Подружки

— Ничего мне не кажется! Давай я тебе факты перечислю. Четырнадцатое февраля. Прошло?

— Прошло.

— Была от него «валентинка»?

— Не было.

— Даже тебе пришла!

— Что значит — «даже мне»? — возмутилась Мила. — Я что, не человек, что ли? И потом, вспомни! Это не «валентинка» оказалась, а записка Маргарите Михайловне от дворника. Он в ней попросил нас после праздника помочь ему во дворе снег разгрести.

— Но сам факт!

— Факт — да. Против Протасова.

— Вот! Восьмое марта тоже прошло. Были розы? Не было. А весенняя дискотека в большом зале? Ты вспомни, как он себя вёл! Танцевал с Антоновой весь вечер! А я, между прочим, к чаепитию медовик сама испекла. Вся перемазалась кремом, пока до школы дотащила.

— Прямо сама?

— Ну нет, конечно, мама помогала…

— Безобразие!

— Сама попробовала бы испечь! Сложно тесто раскатывать… Да ещё восемь коржей!

— Да не это безобразие! Поведение протасовское — безобразие.

— Ага! — воскликнула я. — Теперь ты меня понимаешь. Всё, бросаю его совсем! Сколько раз мне мама говорила: девушка должна быть гордой. Вот я и буду.

С этого дня я решила: больше не слушаю Земфиру (она у него в списке аудиозаписей «ВКонтакте» висела). Больше не читаю Хокинга, который числится у него в списке любимых авторов (да, ради Протасова я целый год мучила книгу с таким мудрёным названием, как «Большое, малое и человеческий разум»). И никогда, никогда не буду танцевать под Дженнифер Лопес! Он ведь под неё с Антоновой танцевал… На моих глазах!

Стереть все записи про него в дневнике! И больше никогда не говорить маме, какой хороший парень учится в девятом «А» — Серёжа Протасов…

Мне стало жалко себя до слёз. И я твёрдо решила показать Протасову: зря он так поступил со мной. Он ещё пожалеет, что упустил такую потрясающую девушку, как я!

Мы с Милой разработали целый план. На листочке написали: «Наказание для Протасова».. И дальше список: новое платье, сумочка, духи, украшения.

— Знаешь, — вдохновилась Мила, — он ещё больше будет мучиться, если ему кто-нибудь расскажет, какая ты замечательная.

— Может, ты?

— Нет, я же твоя подруга. Все сразу поймут, откуда уши растут. Тебе надо совершить какой-нибудь выдающийся поступок. Например, стать звездой по какому-то предмету. Пойдёт о тебе в школе слава. Вот тогда Протасов пожалеет.

— Ладно, — вздохнула я, — чего только не сделаешь, чтобы показать парню, что он был не прав.

Я решила стать звездой по физике. Теперь, вместо шатаний с Милой по торговым центрам, я оставалась дома и зубрила, зубрила, зубрила. Правда, оказалось, чтобы хорошо отвечать на уроках, зубрить мало. Мне не хватало базовых знаний. Поэтому я взяла в библиотеке учебники за седьмой и восьмой класс, чтобы разобраться в физике с самого начала.

Учительница была, конечно, удивлена, что я стала тянуть руку на каждом уроке, но меня вызывала. Пятёрки по физике запрыгивали в мой дневник и делали своё дело: в конце года физичка предложила мне после уроков сделать доклад в большом зале. В том самом, в котором Протасов танцевал с Антоновой под Дженнифер Лопес!

Мой звёздный час настал. Звёздный — в прямом смысле слова. Я делала доклад по книге Стивена Хокинга «Джордж и тайны Вселенной». Вообще, это детская книга. Когда я разобралась в физике, то перечитала эту книгу с самого начала и поняла: она гениальна. Но я решила выбрать что-то попроще. Ведь в зале должна была собраться вся школа, и мне хотелось, чтобы всем всё было понятно: и первоклашкам, и Антоновой с её двойками по физике.

Я не забыла про новое платье, сумочку, духи и украшения. И про Протасова, конечно. На сцену вышла при полном параде. Глазами нашла его в зале. Улыбнулась: «Ну что, теперь ты понял, чувствами какой девушки ты пренебрёг?!»

И целый час читала доклад. Можно было и покороче выступление сделать, но что-то я увлеклась. Физика такой интересной оказалась, стоило в ней разобраться. И народу нравилось меня слушать, я же буквально на пальцах всё объясняла. Приятно делиться тем, в чём сам силён.

