Страница 28 из 62
Мой телефон вибрирует в кармане, и я вытаскиваю его и вижу физиономию ЭйДжея на экране. Я отвечаю вопросом:
— Что случилось?
— Мне нужно, чтобы ты забрал меня, — говорит он.
— Где ты, черт возьми?
— В центре города, — говорит он просто.
— Ты напился?
— Нет.
— ЭйДжей, где ты, черт возьми?
— В окружной тюрьме, — бормочет он.
— Боже, ЭйДжей. Что ты натворил?
— Пожалуйста, — просит он спокойно.
— Я буду там, как только смогу, — бросаю телефон на диван и хватаю куртку Олив с крючка. — Я отведу тебя к Лане. Бери вещи, — говорю я Олив.
— А ты? — спрашивает она. — Я хочу, чтобы ты тоже пошел.
— Мне сначала нужно помочь твоему дяде.
Я подхватываю ее вместе с куклами Барби, которых она собиралась показать Лане. Мы бежим через улицу, когда Шарлотта открывает дверь. Мы уже на крыльце. Бедняжка открывает дверь с такой широкой улыбкой, но я собираюсь все испортить.
— ЭйДжея закрыли, я должен забрать его, — говорю ей.
— Что? — спрашивает она в шоке. — Что он сделал?
— Понятия не имею.
Шарлотта берет Олив за руку и тянет ее в дом.
— Заходи, дорогая, Лана наверху. Беги к ней, — Олив оборачивается и быстро обнимает меня, прежде чем убежать.
— Я могу чем-то помочь?
— Нет, но ты могла бы просто присмотреть за Олив, я сообщу, как только узнаю, что там случилось. По идее, мне стоит оставить этого придурка там, но...
— Ты не такой, — говорит она, поднимаясь на носочки и оставляя на моей щеке мягкий поцелуй. — У нас еще будет время для «без разницы», — ее слова вплывают в мое ухо, врезаясь в уже запутанные мысли, и я отвечаю улыбкой.
Мне хочется ей сказать, мол, не могу дождаться или что-то в этом роде, но слова не приходят ко мне, так что вместо этого я просто обнимаю ее за плечи и оставляю поцелуй на макушке.
— Я дам тебе знать, как только узнаю, что произошло.
ГЛАВА 10
— Серьезно? — это все, что я могу сказать ЭйДжею, когда он проходит через дверь с сигнализацией в офис шерифа.
— Я могу объяснить, — бормочет он. Его обычная беспечная ухмылка в этот раз не приклеена к роже, а глаза наполовину прикрыты. На самом деле, у него фингал. ЭйДжей, конечно, одаренный парень, но он не боец, поэтому я слегка удивлен и моя злость немного отступает.
— Что, черт возьми, с тобой случилось? — спрашиваю я его уже спокойно.
Он избегает моего вопроса, повернувшись к окну с решеткой. Офицер вручает ему небольшую кучу вещей, и ЭйДжей оборачивается, по-прежнему избегая меня, пока идет по направлению к главной двери.
Когда мы подходим к машине, тишина становится невыносимой. Он даже не может найти хотя бы одно слово, чтобы объяснить, как его угораздило оказаться сегодня здесь?
— Открой дверь, — говорит он.
— Нет, пока ты не скажешь мне, что случилось.
— Алекса случилась, — рычит он, прижимая большой палец к нижней губе, которая, как я сейчас разглядел, разбита. Мой Бог.
— Это Алекса сделала с тобой? — с сомнением в голосе спрашиваю я. Эта девушка не настолько крупная, чтобы нанести такого рода повреждения, так что в этой истории должно быть что-то еще.
— Нет, она наняла вышибалу, — говорит он.
Пытаясь осмыслить малую толику этого бреда, я решаю дать ему передышку и открываю двери грузовика. ЭйДжей залезает внутрь и захлопывает ее за собой. Как только я сажусь на свое место, он начинает говорить:
— Я не сделал ничего плохого. Я разговаривал с барменом, когда вошла Алекса. Она нашептала какую-то хрень вышибале, и следующее, что я помню, — это кулак мудака, летящий в мою челюсть. Автоматически меня откинуло назад. Всего раз. Это было все, что потребовалось администратору бара, чтобы вызвать полицию. Вот почему я здесь.
