Сезон летающих деревьев

— И где верховных носит? Тут событие века, а они и не шевелятся! — возмутился молодой человек, побывавший в пыльном столбе и оттого походивший на трубочиста.

Он щурился, выискивая в толпе нужных людей, и время от времени нервно хрустел костяшками пальцев. Совершенно невозможно было разглядеть цвет его костюма и волос. Всё выглядело однообразно серым, будто волшебник состоял из пепла.

— Какая у них жуткая одежда! — не унималась девушка. — Что это за узоры? Это кровь? Кровь же?

— Ах, вот и они! — обрадовался юноша, приставив ладонь козырьком.

В этот момент вязкая кровь Аргуса добралась до горла лиса. Лури вздрогнул и чихнул с такой силой, что во все стороны полетели зелёные ошмётки. Глиняный волшебник резко обернулся, его глаза округлились до размера арбузных семечек.

Высвободившийся из плена Лури принялся крутиться на месте. Первый же оборот вызвал стену пыли. Кусочки черепицы, грязь, листья и плоды инжира со смоковницы — всё это взвилось, увлекаемое потоком воздуха и образовало вихрь. Белых волшебников смело с крыши ветряной ладонью, а оказавшиеся внутри ребята смогли наконец пошевелиться.

— Вызывайте бурю, хозяин! Быстрее!

Аргус, недолго думая, последовал приказу. Подвижная воронка превратилась в смерч, раздулась и разлетелась множеством вихрей. Ураган сорвал торговые навесы и таблички на дверях. Белые волшебники оказались застигнуты врасплох и не успели толком защититься.

Будь это настоящая буря, целый город вместе с жителями оказался бы стёрт с лица земли, но Аргусу удалось лишь создать защиту, чтобы незаметно выбраться из города. Его магия не ломала деревья, не выбивала стёкла и не рушила дома, хороня людей под завалами. Она была просто пыльным щитом.

* * *

В глубине одичалой рощи, под каменным мостом, было прохладно и тихо. Ложе реки давно высохло, остались только гладкие камни, помнившие ласковое, но настойчивое прикосновение воды, обкатывавшей их много лет. Пологие берега заросли кустарником с пышными, похожими на шапки, соцветиями: розовыми, белыми и голубыми. Перешёптывались кроны раскидистых орехов. Зелёные плоды на ветках высохли и полопались, из них выглядывали спелые косточки.

— И почему ваша кровь такая густая? — лис вывалил язык и едва дышал. — Ещё немного, и нас бы сцапали, как тех птичек, уснувших на ветке рядом с котом.

— Хватит нудить!

— Это была самая убогая буря за последние семьсот лет! Хозяин, какой позор! Мы даже никого не убили!

— Вот и хорошо, — сказала Фэйми, осматривая вспухшую ладонь Инто.

Она посинела и отекла до самого локтя. Мальчик мужественно терпел нараставшую боль и не жаловался, хотя чувствовал себя хуже некуда. Его бил озноб, мутнело в глазах и тошнило. От бега Инто вспотел, и яд вместе с кровью быстрее разошёлся по телу. Укушенные гадюкой редко умирали, но Фэйми здорово волновалась.

— Ему нужен лекарь, — сказала она, когда больной провалился в забытьё.

— Час от часу не легче, — вздохнул Лури. — За нами наверняка отправили погоню, а ему сейчас не до ходьбы. Отлежался бы пару деньков.

— Думаете, нас тут быстро найдут? — Фэйми потёрла нос и промокнула рукавом испарину со лба Инто.

— Как знать, — прогнусавил лис. — Давайте-ка поищем воду. Мальчику сейчас надо как можно больше пить. Да и у меня язык вот-вот отсохнет.

— Нам её даже набрать не во что, — мрачно заметил Аргус.

— Снимайте рубашку. Прополощете в реке от пыли, а потом просто выжмем ему в рот. В крайнем случае, можем пропитать ткань росой поутру.

— С тобой не пропадёшь, — улыбнулась Фэйми, погладив Лури по голове.

— За семьсот лет и не такому научишься, — фыркнул довольный лис, помахивая хвостом. — Я пойду поищу ручеёк и вернусь, ждите меня тут.

