Страница 25 из 62
К черту все, я уже не буду прежним. Тело Шарлотты трепещет в моих руках, но губы отвечают в таком же быстром и голодном темпе.
Пальцами она медленно зарывается в мои волосы, посылая шокирующие ощущения по всей длине моего позвоночника. Ее тело прижимается ко мне, и я понимаю, что полностью официально потерял контроль — все в ней просто невероятно, и воспоминание о том, почему я был так зол только час назад, кануло в небытие.
Руками я продолжаю исследовать ее тело вдоль спины, пока кончиками пальцев не задеваю кожу между рубашкой и брюками. Простое прикосновение ее кожи — это все, что нужно, чтобы затруднить мое дыхание, и я уверен, она отлично знает, чем может закончиться этот поцелуй лежа на диване в горизонтальном положении.
Я почти забываю о том, что Лана дома, когда слышу ее крик из другой комнаты:
— Мама, я хочу пить! — Шарлотта подскакивает вверх, разрывая наш поцелуй, который длился, по крайней мере, целых пять минут. Лежа здесь и глядя на ее раскрасневшиеся щечки и тяжелое движение груди, мои угнетающие мысли появляются одна за другой. Я думал, что почувствую раскаяние, но ощущаю себя свободным. И в то же время, как я думаю, что это могла бы быть ужасная мысль, я осознаю, что должен чувствовать это. Я нуждался в этом так чертовски долго.
— О, мой Бог. Представь себе, если бы она вошла сюда, — говорит Шарлотта. — Мы немного увлеклись… — в ней говорит мама, и я не могу не согласиться. Я бы никогда не позволил этому случиться в моем доме с Олив, все время выглядывающей из-за угла.
— Это мне не следовало себя так вести, на автомате вышло, — говорю я ей.
— Нет, следовало бы, — поправляет она меня. — Это был самый лучший первый поцелуй за все мои двадцать девять лет жизни... — я не ожидал услышать такого после того, как почти забыл, как пользоваться своими чертовыми губами.
— И что теперь? — спрашиваю я ее. Этот вопрос не требует ответа, но мне нужно знать, что думает она.
— Теперь, ну, мы все еще Хантер и Шарлотта. Мы до сих пор те, ну, кем ты хочешь, чтобы мы были, без разницы, просто друзья, которые поцеловались и все, — говорит она задорно. Без разницы. Что она имеет в виду? Разве это вообще возможно? — Без правил. Ожиданий. Без ярлыков.
— «Без разницы» мне подходит, — говорю я ей. — Но сейчас я должен, вероятно, вернуться домой, — указываю через плечо на окно, которое выходит на мой передний двор. Зачем я это делаю, если она и так знает, где я живу? Я сошел с ума, и мне это нравится.
Она приподнимается и обхватывает ладошками мое лицо.
— Ты выглядишь немного бледным. Они догадаются, — Шарлотта мило подмигивает мне, прежде чем пощипать за щеки. — Ну вот, теперь твои щеки снова порозовели, — говорит она. Резко встав с дивана, я чувствую легкое головокружение. Поправив на мне одежду, Шарлотта соскальзывает и приглаживает пальцами мои волосы еще раз. — Теперь точно все.
— Это стоит того, — говорю я, обнимая рукой за талию и притягивая ее к себе еще раз. Она чувствуется такой маленькой в моих руках, и мне приходится немного наклониться, чтобы сократить пространство между нами, но она поднимается на носочки и прижимается к моим губам. Я обхватываю ее крепче, настолько сильно, насколько только могу, вдыхая ее запах. Ее тихий стон напротив моих губ снова подводит меня к той точке, где я могу потерять контроль над тем, что находится у меня ниже пояса.
— Я… я не могу ждать вечно «без разницы», я должен погасить этот огонь прямо здесь… — шепчу я ей в рот.
— Ну, может быть, вы вдвоем сможете прийти сегодня вечером, и пока девочки будут смотреть кино, мы сможем просто заниматься «этим», — говорит она.
Я отстраняюсь, разглядывая ее лицо, гордясь румянцем на ее щеках, а также чувственным взглядом, когда она зажимает нижнюю губу между зубами.
