно! Покажи хоть какое-то уважение, мальчик, или я сделаю больше, чем просто разобью губу, — прошипел Абрам, смущенный вспышками сына.

Алик стиснул зубы, ничего не говоря в ответ. Он никогда не сказал бы ничего отцу. Алик был его марионеткой.

У меня дрожали ноги, я поперхнулась. Алик сердито посмотрел на меня. Видя, что отец смотрит вполне миролюбивым взглядом, я подошла к Алику и, взяв салфетку с моего стола, прижала к его губам. Он не дрогнул, когда я сильно прижала ткань, но его безумные глаза с напряжением впились в меня.

— Иди с нашими отцами сегодня, Алик. Я и одна буду в порядке.

Алик оттолкнул мою руку, руками сжал волосы.

— И что же ты будешь делать... одна?

Опустив глаза и игнорируя его подозрения, я пожала плечами.

— Пойду в церковь.

Рука Алика дернула волосы, но я не подняла глаз. Он знал, зачем я туда пойду. После всех этих лет было удивительно, как моя детская связь с Лукой довела Алика до безумия.

— Алик! Она собирается в церковь. Ты вместе с нами позаботишься о нашей семье. Это твоя обязанность, — приказал Абрам.

Алик хмыкнул в гневе, грубо поцеловал в голову, и внезапно покинул комнату. Я слышал, как мужчины последовали за ним, чтобы проверить своих бойцов. Когда я подняла голову, Иван топтался у выхода, глядя на меня с сочувствием.

— Талия и моя жена тоже будут в церкви сегодня, Киса. Они будут рады увидеть тебя там.

Я кивнула и подарила маленькую улыбку.

— Я надеялась, что они придут, папа Иван. Я... я буду рад увидеть их тоже ... Я рада, что вы пришли сегодня. Я люблю, когда вы приходите... Я...

Я замолчала, горло свело от переполнявших эмоций. На мгновение увидела в его глазах былую боль, но он ничего не сказал, и я опустилась на кресло позади моего стола.

Сначала мне надо организовать проведение боев и убедиться, что дела в Подземелье идут как надо. А после я пойду в церковь и стану оплакивать мальчика, которого должна ненавидеть... но никогда не могла найти в своем сердце это чувство по отношению к нему.

6 глава