— Послушай, — говорю я, — это не мое дело, но как твой брат я говорил тебе об этом в течение многих лет... эта девушка не для тебя. Она никогда не делала тебя счастливым. Ты сделал ей предложение только потому, что она давила на тебя. Я не оправдываю твое идиотское пристрастие к изменам, но ты должен поступить правильно.
— Я собирался сказать ей, когда вернусь домой, ну, ты знаешь, что хочу развода, но, черт возьми, мне нужно было немного заправиться для уверенности.
— Тебе нужно место, чтобы переночевать? — ЭйДжей так или иначе жил у меня дома, везде, где жил я после смерти Элли. Ночует он у себя, но все остальное время брат со мной. Нужно отдать парню должное, что он так долго смог вытерпеть жизнь с Алексой, и, я уверен, что не выйдет ничего хорошего, если он окажется с ней под одной крышей прямо сейчас.
— Да, нужно — соглашается он, откинувшись на сиденье.
Нам требуется всего лишь несколько минут, чтобы добраться до дома. Я выскакиваю из машины и бегу через дорогу, чтобы забрать Оливию. Однозначно, никакого «без разницы» сегодня вечером, особенно с ЭйДжеем на хвосте.
Я открываю дверь и вхожу. Думаю, что мы дошли уже до той точки, когда стучаться не нужно. На самом деле, я не помню, когда в последний раз Шарлотта стучала в мою дверь. Это выглядит, как будто мы в отношениях, но без основной части. Я так решил, а она с удовольствием с этим мирится. Внезапно я осознаю, что ей просто приходится со многим мириться в отношении меня. Я был настолько поглощен чувством вины, потому что предаю Элли, что даже не оценил поступок Шарлотты — она приняла меня со всем моим багажом, как друга, не требуя больше, чем я могу дать. Мне нужно изменить эту ситуацию… чтобы дать понять ей, насколько я ценю ее... что я чувствую к ней.
Что я чувствую к ней? Мои мысли в беспорядке, одна хаотично сменяет другую. Это несправедливо по отношению к ней.
— Олив заснула около двадцати минут назад, — говорит Шарлотта, вскакивая с дивана. — Если хочешь, то можешь оставить ее у меня, я приведу малышку домой завтра утром, чтобы ты мог собрать ее в школу.
Голос Шарлотты не такой приветливый, как обычно. Хотя не могу точно определить ее эмоции, но на самом деле думаю, что он звучит раздраженно.
— Дашь нам минутку? — прошу я ЭйДжея.
— Спасибо, что присмотрела за Олив, — говорит ЭйДжей Шарлотте. — Увидимся завтра.
ЭйДжей выскальзывает за дверь, аккуратно и беззвучно прикрыв ее за собой.
— Шарлотта, — начинаю я.
— Все хорошо, серьезно. Семья на первом месте, — говорит она спокойно, поднимая плед с дивана и медленно складывая его пополам. — Я чувствую, что часть тебя, так или иначе, отсутствует во всем, чем бы мы не собирались заняться, — она все еще занята одеялом. Она не смотрит на меня, когда говорит, а я не могу понять, почему. Я что-то пропустил? Как это все за несколько часов из планов на «без разницы» переросло в холодный прием?
— Потому что я ушел, чтобы вытащить ЭйДжея из тюрьмы?
— Нет, — вздыхает она. — Не поэтому.
— Что тогда? Может, я хреново целуюсь, или что? Потому как мы точно не испробовали какой-нибудь другой способ, чтобы доказать, что я ни на что не годен, — хотя я точно знаю, что она имеет в виду, но думал, что скрывал это немного лучше, чем оказалось на самом деле. Выходит, что нет.
— Э-э, нет…— она смеется, заливаясь румянцем. — Ты классно целуешься, возможно, даже лучше, чем я когда-либо... как никогда... так умело, но я чувствую, что краду тебя у чего-то другого, так как твое сердце не полностью свободно... если это имеет смысл.
— Что я сделал, чтобы заставить тебя так думать, что?
Чего я НЕ сделал, чтобы заставить ее думать так?
— У всех нас есть секреты, Хантер. Я понимаю, что не могу надеяться на то, что ты полностью откроешься мне, зная меня всего несколько месяцев, но в то же время я удивлена, почему ты не говоришь мне чего-то по другим причинам.
Если бы я знал, что она имеет в виду. Какие секреты? Я чувствую, что был с ней более открытым, чем с кем-либо еще за последние пять лет.