Было в роще что-то подозрительное, но Лури пока не мог понять, что именно, и не решился тревожить остальных. Острый слух не подвёл зверя. Лис обнаружил в глубине рощи приток реки. Можно было перебраться ближе к нему, но Инто сказал, что их наверняка будут искать возле воды, поэтому ребята решили остаться в убежище. Живительную влагу переносили в широких листьях травы, найденной в одном из оврагов. Инто пил через силу и с трудом справлялся с тошнотой. Фэйми не отходила от него ни на шаг. Аргус нашёл неподалёку парочку плоских камней и взялся раскалывать орехи.

К вечеру небо затянули грозовые тучи, и пошёл сильный дождь. Лури сказал — это хорошо: ливень смоет их запах, и собаки не смогут пойти по следу. В листьях скопилось достаточно капель, поэтому к реке больше не ходили. Ночью похолодало, но костёр жечь не стали. Никто, кроме Инто, не умел добывать огонь, да и пламя могли увидеть в темноте.

Фэйми и Аргус прислонились друг к другу спинами. Лури лёг на грудь Инто, чтобы греть его. Серп усталости срезал нити тревог, и все провалились в сон. Даже боль не помешала Инто забыться. Фэйми наложила на его руку мокрую повязку и время от времени вставала, чтобы заново её намочить. Холод немного успокоил отёк, и он меньше пульсировал. Дождь, продолжавшийся до полуночи, скрадывал шаги. Никто из ребят не услышал чужаков. Даже Лури не повёл ухом, когда они подошли совсем близко.

Глава 11. Дно потухшего вулкана

Фэйми проснулась от шума и в первые минуты была уверена, что до сих пор видит сон. Каменные своды моста над головой заменило грязно-жёлтое небо с плоскими облаками, похожими на лужицы растёкшегося воска. Вместо ореховой рощи вокруг шелестела бурая трава.

Девочка села, ощутив под собой жёсткую почву, а не подстилку из можжевеловых веток, и огляделась. Рядом сопел Аргус. Лис пускал слюни в рубашку Инто. Отёк мальчика был обложен пахучей кашицей и перевязан всё той же травой.

— Не годится, бери другую! — послышался писклявый голос.

Фэйми раздвинула сухие стебли и почувствовала острый запах мускуса. Она ожидала увидеть женщину, но вместо неё обнаружила странное существо, похожее то ли на здоровенную крысу, то ли на ежа без иголок. Оно расхаживало на коротеньких задних лапках. Толстое, с жёсткой шерстью, напоминавшей щетину, и длинным носом-хоботком, который изгибался вверх-вниз. Шерсть вокруг глаз была белой, отчего выделявшиеся на ней чёрные точки зрачков выглядели нарисованными. Пятипалые лапки оканчивались когтями, а тело розоватым чешуйчатым хвостом.

— А-ха-ха-ха-ха! Да-да! Вот так!

Животное стало бегать кругами, резво, как таракан. Оно хохотало, то и дело заваливалось на бок и задней лапой чесало себе брюхо. Фэйми подвинулась чуть левее, надеясь увидеть того, с кем говорил зверёк, и отпрянула, зажимая рот. Здоровенный паук с плоским человеческим лицом в кольце лапок вскарабкался на голову орангутанга, прижал своё тело-маску к его морде и сложил конечности на затылке. Обезьяна закрыла виски и часть лба прядями рыжей шерсти и напялила шляпу, украшенную цветами. Рядом валялось ещё несколько головных уборов.

— Макао, до чего ж ты красивый! — захохотало животное с носом-хоботком и снова забегало кругами. — Надо поискать тебе платье и украшения.

Орангутанг промычал низким грудным голосом:

— М-м-м, Шошу, не дави так сильно, дышать тру-удно, м-м-м.

Паук чуть ослабил хватку и моргнул человеческими серыми глазами. Лицо у него было не то женское, не то мужское, так сразу и не разберёшь. Рот с бледными губами зашевелился, но Фэйми не услышала ни звука.

— М-м-м, лу-учше, — кивнула обезьяна и побрела мимо затаившейся девочки к постройкам неподалёку.

— Макао, учись ходить красиво, — пропищала семенившая следом ёжекрыса. — Ты расставляешь ноги, как будто у тебя между ними колесо! И не волочи руки по земле! Подбери их!

— Мы же ещё не вышли в лю-юди, — отмахнулся орангутанг.

Приглядевшись, Фэйми увидела вдалеке фургоны, а за ними огромную гору цвета красной глины.

Проснулся Лури. Почесал нос о рубашку Инто и понюхал его руку.