Страница 13 из 21
Вошел Лёха в светёлку — на столе самовар, а за самоваром — дед Данила и… и медведь какой-то сидит!
Оба разомлевшие, дед Данила красный весь, по лицу пот ручьём течёт. Медведь, может, тоже красный или даже вовсе бордовый, да под шерстью не видно. Каждый, наверное, уже не меньше десяти стаканов чаю выпил. А медведь ещё лапой из глубокой чашки мёд цепляет.
— Эге, — сказал Лёха с порога. — Ну и дела!
— А здороваться кто будет? — возмутился дед Данила.
— Мы ж с тобой, дедуля, утром виделись! — отмахнулся Лёха. — Может, мне ещё медведю этому лапу пожать?
Медведь чашку с мёдом отодвинул, на Лёху уставился.
— Ах, здрасьте-пожалуйста! — усмехнулся Лёха.
— Вот теперь садись с нами, внук, почаёвничаем, — миролюбиво предложил дед.
— А чего, и сяду! — сразу же согласился Лёха. — Я ещё с медведями чай никогда не пил. Дрессированный, что ли?
Тут медведь громко хрюкнул совсем не по-медвежьи, вскочил из-за стола, опрокинув скамейку, на которой сидел, и стремглав выскочил из избы.
— Сосед! Соседушка, ты куда? — закричал вслед медведю дед Данила, да поздно.
Только в ответ слышен был треск бурелома, через который проламывался медведь.
— Ну и чего ты добился? — без укора спросил дед Данила.
— А чего я такого сказал?! Спросить ничего нельзя, да?!
— Спросить, спросить! — передразнил Лёху дед. — Он к нам по-соседски пришёл! Чайку попить! Мёду с собой принёс, гостинец!
— А то у нас мёда с тобой нет, — разозлился Лёха, потому что был не прав. — Сколько хочешь мёду на пасеке! А он-то где взял?
— Да у нас с тобой один улей, поди, и разворотил…
— Ну?!
Лёхе вдруг стало жалко убежавшего медведя. Он представил злобных дедовых пчёл, которым ничего не стоило и мамонту шкуру прокусить, представил тёмный лес, где бродит сейчас не допивший горячего чаю обиженный гость.
— То-то что и ну! — вздохнул дед. — Душа у зверя есть: вот и о подарочке позаботился…
— Да не хотел же я, дед! — жалобно взмолился Лёха. — Честное слово!
— Не о тебе речь… — дед Данила пожевал губами. — Городские, что с вас взять-то?! А он, соседушка, крутой! Ой крутой. Да отходчивый…
Песня
Косили дед Данила с Лёхой лужок, и так здорово это было: солнце печёт, шмели гудят, коса звенит, трава ровными рядками ложится — ш-ших, ших, ш-ших, ших, а воздух горячий и тяжёлый, да вверх струится: отпусти косу — плавно всплывёт она к верхушкам сосен.
И неожиданно для себя Лёха вдруг запел:
— Го-во-рят, мы бяки-буки, ка-ак выносит нас земля!.
Дед Данила послушал, послушал да и говорит, не прекращая работы:
— Да разве так поют?! Ты ж орёшь, а не поёшь!
— Это песня такая! — обиделся Лёха.
— Не в песне дело, ты петь не умеешь, — продолжал рассуждать дед. — Вот странное дело, косить ты только сегодня научился, и хорошо ведь косишь! А поёшь, поди, всю жизнь — и ведь не умеешь! Орёшь просто!
— Ха! — Лёха поднажал и догнал деда, ушедшего немного вперёд за время разговора. — Сравнил тоже! Чтобы петь, талант нужен, понял?! У одних талант есть, у других — нету, вот!
Дед остановился и повернулся к Лёхе, опершись на косу.
— Талант, говоришь?! — дед зачем-то сморщил нос, и тот стал у него походить на сапожок. — А ты соловья слышал когда-нибудь?
— Я ворону слышал! Два раза! — Лёха почувствовал подвох и на всякий случай съехидничал.
— Чего ж тогда соловьи-то все до одного талантливые, а? Не бывает неталантливых Соловьёв! Почему, я тебя спрашиваю?
Лёха задумался.
— Ты бы, дед, у Соловьёв и спросил, ты ж здесь постоянно живёшь!
— А-а-а! — дед Данила вдруг ткнул скрюченным пальцем в Лёхину грудь. — Сейчас ты у меня запоёшь!
— Чего это? — насторожился Лёха.