— Хорошо, — мое нетерпеливое согласие выскакивает без долгих раздумий. — Увидимся позже, Лана, — кричу я в другую комнату. — Спасибо, что позволила мне поговорить с твоей мамой.
— Пожалуйста, — пищит она.
— Тогда сегодня вечером. В шесть? — подтверждаю я еще раз.
— Без разницы, — говорит она с быстрым подмигиванием.
ГЛАВА 9
Проблема в отношениях между братьями заключается в том, что ничего невозможно скрыть друг от друга. Я ловлю единственный взгляд ЭйДжея, когда вхожу в дом, и уже знаю, что мое лицо краснее, чем американский омар. Он встает с дивана с самодовольной ухмылкой от уха до уха, медленно хлопая в ладоши.
— Не будь мудаком, — говорю ему.
— Я так горжусь тобой, братан, — он протягивает руки, дотрагиваясь до меня. — Ты собираешься сделать это, в конце концов, — продолжает он напевать неприятным голоском, пародируя ребенка. Будь я на его месте, я бы не сделал еще один шаг мне навстречу. Его снисходительные слова быстро уничтожили каждый счастливый эндорфин, с которым я вошел сюда.
— Нужно было просто остаться там, — бормочу я себе под нос. Отойдя от ЭйДжея, чтобы не потерять контроль и не врезать ему, я направляюсь в гостиную и вижу, что папа все еще спит, а мама складывает выстиранное белье Олив в то время, как сама Олив срывает одежду со своих кукол Барби.
— Вы помирились с Шарлоттой? — спрашивает мама.
— Да, все хорошо, — отвечаю я, опускаясь на колени рядом с Олив. — Хочешь, чтобы к нам на ужин пришла Лана сегодня вечером?
— Ура! — вопит Олив. — Спасибо, спасибо, спасибо! — она запрыгивает сверху на меня, обвивая мою шею своими маленькими ручонками. — Можно я надену платье?
— Если это то, что сделает тебя счастливой, конечно, можешь, — говорю я ей.
— Ей же завтра в школу, — говорит мама, затейливо складывая брюки в стопку.
— Да, я в курсе. Я могу позаботиться о ней, веришь ты этому или нет.
— Что-то зашевелилось в твоих штанах, Хантер? — спрашивает она.
Очевидно, она не понимает, что достает меня?
— Действительно ли я — единственный, кто видит, насколько вы все поглощены моей личной жизнью? — я поднимаюсь с Олив, все еще висящей на моей шее и хихикающей, как гиена. Она мешает мне серьезно говорить с мамой, но я должен расставить все точки над «i».
— Это только потому, что мы все беспокоимся о тебе, дорогой, — мама заканчивает складывать одежду и поднимает стопку. — Смерть Элли так же больно ударила по папе и мне. Мало того, что она была очень важна для нас, но видеть, что наш сын потерял свою жену, было невыносимо. Мы очень любим тебя и сделали все возможное, чтобы помочь тебе в эти последние пять лет, но это был постоянный полезный опыт и для нас тоже. Ты же понимаешь, что еще никто не создал инструкцию, в которой бы было прописано, как мы могли бы помочь своему сыну пройти через нечто подобное. Плюс ко всему, все матери подслушивают. Если бы я не подслушивала, это означало бы, что я не забочусь о тебе. В один прекрасный момент меня не будет здесь, чтобы убедиться, что ты счастлив, и ты будешь скучать по этому, — она отмахивается от меня, поднимаясь по лестнице и оставив меня с материнской версией удара под дых. Вот почему я обычно молчу, позволяя ей и всем остальным принимать участие в моей унылой жизни.
ЭйДжей отвлекает меня, снимая Олив с моей шеи.
— Прости еще раз, — он садится на диван рядом с папой, покачивая расшалившуюся Олив на руках. — Ты должен улыбаться.
— А ты должен найти свою жену, — парирую я.
— Она дома, — говорит он.
— Тогда ты тоже должен быть там.
— Я хочу развода.
А вот и «бросок микрофона». (Примеч: mic drop — в конце выступления, чтобы показаться «крутым» (преимущественно USA термин)). Не могу сказать, что я не предвидел этого в тот день, когда он потратил все свои сбережения на бриллиант в три карата только потому, что она не приняла бы ничего меньше для предложения, или просто так думал ЭйДжей.