В общем, в конце концов на сцену выскочили мои одноклассницы в кокошниках и увели меня со сцены, а сами начали «Барыню» отплясывать. Я спустилась в зал. Улыбаюсь, в голове радостно шумит. Смотрю, Мила возле выхода стоит и мне рукой машет. А рядом с ней Царёв! Лучший друг Протасова.

— Вот, — сказала Мила и слегка подтолкнула Царёва.

— Ну, это, — выговорил Царёв, — Серёга с тобой… типа… познакомиться хочет.

— Познакомиться? — задумчиво сказала я. — Давай… познакомимся.

— Погоди, — остолбенела Мила, — а вы что, раньше знакомы не были?! За что же мы тогда его наказывали?

— За то, что он не разглядел, какая потрясающая девушка в него была влюблена! — гордо сказала я.

— Точняк, потрясная, — подтвердил Царёв. — Кстати, «Тайны Вселенной» твои никто из наших не читал.

— Как — никто? — насторожилась я. — А Протасов?

— Говорит, не читал.

— А, ну конечно! Это не его уровень. Он же «Большое, малое и человеческий разум» читает.

— Да и эту нудятину он не читал!

— Она же у него «ВКонтакте» висит! В списке любимых книг!

— А, это… Так у меня тоже висит. Модно, типа, — шмыгнул носом Царёв.

Я умолкла, потрясённая. А потом подумала и говорю:

— Знаешь, передай Протасову, что, пока книгу не осилит, может даже и не думать ко мне гонцов высылать.

Царёв, растерянный, отошёл.

— Может, зря ты его отослала? — сказала Мила. — Хоть бы познакомилась по-настоящему. Может, он и «валентинку» бы прислал в следующем году.

— Он и так пришлёт! — отмахнулась я.

— Ну или в кино бы сегодня позвал… А то что мы с тобой делать будем, опять в торговый центр шататься пойдём?

— Нет, Мил, — я положила подруге руку на плечо, — мне мама «Краткую историю Вселенной» Хокинга купила. Пойдём ко мне, я тебе по ней буду про мир рассказывать! Интереснее любого кино, честное слово! Я тебе всё объясню, вот увидишь.

— Может, Протасову всё объяснишь?

— Протасов пусть сам науки осваивает. Если, конечно, хочет с такой потрясающей девушкой, как я, познакомиться.

Игра в Пеппи

Мы с Камилкой встретились на детской площадке. Вообще, мы уже большие — нам по девять лет. Но гулять у нас в районе больше негде, только на детской площадке.

Мы с Камилкой не унываем. Мы любим играть в героев разных книг и мультфильмов. Например, в «Винге». Камилка обычно бывает Флорой — феей, у которой сила растений. А я — феей Стеллой, у которой сила света. Вот мы и носимся друг за другом или вместе убегаем от врагов, которых сами придумываем. Иногда мы играем в принцесс или в Золушку. Правда, с Золушкой проблема. В этой сказке всего одна хорошая героиня, остальные противные. И никто из нас не хочет быть ни злой мачехой, ни одной из некрасивых сестёр. Обычно это просто беда — решать, кто кем будет.

Сегодня у нас было хулиганское настроение и мы задумали играть в Рони из книжки Астрид Линдгрен «Рони, дочь разбойника». Но нам обеим хотелось стать Рони, а Бирком некого было назначить.

— Давай ты будешь Ловисой, — убеждала я Камиллу, — будешь сидеть в замке и готовить мне еду.

— А ты-то будешь везде лазать, и у тебя будут приключения? — возмутилась Камилла. — Нет, ни за что!

— Придумала! — воскликнула я. — Давай играть в Пеппи Длинный чулок! У неё тоже было много разных приключений.

— Чур, я Пеппи! — тут же заявила Камилла.

— Ну уж нет, — возмутилась я. — Я игру придумала, я и Пеппи буду.

— А я кем? — надулась Камилла. — Обезьянкой господином Нильсоном? Или силачом Арнольдом?

— Нет! Ты будешь полицейским. Помнишь, полицейские пришли за Пеппи, чтобы отправить её в детский дом? А она от них сбежала. Вот и я буду сбегать, а ты будешь меня ловить.

— Хорошо! — обрадовалась Камилла. — Я буду очень ловким полицейским и обязательно тебя поймаю.