— А ну полезай на сосну! — сурово скомандовал старик. — Вот на эту, на самую высоченную!
— Зачем это? — ещё раз на всякий случай поинтересовался Лёха, но на сосну безропотно полез.
Дед Данила, кряхтя, начал карабкаться следом.
— Талант, талант! — бурчал он. — Тут в другом дело! Ты ведь, Лёха, по земле топаешь, ползаешь почти! А он-то, соловей, наверху сидит! Тут во взгляде дело!
Лёха добрался почти до верхушки сосны, которая легонько, но страшновато раскачивалась из стороны в сторону.
Дед Данила затих рядом, огляделся.
— Елки-моталки! — наконец выдохнул он. — Красотища-то, а! Вот всю жизнь тут прожил, а хоть бы раз догадаться на сосну взгромоздиться! Ого-го!
— Ну, петь уже, что ли? — робко спросил с ветки присмиревший Лёха. И не дожидаясь ответа, тихонечко затянул:
— От улыбки солнечной одной перестанет плакать самый грустный дождик…
Дед Данила слушал, закрыв глаза.
— Ну что, лучше? Получается? — спросил Лёха, закончив песню.
— Лучше… немного… — помолчав, сконфуженно отозвался дед Данила. — Только я, кажись, всё теперь понял… Соловей… он ведь ещё и летает…
Водопад
Дед разбудил Лёху чуть свет.
— Пошевеливайся давай! — тормошил он внука. — Одевайся побыстрее да бери лопату!
— Какую ещё лопату? — сладко зевал спросонья Лёха. — Зачем мне лопата?
— Ну пошли, пошли! — торопил дед Данила.
— Да куда хоть? — Лёха подхватил небольшую удобную лопатку и, поёживаясь от утреннего холодка, вышел за дедом на крыльцо.
— Я проснулся и неожиданно понял, как можно этот мир сделать лучше! — гордо сообщил дед.
— А что, после завтрака этого уже не получится? — недовольно буркнул Лёха.
— Зачем откладывать?! — стрекотал дед Данила, пока они шли по тропинке в сторону ручья. — Я всё размышлял: чего нам с тобой здесь не хватает!
— Телевизора, — предположил Лёха.
— Водопада! — сделав паузу, торжественно провозгласил дед Данила.
Сонливость разом слетела с Лёхи. Он остановился и воткнул лопату в землю.
— Всё! Я иду досматривать сны! Нам, дед, ещё с тобой косить сегодня!
— Не руби сплеча! — мудро посоветовал дед Данила. — А вот своей головой хоть маленько подумай! Ну подумай, подумай!
— А ещё нам не хватает пустыни Сахары и Чёрного моря! — подумав, ехидно подсказал Лёха.
— Чудак, — прищурился дед Данила. — Ну, зачем нам здесь твоё Чёрное море? У нас ручей есть под названием Безымянный! Хочешь, переименуем его в твою честь? Будет Лёхин ручей… А вот водопада у нас нет! В мире вообще заметно ощущается нехватка водопадов!
— Ладно, пошли… — Лёха забросил лопату на плечо и покорно поплёлся за дедом. — А я бы всё-таки сначала выкопал яму под Чёрное море…
Строительство водопада оказалось делом несложным. Часа за два дед с внуком управились. Они чуть углубили русло ручья в подходящем месте, а потом перекатили в углубление здоровенный камень, который без дела лежал на берегу.
Образовалась небольшая запрудка, в которой быстро накопилось достаточное количество воды. Волны с шумом весело начали перепрыгивать через камень, внизу вода сплющивалась — и сразу же снова превращалась в ручей.
— Ну вот, — сказал довольный дед Данила. — А ты говорил!..
— А что я? — любуясь водопадом, отозвался Лёха. — Здорово получилось! Дед, а ты что думаешь, вот от этого мир лучше стал? Весь мир, да?
— Конечно, — серьёзно ответил дед Данила. — Ты же сам видишь, в этом самом месте, недалеко от Беляевской заимки, — лучше!
— А вон оттуда мы камень утянули, — возразил Лёха. — Может, там без камня — хуже?
— Камень там без толку валялся, вид только портил. Значит, и в другом месте мир чуть лучше стал, без камня… Ну, не хуже по крайней мере!
— Вроде бы… — вынужден был согласиться Лёха.
— А наш мир — он что, он весь из таких вот крошечных местечек и состоит, — дед Данила зачерпнул в ладошку прозрачной воды из ручья, глотнул, крякнул от удовольствия. — Ну что, пошли завтракать, да на покос?