Страница 62 из 77
— Приехали. Вот твои ключи, не забудь закрыть машину, — сказал он и вылез из авто.
Недолго мешкая, я закрыл двери авто и пошел следом за самим собой. Джон старший жил в маленькой квартирке обветшалого жилого дома. Где-то рядом лаяли собаки, и на втором этаже был слышен плачь годовалого ребенка, на фоне скандала его родителей. Неподалеку от его дома стоял наполовину разобранный автомобиль на трех кирпичах, под каждой опорой колеса. Под навесным фонарем у входа в дом надоедливо стукался о стекло лампочки бестолковый мотылек. Мне на плече капнуло пару раз со стираного белья на третьем этаже, и я сразу отошел в сторону, а потом вошел в дом следом за Джоном старшим. Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Он достал ключи и открыл дверь в свою квартиру.
— Заходи. Чувствуй себя как дома.
Квартира была скромно обставлена, но хорошо ухожена и тут было довольно уютно. Хотя не мешало бы сменить невзрачные занавески на окнах.
Джон старший снял плащ и повесил его в шкаф в прихожей, вместе с моим пиджаком и фуражкой. Забавно, но он немного был полнее, чем я. Не сказать что сильно, но по сравнению со мной было очень заметно.
— Давно ты здесь живешь? — спросил я его, проходя в гостиную.
— Я поселился тут недавно, месяца четыре назад. Тут неплохой район. Адекватные соседи и до центра не так далеко.
Джон старший сел в кресло у окна и закинул ногу на ногу, откинувшись на спинку кресла.
— Что тебе известно о перемещении во времени? — сразу спросил я его, сдерживая свою нетерпеливость и любопытство.
— Как и ты, в автомобильной мастерской я получил часы, что у тебя на руке, и как станет позже известно, от самого себя. После я попал в парк Риверсайд и до сегодняшнего дня, как и ты, был в неведении, почему я оказался в прошлом. В этот самый день меня встретил тот самый «Я», что отдал часы в мастерской и сказал, что в 1952 году снова произойдет скачек во времени и мне придется отдать самому себе эти часы, как это сделал он, как это сделал я, как это должен сделать теперь ты. Все это временная петля, не имеющая начала и конца, а мы с тобой, прошлое и будущее одного и того же узника времени — Джона Ховарда. Чтобы это проще понимать, нужно говорить не о тебе и мне, а о нем, о Джоне. Ты и я — его прошлое и будущее, которые сейчас встретились друг с другом.
Вот тут все вопросы разом получили свои ответы, а если не все, то многое прояснилось после сказанного. Пусть местами мне было не до конца все понятно, но он доходчиво объяснил, что я сам себя заточил в этом времени.
— Получается... я сам себя отправил в прошлое?
— Можно и так сказать, однако во всем этом есть одна интересная деталь.
— Какая? — спросил я его настороженно.
— У временной петли, как я и говорил нет ни начала, ни конца, как круговорот, повторяющий один и тот же цикл. Нет точки отсчета, нет ключевого момента, создавшего бесконечную череду одних и тех же повторяющихся событий. Это похоже на игрушечный поезд, путешествующий по кольцевому железнодорожному пути. Если время представить, как линию, тогда кольцевая нашего поезда это и есть временная петля, так сказать западня с одним и тем же бесконечным маршрутом, пересекающая линию времени.
Джон старший ненадолго замолчал, а затем в полголоса, растягивая каждое слово, произнес:
— Но, что может заставить поезд повернуть вспять и ездить по кругу? Если только он не маршрутный...
Я сел на стул у старого комода и уставился в пол. Я не знал, что ответить себе старшему. Мне казалось, что я сейчас для него пережиток прошлого и все это с ним уже однажды было, когда он был на моем месте. Для него это словно спектакль, где он актер, а я зритель. Я абсолютно не представлял, как вести себя в такой неоднозначной ситуации. Все казалось непонятной утопией, и теперь от внесенной ясности все стало еще сложнее для понимания.
— Значит, ты знаешь мое будущее, и все что сейчас со мной происходит, было и с тобой?
— Мне известно, что будет с тобой через минуту, через пару часов, двадцать лет, известно настолько, насколько хороша моя память. Мне известно то, что я уже пережил, другими словами — для тебя моя история жизни не что иное, как твое будущее. Кстати твои мысли, для меня являются воспоминаниями, и я как никто другой понимаю, что сейчас происходит с твоим потрясенным рассудком. Но будь уверен, так близко наяву прикоснуться к пережитому моменту своего прошлого, просто не под силу передать словами.
— Постой, но если тебе известен весь сценарий нашей встречи, разве ты не можешь вести себя по-другому? Допустим, исключить какое-то событие или внести новое? Скажем, предложить мне перед беседой чая или что-то вроде того.
— Предлагаешь мне импровизировать со своим прошлым? — сказал Джон старший и взглянул на меня вызывающим взглядом.
— Не-е-т, просто пытаюсь понять, какого это знать, что можешь повлиять на ход своей истории.
— Это трудно, Джон младший, — сказал он и направил на меня револьвер.
Я не сразу заметил, что у него в руке, но разглядев четко направленное на меня дуло револьвера, я замер. В моей голове пронеслось столько разных мыслей, и все они сумбурно смешались в кашу. Я не верил своим глазам. Не мог поверить в то, что лицезрел. Его нижние веки налились слезами и рука, в которой он держал оружие, стала заметно дрожать.